Военный отдел

Руководитель Отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и Правоохранительными учреждениями полковник Илья Константинович Новожилов

• Первое в современной России соглашение о взаимодействии и сотрудничестве, заключенное между епархией Русской Православной Церкви и военным комиссариатом (1995 год);
• Первый после октябрьского переворота кадровый офицер, удостоенный ордена Русской Православной Церкви (1995 год);
• Первый в современной России походный воинский храм (1997 год).

Все эти достижения напрямую связаны с деятельностью Отдела по Взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями Екатеринбургской епархии.

Это епархиальное подразделение было создано в январе 1995 года. Его возглавил полковник Илья Константинович Новожилов.

А началось все двумя месяцами раньше. В ноябре 1994 года Илья Константинович вместе со своим сослуживцем, военным комиссаром Свердловской области Анатолием Александровичем Батуриным, побывал на приеме у Екатеринбургского епископа Никона. На этой встрече Владыка предложил полковнику Новожилову подумать над тем, как могли бы взаимодействовать Церковь и Армия в нашей епархии. Через некоторое время Илья Константинович представил Архиерею свои соображения на этот счет. И получил еще одно предложение – возглавить соответствующий епархиальный отдел. А вернее – самому стать этим отделом, потому что первые два года своей работы это подразделение епархии состояло из одного полковника Новожилова.

Илья Константинович Новожилов:

Двигаться вперед приходилось методом проб и ошибок, под чутким руководством и омофором Правящего Архиерея.

По традиции российского офицерства работу начал с представления всем воинским начальникам частей и соединений, которых дислоцируются на территории нашей области. Мало кто из военных руководителей тогда знал о возможных путях взаимодействия с Церковью.

Законодательно это не было прописано, и, к сожалению, до сегодняшнего дня нет таких регламентирующих законодательных актов.

Поэтому приходилось выезжать в воинские части, лично встречаться с командованием этих частей и соединений, рассказывать, что есть епархиальный отдел, который может организовать работу по духовному воспитанию и окормлению православных военнослужащих.

Некоторые командиры тогда говорили, что у них в частях нет ни одного православного. Такая реакция вызывала удивление, но спорить и что-то доказывать было бы не совсем корректно.

Однако, прошло какое-то время – может быть, полгода – и эти командиры сами стали обращаться к нам с просьбами направить в их части священников. Потому что увидели в этом пути решения проблем суицида, пьянства, неуставных взаимоотношений и массы других вопросов, возникающих, к сожалению, в армейских коллективах.

Соглашение с командованием Уральского военного округа о взаимодействии и сотрудничестве было заключено уже в 1995 году; позже заключили соглашения с другими силовыми структурами. Одним из первых было соглашение о взаимодействии со Свердловским областным военным комиссариатом, которое подписали Правящий Архиерей Екатеринбургской епархии и областной военный комиссар генерал-майор Анатолий Батурин.

К слову, этот генерал первым в послереволюционной России был удостоен ордена Святого Благоверного Князя Даниила Московского III степени. Это было высокой оценкой нашей совместной работы по нравственному воспитанию призывников и призывной молодежи.

Илья Константинович, Вы как-то готовили священников к этому новому для них направлению служения? Ведь одно дело, когда люди сами приходят в храм и готовы слушать батюшку, другое – когда батюшка приходит воинскую часть.

Мы подыскивали священников, которые могли бы работать с военнослужащими (надо заметить, что священников в то время было намного меньше, чем сейчас). Владыка своим указом назначал их на духовное окормление частей и соединений, при этом не освобождая от основного послушания. И наши батюшки, опять же, методом проб, но, к счастью, почти без ошибок, начали это служение.

Тогда же родилась идея создать методическое пособие, которое было бы для священника своего рода ориентиром, а для командира – информацией о деятельности священнослужителя во вверенном ему подразделении. Этот план мы обсудили с командованием Уральского военного округа, Уральского округа внутренних войск, войск ВВС и ПВО, Железнодорожного корпуса. И совместно приняли его за основу. В этом методическом пособии был как тематический план, так и лекции, и ссылка на аудио-, видео- и печатные материалы, которые можно использовать для проведения этих занятий.

Пособие – вещь хорошая. А что еще требовалось от священнослужителя, окормляющего воинскую часть?

