Отцовская любовь

Статья, перепечатанная нами из журнала «Толк и польза», поднимает проблему, наверняка касающуюся многих наших читателей. 

Сегодня рубрика «Семейная педагогика» адресована прежде всего тем, кто, к сожалению, как раз и не любит читать о психологии и педагогике — отцам семейств. И, все же, если в Вашей семье львиная доля общения с ребенком принадлежит маме, а Вы довольствуетесь лишь жалкими крохами и считаете это нормальным — значит, это Вас приглашают к разговору доктор-психотерапевт Георгий Львович Амусин и священник Евгений Попиченко.

Отец Евгений: Важное слово отец. С этим словом человек обращается к Богу каждый раз, говоря «Отче наш». Откровение о том, что Бог это наш Отец, мы приняли через Господа Иисуса Христа, Он же научил нас обращаться к Богу «Авва Отче».

И в жизни человека одним из самых близких и дорогих людей является отец, папа. Его важность в первую очередь заключается в том, что маленький человек — ребенок — по образу отношений со своим отцом учится выстраивать свои отношения с Богом. Потому что связь «ребенок — отец» потом как проекция переходит на связь «человек — Бог».

Сейчас отцовство или отцы — это, вообще, вымирающий вид. Потому что и в государственной политике, и в семейных отношениях несправедливо умаляется роль отца. Существует институт материнства и детства, который научно разрабатывает закономерности развития ребенка и влияние матери на него, но нет института отцовства. Треть детей воспитываются без отца. Приходит мамочка с ребенком на крещение; я спрашиваю: «А где же папа?» Она отвечает: «У нас папы нет». И такие «чудеса» — дети без пап — нередко встречаются. И чаще всего папа отсутствует в семье не в результате трагедии, а по гораздо более прозаическим причинам.

Когда юноши представляют себе свой семейный путь, то далеко не каждый из них отчетливо понимает, кем он должен быть в семье, какова будет его роль. Чаще всего обдумывают функцию добытчика. Конечно, хорошо и замечательно, если глава семьи — мужчина — осознает важность заботы, защиты, обеспечения жизни своих детей, жены, семьи в целом. Но это — внешняя сторона. А есть еще сторона внутренняя — очень важная в семье — когда отец непосредственно являет собой пример и образ жизни. Образ отношения к женщине — к матери, образ служения, образ смирения, образ любви, образ готовности забыть о себе ради другого.

Глава семьи — это не просто какой-то командир, очень много обязанностей накладывает этот статус.

Мы ведь знаем, что воспитание происходит не на уровне нотаций и слов, а благодаря личному примеру — примеру отношений, примеру смирения и любви. И в этом смысле роль отца незаменима, она исключительна. Потому что задача мамы, принесшей ребеночка на этот свет — дать ему теплоту и любовь, чувство, что он в этом мире нужен, что он принимается этим миром. Согреть и дать какие-то зачатки любви. А воспитание в семье, по идее, должно быть на плечах отца. Причем, воспитание как мальчиков, так и девочек. И когда приходится слышать, что в какой-то семье папа гуляет с колясочкой, играет с сыном в солдатиков, делает с детьми уроки или читает им книжки — сразу хочется такому папе дать самую главную награду и назвать его даже не Ангелом, а Архангелом. Потому что одно из самых важных дел на земле выполняет этот человек — дело созидания детской души. Но, к сожалению, в современном мире это встречается редко.

Вчера на беседу накануне венчания пришла одна девушка — именно одна, без второй своей половины. «А где же он?» «А он сказал, что если тебе надо, я приму участие в этой церемонии». Пара, традиционная для нашего времени, когда люди живут вместе лет пять «просто так», а потом задумываются о каком-то оформлении своих отношений. Как такой молодой человек сможет строить семью, на каких ориентирах? Хорошо, если у него перед глазами — семья своих родителей, где есть папа и мама, причем папа — не пассивный «комдив — командир дивана», а человек, играющий активную роль в воспитании своих детей. Если даже это не православная семья и в ней нет четко оформленных понятий, что отец — глава, жена — помощница, дети — в послушании, но семья живет по такому принципу — тогда, наверное, юноша сможет правильно выстроить и свою семью. А если нет — откуда у человека возьмется представление о том, что это такое — быть главой семьи? Ведь это же очень емкое понятие. Глава семьи — это не просто какой-то командир, очень много обязанностей накладывает этот статус.

Что делать, когда мы живем здесь и сейчас и имеем то, что есть? Женщины весьма самостоятельны, эмансипированы и, собственно, не нуждаются в сильном плече, а сами зачастую являются этим плечом. А молодые люди — напротив — недоразвиты, как застрявшие в детстве подростки, лет до 35-ти. Современные представления о семье очень далеки от той формы, которая является устойчивой, которая сохраняется, которая развивается.

Поэтому только обращение к Евангелию, к Церкви, к ее традициям может изменить ситуацию к лучшему. Обращение всерьез. А как это сделать? Просто каждый на своем месте должен об этом задуматься: «Как я должен жить, чтобы мои дети пришли в Церковь? Чтобы моя дочка или мой сын потом привели бы в Церковь свою половинку? Насколько надо себе представлять необходимость жизни духовной, насколько искренне надо этой жизнью жить, чтобы этот огонек передать другому?» Это очень серьезная задача.

Надо просто на совесть выполнять порученное Богом дело — в том числе и дело быть отцом.

