Донести до людей Бога

Для того, чтобы встретиться с настоятелем прихода во имя святых бессребреников Космы и Дамиана Асийских, нашему корреспонденту Олегу Васюнину пришлось посетить Областную больницу № 1 (ОКБ-1). Там, в приспособленном помещении, где обустроен храм, он побеседовал со священником Сергием Ермолаевым.

– Отец Сергий, расскажите, пожалуйста, о себе: как пришли к вере, как стали священником.

– Как я пришел к вере, рассказать сложно, наверное, я до сих пор к ней иду. А путь в Церковь был длительным, я шел по нему 17 лет.

В нашей семье говорили о Боге. Моя бабушка была верующая, и меня с детства приучали к молитве. Небольшая, кратенькая, но это была молитва. Мое детство пришлось на советское время, несмотря на это в доме у нас была икона. Во время учебы в начальной школе я даже какое-то время тайно носил крестик.

Церковь была очень далеко от нашего дома, поэтому мы туда не ходили и в Таинствах не участвовали. Может быть, потому вера иногда отходила на второй план. Но потом, в юности, когда начался кризис, возрастные проблемы, я стал больше обращаться к Богу. И знал, что Он меня слышит и помогает.

За два месяца до того, как идти в армию, попал в Вознесенский храм. Мне сразу предложили стать пономарем. Говорят, что, если предлагают работать в церкви, отказываться нельзя, – и я не отказался.

Что касается священства – решение было принято не сразу. Учился в духовном училище, понимал, что рано или поздно буду рукополагаться. Но, видя жизнь священников, читая жития святых, понимал, что служение это очень трудное, должно быть полно самоотдачи, духовного подвига, самопожертвования – и не был к этому готов.

В какой-то момент Господь все устроил, и я почувствовал готовность к принятию решения стать священником. В конечном итоге принял сан.

– Духовное образование вы получили в Екатеринбурге?

– Да, я окончил наше духовное училище, которое сейчас является семинарией. Попал в первый набор. Поначалу установка была, что учиться будем два года. Вскоре нам прибавили еще год обучения. А в итоге мы проучились четыре года, как учатся в семинариях. В дипломе так и написано: «Окончил духовное училище по программе семинарии».

– Какие воспоминания остались о студенческой поре?

– Это было очень хорошее время. Мы общались со священниками, профессорами, с людьми, которые уже давно в Церкви. К нам приезжали и читали лекции преподаватели из духовной академии при Троице-Сергиевой Лавре. Преподававшие священники были людьми очень грамотными. Практически у всех была за плечами или семинария, или даже академия. И мы перенимали их опыт, получали очень ценные знания.

Молодому священнику, которого отправили служить на приход, тем более куда-нибудь далеко в глубинку, в первое время приходится очень тяжело. Не хватает опыта, неоткуда взять знания. А у нас было с чем сравнивать, было на что опереться. Когда мы только поступили в училище, проректор нам сказал: «Ребята, большую часть того, что вы учите, вы забудете. Но вы будете знать, откуда это взять, когда какой-то вопрос возникнет». И действительно, сегодня, если я не могу сразу ответить на какой-то вопрос, я знаю, где эту информацию найти.

Кроме того, общество православных молодых людей, которое существует в духовном учебном заведении, само по себе тоже ценно. Потому что встречаются очень разнохарактерные люди. Когда человек живет в одном приходе, видит одних и тех же людей, он к ним привыкает. А тут четыре курса, у всех разные стремления, разные мнения. Видишь, что Церковь – а ее составляют люди – очень разнообразна. Учишься не осуждать людей, у которых замечаешь какие-то слабости.

И, наверное, самое главное в семинарии – научиться смирению. Там есть свой устав, это закрытое учебное заведение, почти монастырь. Все четыре года мы постоянно находились в семинарии, практически 24 часа в сутки. Все несли какое-нибудь послушание. Это очень важно. У нас были ребята, которые не выдерживали и уходили.

Когда человек поступает на первый курс, он горит. Со временем или пыл остывает, или отношение к священству, к самой Церкви, становится более глубоким. Мы поступали радостными юношами, которые воспитаны были на житиях Серафима Саровского, Сергия Радонежского, мы об этом мечтали. Но когда окунулись в эту жизнь, то почувствовали на себе, что на деле значит и послушание, и самоотречение – как в армии, как в монастыре. После этого осознаешь, что все это не просто так, что святыми люди становятся, не лежа на диване перед телевизором или сидя за компьютером, а именно через подвиг, через самоотречение.