Главное – это личное желание священника. Без этого ни академическое образование, ни практика армейской службы не помогут. Если методическое знание вопроса и пастырское понимание совпадают не только с указом архиерея, но и с личным желанием священника, результат очень хороший. Те военнослужащие, с кем общается священник, уже совершенно по-другому воспринимают свое служение Отечеству. В них многое меняется – начиная от разговорной речи в курилке и общения между собой, и заканчивая осмыслением жизненных целей. Одно дело – просто служить в армии, другое дело – служить Отечеству; это разные вещи.

А с чего начиналось Ваше служение Отечеству? Был ли выбор Вами военной стези связан с семейными традициями?

Мой дед служил в Царской Армии, отец – офицер, участник Великой Отечественной войны, мама тоже воевала. Но я не могу назвать себя продолжателем офицерской династии. Это просто было в традициях русских семей – чтобы мужчины служили Отечеству.

Правда, когда по окончании школы я выбрал военное учебное заведение, родители были не в восторге. Помимо того, что быть офицером в то время было почетно, это было еще и трудно, и ответственно. И, испытав на себе тяготы проживания в гарнизонах и неустроенный быт, родители понимали, насколько все это сложно. И, все же, когда я поступил в Тбилисское артиллерийское училище и окончил его, они были мною горды.

И сейчас Вы являетесь председателем Ассоциации выпускников Тбилисского училища. Прошло столько лет, а старая дружба не потеряна, родное училище не забыто…

Наверное, для каждого человека годы учебы – это лучшие годы. Во-первых, потому, что это молодость. А, во-вторых, абсолютно неправильно забывать о том, откуда ты произрастаешь, где ты получил базовые знания, в результате которых стал кем-то. Я подчеркиваю: не чем-то, а кем-то. И поэтому я всегда очень тепло вспоминаю о своем родном училище. Кстати говоря, после окончания учебы меня оставили там в должности курсового офицера-воспитателя, то есть, из курсанта я сразу превратился в отцакомандира для других курсантов, которые были младше меня.

А что было потом? Где еще служили?

Потом была служба в 7-й гвардейской армии (Штаб армии был в Ереване). Затем перевод в один из дивизионов, которые стояли на турецкой границе. Служил в Ленинакане. Затем окончил Пензенское высшее артиллерийское инженерное училище и Ленинградскую военную артиллерийскую академию. Проходил службу на преподавательских должностях в высших военных учебных заведениях Министерства обороны. И в родное училище вновь вернулся уже преподавателем.

А в 1992 году, когда шел развал Союза, училище было передислоцировано в Свердловск на базу СВВПТАУ (ныне ЕВАКУ). И мы из Тбилиси приехали сюда, на Урал.

Илья Константинович, Ваше крещение и воцерковление связано с переездом на Урал или это произошло раньше?

Я крестился здесь, в Екатеринбурге. Крестил меня отец Иоанн Осипович. Он до сего дня является моим духовным наставником.

Тяжело ли Вам дался приход к вере, решение о принятии крещения?

Знаете, в детстве мы были октябрятами и пионерами, в юности – комсомольцами, а затем членами партии. Отрекаться от этого было бы неверно: мы верили в это. И, будучи комсомольцем, я верил в то, что надо быть честным, что надо хорошо учиться, что надо приносить благо государству. Я и в армию пошел, чтобы защищать Родину. А Родина тогда была Советский Союз. Но на генном уровне все русские люди православные. Даже если ты партбилет носил, все равно, говорил в какой-то момент: «Господи, помилуй» или «Слава Богу».

Когда я приезжал к бабушке, будучи курсантом, а затем офицером, она водила меня в храм, у нее дома висели иконы, горела лампадка – как я мог выражать свое неудовольствие этим? Конечно, я это принимал так же, как свою бабушку, – как данность, потому что это история моей страны, моей семьи. Поэтому приход в Церковь произошел органично, без внутренней ломки.

Хотя на начальном этапе моей епархиальной деятельности был определенный внутренний дискомфорт: многие не могли понять, как это офицер занимается церковными вопросами. Я ведь начал работать в этом направлении, будучи еще на действительной службе; мне было разрешено такое совмещение.

Все ли планы того времени, когда Отдел только начинал свою работу, осуществились? Ведь это были первые шаги, и не всегда, наверное, они встречали понимание.

У нас была интересная разработка. Владыка Никон предложил Крестовоздвиженскую церковь (ныне это действующий монастырь) сделать гарнизонным храмом.

Гарнизонный храм предполагает, что его посещают военнослужащие, что там проводятся богослужения с участием войск. И в связи с этим возникают следующие вопросы: какое количество личного состава может присутствовать на службе? Где перед храмом можно построить воинскую часть? А построение воинской части предполагает наличие боевого знамени, наличие барабанщиков или оркестра, и это должно быть в соответствии с уставом внутренней службы. Но, естественно, ни в одном уставе того времени не могло быть прописано порядка совершения богослужений или порядка построения войск с участием представителей Церкви.

Поэтому нам пришлось, используя устав внутренней службы, строевой устав Вооруженных Сил Российской Федерации, самим разработать предложения в этом направлении. Все было сделано. Но, к сожалению, на сегодняшний день вопрос воинского гарнизонного храма остается открытым.

Храм, в который водят строем – хорошо ли это?

Ни эта разработка, ни любые другие направления нашей деятельности не подразумевают принуждения к православной вере. Главная задача всех тех, кто занимается взаимодействием Церкви и Армии – НЕ сделать так, чтобы военнослужащих в церковь водили строем, по приказу командира. Иначе это будет дискредитацией идеи воцерковления армии. Мы должны лишь предоставить военнослужащему возможность вести духовную жизнь – встречаться со священником, участвовать в Таинствах и богослужениях. Я подчеркиваю: возможность, а не обязанность.

Наша работа предполагает, кроме всего прочего, и разъяснение этой позиции: не принуждение, а создание условий, чтобы военнослужащие или представители силовых структур, общаясь со священником в формате лекций, бесед или личных диалогов могли бы идентифицировать свою религиозную принадлежность. Проще говоря, человек должен понять, кто он по вере. И, если он позиционирует себя как православный, вести себя соответственно.

Офицеры иногда говорят о том, что в их подразделениях есть представители других религиозных конфессий. Но Церковь не преследует идею прозелитизма или ущемления прав представителей других вероисповеданий. Церковь стремится к тому, чтобы при общении со священником военнослужащие почерпнули нечто доброе, чтобы не было напряженности в воинских коллективах и коллективах силовых структур. Священник идет туда с теплом, с добром, со словами мира, он приносит возможность познания Истины, помогает осознанию высоты воинского долга и смысла служения Отечеству.

Одно из направлений деятельности возглавляемого Вами отдела – духовное окормление военнослужащих, выполняющих воинский долг в горячих точках. Вызывает огромное уважение, что наши батюшки не просто напутствуют воинов, провожая и встречая их на вокзале, не на два-три дня приезжают в район их дислокации, а постоянно находятся там.

Первые поездки в горячие точки были продиктованы тем, что личный состав воинских частей, дислоцирующихся на территории уральского региона, выполнял служебно-боевые задачи на Северном Кавказе.

Не секрет, что в окопах атеистов не бывает. И у военнослужащих возникла потребность общения со священником. Но отправлять священников туда без подготовки было бы неправильно. Священник должен иметь возможность совершать богослужения и Таинства, для этого ему необходимо создать условия. Значит, нужен храм.

В условия таких командировок иметь стационарный храм было невозможно. Поэтому было продумано создание походного храма на базе воинской палатки, вмещающей 50-70 человек. И, когда командование Уральского округа внутренних войск обратилось к Правящему Архиерею с просьбой рассмотреть этот вопрос предметно, мы уже были готовы к этому. Храм был укомплектован всем необходимым, вплоть до колокола. Были даже спроектированы специальные ящики для того, чтобы этот храм в разобранном виде можно было транспортировать эшелоном в Чечню.

Это был первый в России походный воинский храм. Его освятили в сентябре 1997 года в честь святого благоверного князя Александра Невского. Антиминс для этого храма был подписан Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси Алексием II. С тех пор АлександроНевский храм действует в местах дислокации наших военнослужащих в горячих точках. Первая же командировка показала, насколько востребован там священник. Реакция и командования, и личного состава была очень благожелательной. Очень много военнослужащих принимали Таинство Крещения. Это было просто чудо.

Когда священники возвращаются из подобных командировок, наверное, они потом делятся с Вами впечатлениями. Что из услышанного запомнилось больше всего?

Они не только делятся впечатлениями, но еще и отчитываются. После такой командировки каждый священник обязан представить письменный отчет о том, что было сделано и проанализировать результаты: чем занимался священник, какова была целесообразность его пребывания там, как сложились взаимоотношения с командованием и личным составом.

И, конечно, священникам, вернувшимся из боевых командировок, не избежать общения с журналистами. Благодаря этому мы имеем возможность привести несколько фрагментов статей, опубликованных в разные годы в «Православной газете».