– Какое послушание вы несли в семинарии?

– Был экономом семинарии. Это было одним из тех факторов, которые способствовали воспитанию смирения. Я по натуре человек вспыльчивый. Наверное, Господь мне специально это послушание дал, чтобы воспитать во мне смирение. Семинария в то время только зарождалась, становилась. Материальная база была очень слабая. И приходилось решать множество вопросов, заниматься финансовой, экономической деятельностью.

В это время строилось второе здание семинарии. Храм на Северном кладбище был в не очень хорошем состоянии, а переданная нам Вознесенская церковь – просто в плачевном. Все это было на наших руках. Нужно было все на себе тянуть, за всем этим следить и при этом стараться никого не обидеть. Ведь все мы люди, все мы немощны. Для меня это было очень тяжело.

– Среди наших читателей, несомненно, есть молодые люди, желающие посвятить свою жизнь Богу. Тем из них, у кого есть сомнения, что бы вы посоветовали?

– Во-первых, не бояться сомнений. Когда есть сомнения, нельзя отступать, нужно разрешать эти сомнения. Для этого существует много возможностей. В Церкви накоплен большой духовный опыт, доступна в немалом объеме духовная литература, есть много грамотных священников, с которыми можно общаться как очно, так и в сети интернет.

Не надо бояться того, что я, верующий православный христианин, весь из себя хороший и замечательный, начинаю сомневаться в своей вере в Бога. По этому поводу я могу привести слова протоиерея Александра Меня. Впервые прочитал их, когда служил в армии – и я, человек, который два месяца был в Церкви, который считал себя до конца устоявшимся православным христианином, испытал небольшой шок. Маститый протоиерей и богослов писал: «Я не могу назвать себя верующим, я, скорее всего, сомневающийся». Как это вообще возможно? Человек не боялся открыть свои мысли. Богу это, наверное, и ценно – не какой-то там болванчик, который готов Ему бездумно кланяться и кричать, что он верующий православный христианин. Ему важна наша суть! Поэтому, если у нас есть какие-то сомнения, нужно их разрешать с Богом – через молитву, через чтение святоотеческой литературы.

Что же касается священства и таких молодых людей, которые стоят перед выбором, то мы все через это прошли. Наверное, почти все пономари хотели быть священниками, не все стали. Не это самое главное для человека в Церкви. Самое главное – оставаться православным христианином. И нести Христа в себе, донести Его до людей. А будет ли этот человек пономарем, диаконом, певчим или священником – это уже как Бог даст.

– Батюшка, расскажите о приходе святых Космы и Дамиана.

– Когда я учился в духовном училище, то пытался представить свою жизнь священника на приходе – службы, требы какие-то. Когда попал сюда, оказалось, что здесь все иначе. Я знаю много приходов, представляю, как приходская жизнь протекает и в деревнях, и в больших соборах. Наш приход совершенно на них не похож, он другой. Здесь священникам хронически некогда. Мы окормляем два больших лечебных учреждения (Первая областная и 40-я городская больницы – Прим.редакции).

То есть, батюшка постоянно где-то нужен – в больнице, на требах. Мы постоянно находимся в движении, сидеть, сложа руки, совершенно некогда. Жизнь у нас беспокойная. И я от этого испытываю радость. Некогда задумываться о чем-то плохом, в уныние не впадаешь, постоянно с людьми общаешься.

Часто люди приходят совершенно неверующими в больницу. Но они сюда попали, у них большие проблемы, им деваться некуда, и они идут в храм. Это как бы последняя инстанция,

после которой они уже не знают, что и делать. И этим людям нужно что-то дать, заронить в них веру, чтобы они от безысходности не впали в уныние или еще, не дай Бог, в какой-нибудь страшный грех.

Часто даже врачи, медсестры к нам отсылают человека. Вроде бы все у него нормально, анализы хорошие, а чувствует себя плохо. Все хорошо внешне, а внутренне плохо. Человек хиреет, переходит в какое-то вялое состояние. И мы с такими людьми общаемся. Доносим до них Бога.

– Что значит – донести до людей Бога?

– Сказать, что человек обрел Бога оттого, что я к нему пришел и попытался что-то до него донести, невозможно, потому что это процесс очень долгий. Идти к Богу – на это может понадобиться вся жизнь. Самое главное – показать человеку путь. Показать, что кроме той жизни греховной, которой он жил, есть другая дорога. А как дальше будет? Сказать точно нельзя. Но наша задача – заронить в человека зернышко веры.