«Вернулись из очередной командировки на Северный Кавказ настоятель Крестовоздвиженского монастыря Екатеринбурга иеромонах Флавиан (Матвеев), руководитель епархиального Миссионерского отдела священник Владимир Зайцев и руководитель Отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами полковник И.К.Новожилов.

Представители Епархии в составе делегации во главе с командующим войсками Уральского Округа Внутренних Войск МВД РФ генералмайором В.И.Романовым вылетали в Чеченскую республику, чтобы передать уральскому отряду спецназа собранную храмами епархии гуманитарную помощь. Кроме продуктов и различных бытовых предметов батюшки передали воинамуральцам около 200 экземпляров православных книг и столько же освященных иконок, а также более 500 освященных нательных крестиков.

Священнослужители побывали в Ханкале и Грозном, где совершали молебны и освящали бронетехнику. Таинство Крещения приняли 40 бойцов, которые затем причастились Святых Христовых Таин. К таинству исповеди приступили еще 12 военнослужащих, принявших крещение в прошлые командировки наших священников.

По возвращении в Екатеринбург отца Флавиана, отца Владимира и Илью Константиновича принял архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий, поблагодаривший их за понесенные труды».

«Православная газета», апрель 2001 года

«Осенью 2005 года в командировке в Чеченской республике побывал настоятель ИоанноБогословской церкви города Богдановича, иерей Игорь Смолин.

Отец Игорь, какие богослужения Вы проводили в отряде?

Служили Божественную Литургию. Постоянных прихожан, в общепринятом смысле, у меня не было, но люди приходили исповедаться, некоторые причащались, ставили свечки, подавали записки о здравии, об упокоении… На службе, как здесь, не стояли. В отряде очень плотный график мероприятий у военнослужащих. Ребята постоянно выезжают на спецоперации: разведка, зачистки, подвижные контрольно-пропускные пункты и т.д.

Мне приходилось часто служить молебны перед отправкой колонн, освящать оружие, технику, здания. Многих крестил; венчать не приходилось, хотя и венцы мы привезли с собой. Отпевать, слава Богу, тоже не пришлось. За три месяца погибших в нашем отряде не было. Были раненые. В случае ранений наших военнослужащих начмед говорил: «Плохо, батюшка, молишься!». Служил панихиды и литии по ранее погибшим воинам.

Встречались с военнослужащими комендатуры, читали им лекции, беседовали в частном порядке на духовные темы. Приходили ко мне с духовными вопросами даже казаки, служащие в других частях. Занимался я и выпуском газеты «Православный Курчалой». Мой предшественник, иерей Владимир Зайцев начал выпускать эту газету, я продолжил. Выпустил три номера.

Кто помогал Вам выпускать газету?

Никто. Сам писал, сам верстал, сам печатал. Довелось мне послужить и в храме Моздока, где находится список с чудотворной иконы Божией Матери «Моздокская». После событий в Беслане храм во время службы охраняется двумя кольцами оцепления. Одно кольцо – вокруг храма, второе – вокруг всего квартала. Причем стражи порядка вооружены не только автоматами, но и тяжелым оружием.

Ваше мнение: нужны ли вообще в воинских частях, которые дислоцируются на Северном Кавказе, священнослужители?

Убежден: в Чечне, безусловно, священники нужны. Их служение и молитва востребованы многими людьми».

«Православная газета, ноябрь 2005 года Рабочий момент

«Как отмечает священник Владимир Зайцев, два месяца – оптимальный срок подготовки новой смены (и в плане морально-психологическом тоже). Работа в экстремальных условиях требует постоянного нервного напряжения.

За это время накапливается такая духовная и физическая усталость, которая может негативно сказаться на дальнейшем служении. Человек же, призванный поддерживать, духовно окормлять, опекать солдат, находящихся на службе, не имеет права трудиться вполсилы. Только – в полный накал, с полной самоотдачей.

В том, что дело это – нужное и важное, сомнений нет уже ни у кого. Ни у солдат и офицеров, несущих службу в Чеченской Республике, ни у их родственников, ждущих их домой живыми и невредимыми, ни у жителей СевероКавказского региона. Для многих из них военный храм-палатка – единственное духовное прибежище и отдохновение на сотни километров.

Как несут свою нелегкую службу священники Екатеринбургской епархии, можно судить по следующему документу...

«Его Высокопреосвященству Высокопреосвященнейшему Викентию, архиепископу Екатеринбургскому и Верхотурскому

Благодарственное письмо.

Ваше Высокопреосвященство, дорогой Владыка!