Важно не оттолкнуть человека, оказать ему внимание. В этом и заключается служение священника. Показать человеку Христа. Один святой древности говорил: «Если бы люди неверующие видели в нас сияние вечной жизни, они бы больше ничего не искали». Вот это сияние вечной жизни мы и должны донести до человека.

Люди больные очень ценят искреннее внимание к себе. Когда после семинарии я пришел сюда, то просто летал. Приходил домой уставший, но радостный. Потому что здесь особо чувствуешь свою необходимость и нужность людям. И люди, принимая это, дарят тебе свою любовь. Ты даришь, и тебе дарят – для чего еще жить?

– Расскажите подробнее о служении в больнице.

– Делаем это по-разному. Мы, священники, ходим в больницу, беседуем, общаемся с больными, молебны служим, иногда освящаем новообразованные отделения. В прошлом году на Рождество и Пасху подарили каждому больному небольшой молитвослов. У нас есть небольшой театр при воскресной школе. Там ставят сценки, небольшие спектакли. Показываем эти представления в детской кардиологии. Есть такое отделение, где лечатся дети – от грудничков до пятнадцатилетних. Устраиваем и праздничный концерт для всех желающих в актовом зале больницы.

У нас есть группа людей, которые ходят по отделениям, распространяют «Православную газету». Сейчас идет становление сестричества милосердия. Главный врач дал нам «добро». Отдали списки в больницу на утверждение, осталось пройти медкомиссию.

– Кто является постоянными прихожанами храма?

– Это люди, которые живут неподалеку. Юго-Западный – большой микрорайон, храмов в нем очень мало. А мы находимся в удобном месте, в центре микрорайона. Конечно же, на богослужениях бывают и пациенты больницы. Наш храм устроен в приспособленном помещении, он вмещает где-то двести человек. Но многие ездят в другие храмы только потому, что у нас душно. Недавно установили в храме кондиционер. Но один кондиционер на 200 человек – этого мало. Неустроенность – наша беда.

– Видел макет нового храма. Где вы его собираетесь строить?

– Предполагалось, что возле остановки, между 40-й и 1-й областной больницами. Но пока даже документов на землю у нас нет, есть только этот макет храма. Молимся, обращаемся к Господу за помощью, надеемся…

– Батюшка, знаю, что на территории медгородка есть несколько моргов, поэтому вам приходится очень часто отпевать усопших.

– Это наша боль. Потому что в день бывает по пять-шесть, а то и по восемь-девять отпеваний. Отпевание идет по часам, потому что в моргах залы распределены, есть жесткое расписание, поэтому нам приходится пропускать требы и бежать на отпевание.

Если мы этого не сделаем, человек останется не отпетым. Все время приходится лавировать между требами и отпеваниями. И это очень негативно сказывается на нашей священнической деятельности в больнице. Мы могли бы быть в больнице, но приходится в это время быть в морге.

– То есть, из-за большого количества отпеваний меньше времени остается на то, чтобы помочь больным, пообщаться с ними?

– В общем да. Мы стараемся, конечно, успеть везде, но это очень тяжело.

– По вашему наблюдению, отпевание – это дань традиции, исполнение последней воли усопшего или желание помолиться об усопшем, попросить Господа за него?

– Очень часто люди даже не понимают, что это такое. Да, это воля умершего, это дань традиции. Так же, как с крещением было до недавнего времени. Люди не понимали, для чего им это надо. Поэтому приходится объяснять. Я перед каждым отпеванием объясняю, что это, для чего мы это делаем, почему. Особенность отпеваний в том, что людей приходит много, они объединены горем. И можно попытаться до них донести что-то. Они могут уйти непустыми с этого отпевания, могут что-то понять.

– Батюшка, что бы вы могли пожелать нашим читателям?

– Читателям хотел бы сказать, что мы должны больше времени уделять своим родным и близким. Мы часто не замечаем тех людей, которые рядом с нами. Даже самых родных и самых близких. Мы проживаем с ними жизнь, но мы с ними не живем. Мы можем «сгорать на работе», а те, кто рядом с нами, остаются ни с чем.

Это очень тяжело, это очень грустно, что люди, которым мы в первую очередь должны дарить свою любовь, остаются обделенными.

Поэтому помните о тех людях, которые вас окружают, и в первую очередь, конечно, о ваших детях.

Яндекс.Виджеты

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

Православный вестник. PDF

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.