От лица командования группировки внутренних войск МВД России на территории Северо-Кавказского региона считаю необходимым засвидетельствовать Вам искреннее признание и благодарность за заботу о духовном окормлении военнослужащих, несущих службу в Чеченской республике.

Полагаю, что первые шаги по созданию структуры полковых священников найдут свое продолжение; духовное окормление и воспитание солдат и офицеров послужит делу возрождения славных воинских традиций, становлению крепкого Российского государства.

Заместитель командующего группировки ВВ МВД России в СКР по работе с личным составом генерал-майор В.Н.Скрябин».

«Православная газета», октябрь 2007 года

На встрече с командующим УрРК ВВ генерал-лейтенантом А.С. Порядиным

Илья Константинович, и все же, что больше всего запомнилось Вам?

Запомнилось то, что в какой-то год мы не смогли полностью обеспечить духовное окормление командированных в Северо-Кавказский регион военнослужащих. И когда священник, у которого заканчивалась командировка, уехал, а по определенным причинам мы не смогли направить туда другого, – в этот момент произошла трагедия, погибли два офицера. Для меня вот это самое памятное и самое трагичное. И командующий войсками, Романов Владимир Иванович, в разговоре с Владыкой обратил внимание на то, что, когда священники находятся в части с личным составом, там все нормально.

Отдел по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями – так звучит полное название Вашего отдела. Про взаимодействие с Вооруженными Силами мы уже побеседовали. Хотелось бы теперь узнать и о втором направлении деятельности.

Взаимодействие с правоохранительными органами получило системный характер также с самого начала работы отдела. В то время было подписано соглашение о сотрудничестве между Екатеринбургской епархией и ГУВД Свердловской области. Управление исполнения наказаний тогда входило в состав ГУВД области, и мы начали закреплять за учреждениями уголовноисполнительной системы священников, чтобы они целенаправленно там работали – и с осужденными, и с сотрудниками администрации. Это, как и во взаимодействии с Вооруженными Силами, подразумевает предоставление людям возможности общения со священником, участия в Таинствах и богослужениях – конечно, по договоренности с руководством того или иного учреждения.

Готовя священников к такому служению, мы всегда говорим о том, что работать надо по категориям. Но, если лекции и беседы с разными категориями (администрация – заключенные, офицеры – солдаты) проводятся раздельно, то на богослужениях такого разделения быть не может.

Ежемесячно священники, несущие служение в пенитенциарных учреждениях (не надо забывать, что и службу на своих приходах они при этом продолжают) подают на имя Правящего Архиерея рапорта о проделанной работе. В результате мы видим, кому и в чем нужна помощь и стараемся ее оказать. Это могут быть переговоры с администрацией учреждения, методическая и иная помощь – по ситуации.

А теперь предоставим слово тем, кому на протяжении 15-ти лет своей работы мой собеседник создает дополнительные послушания, но он же и помогает их нести.

Иерей Валерий Шумков, заведующий сектором по военно-патриотическому воспитанию:

Илья Константинович Новожилов – это, без всякой лести, высокоэрудированный, культурный человек и достойный офицер. Его умение себя держать, требовательность, умение подать информацию кратко и по существу, всегда вызывают у меня восхищение. С ним приятно работать, у него можно учиться, потому что он хранит дух настоящей офицерской школы.

Наместник Крестовоздвиженского монастыря игумен Флавиан (Матвеев):

Илья Константинович – это настоящий подвижник. Потому что работой он занимается «от и до». Всякий раз, как я бываю в епархии и захожу в военный отдел, я вижу, что Илья Константинович весь в работе: с кем-то беседует, что-то утрясает по телефону, составляет какие-то отчеты, и делает все это очень скрупулезно. Его задача – наладить взаимосвязь между священнослужителями и военными, и он эту взаимосвязь налаживает более чем успешно.

Опыт моих взаимоотношений с Ильей Константиновичем – это опыт целиком положительный. В 2000 году была у нас с о.Серафимом сумасбродная идея поехать в Чечню, наших поддержать. Илья Константинович очень спокойно и вдумчиво нашел возможность, чтобы это осуществилось. В своей работе он – профессионал высокого класса. И, кроме того, он – образец кадрового военного, офицера. Вежливый, подтянутый, предупредительный и по-хорошему смиренный. Потому что смиренный человек

– это тот, кто не гордится, не превозносится и находится на своем месте. Так вот, Илья Константинович – это человек на своем месте. И те задачи, которые на него возложены Церковью, он выполняет на 100 процентов.

Подготовила Светлана Ладина

Яндекс.Виджеты

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

Православный вестник. PDF

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.