По крайней мере, тем из нас, кто пришел в Церковь, кто воспринял православный уклад семьи — традиционный уклад — надо передать его своим детям или хотя бы своим внукам. Потому что заниматься спасением России — это дело неблагодарное и бессмысленное. И тупиковое. Надо наладить жизнь хотя бы в отдельно взятой своей семье. Тогда на одну шестимиллиардную часть добра в мире будет больше, а зла — меньше. А если мы сможем своим детям или, может быть, внукам передать традицию Церкви, традицию русской православной семьи — то это будет уже две, три, пять шестимиллиардных частичек добра, а не зла. Другого выхода нет. Надо просто на совесть выполнять порученное Богом дело — в том числе и дело быть отцом.

Георгий Амусин: Опыт отцовства, который человек несет через всю свою жизнь — вырабатывает, дорабатывает его — происходит от следующих вещей.

Папа может, папа может все, что угодно...

Первое — это образ своего собственного отца: как он общался со мной, что он мне передал. При этом там есть какие-то совершенно конкретные положительные вещи, есть вещи отрицательные. Потому что, как и все люди, папа мог не быть совершенством. Тогда у человека появляется некий идеалистический образ. Но психология людей такова, что в реальных отношениях чаще всего воспроизводится не придуманный идеал, а те конкретные вещи, за которые я, допустим, не любил своего папу: его раздражительность, его невнимательность, его отсутствие в моей жизни — и это приводит к неприятным, а подчас, можно даже сказать, к трагическим результатам. Второе — это собственный взгляд мужчины на отцовство, но до него человек должен «дозреть». И один из вопросов, который я задаю на своих консультациях: «Извиняетесь ли вы перед своими детьми, если делаете что-то не так?» И здесь проходит некоторая граница у человека, который воспринимает себя реалистично и готов к осмыслению своего опыта, и у человека, который пока не готов действовать более-менее позитивно и реалистично.

Реалистично — это, в данном случае, отражая не собственные фантазии, а работая именно на своего ребенка с учетом его своеобразия, с учетом того, что ребенок в каждом конкретном случае запросил — или отцовскую нежность, или отцовскую жесткость, которая тоже иногда должна присутствовать в воспитании. В зависимости от ответа отца на этот вопрос и становится понятно, над чем в дальнейшем мне как специалисту, и ему самому, предстоит работать.

Что же скажет мама?

Еще одна составляющая — это реакция мамы на отцовство. В первые годы жизни кажется, что малыш в папе не очень-то нуждается. Отражать его биологические и психологические потребности — задача мамы. Но сейчас уже и исследования, и опыт говорят о том, что, чем раньше отец начал взаимодействовать со своим ребенком, тем более полноценной, более эмоционально здоровой, более интересной, развивающейся личностью будет в дальнейшем человек. Рекомендуется начинать общение, как мы знаем, еще до того, как ребенок родился. Находясь еще в утробе матери, ребенок отличает голос папы и реагирует на него по-иному. И, как это ни странно, голос папы для него более интересен и более приятен, нежели то, что исходит от мамы.

Сейчас появилась мода присутствовать при родах, наблюдать этот процесс, пытаться понять, что это за штука такая — рождение, как это непросто. Это тот опыт, который приносит очень много чувств в становление собственного отцовства, в становление диалога и с ребенком, и с мамой.

Помню одного своего пациента, который сказал, что отцовские чувства у него проснулись тогда, когда он взял свою только что родившуюся дочку на руки, и она его сосок поймала губами. Поэтому совместные роды — если люди к этому готовы, если это не насильно, если это не кампания, а осознанное решение людей и они понимают, откуда оно идет и для чего им это надо — момент для дальнейшей жизни семьи положительный.

А с папой-то интереснее...

Здесь мы говорим еще об одной функции отцовства — сопровождать маму в ее материнстве, помогать ей, поддерживать ее. И выстраивать свои собственные отношения со своим новорожденным чадом. С одной стороны — моделируя материнское поведение, отражающее биологические потребности ребенка. С другой стороны — папа все равно остается своеобразным человеком, и уже то, что он берет ребенка подругому, у него вид другой, у него запах другой, у него манеры общения другие — это для ребенка важный психоэмоциональный стимул, который дает ему знак: мир разнообразен, там есть еще кто-то, кроме привычной мамы. И папа становится интересен для ребенка. С папой, если он полноценно занимается ребенком, малышу спокойнее, он успокаивается, когда лежит у папы на животе.

Папа встречается с ребенком не так, как мама: он уже направлен на это взаимодействие, он готов к нему, его нервная система настроена на какое-то спокойствие, на какой-то интерес. Иногда этого не бывает, потому что у мужчины рождение ребенка может вызывать и страх, и потерю привязанности к маме — то есть это такой испытательный момент. Но, опять же, над этим можно работать, и те школы молодых семей и молодых отцов, которые сейчас так популярны, эти вопросы, как правило, затрагивают и оказывают какую-то поддержку. Потому что бросать человека на произвол его собственных страхов и метаний не стоит. В принципе, эта поддержка и всегда существовала в обществе, но, может быть, не была так систематизирована, а передавалась из уст в уста.

Считается, что папа появляется в жизни ребенка как «другой объект» раньше, чем еще кто-нибудь. Различение «свой-чужой» возникает у ребенка на 5-6-м месяце. Но, когда говорят про папу, то это 3-4-й месяц жизни ребенка.

Про слишком хороших мам

Папа играет очень важную роль в том, что он позволяет ребенку отделиться от мамы. Сейчас очень популярны теории симбиотизма (от слова «симбиоз»), сепарационных тревог. Важно, чтобы папа поддерживал маму в том, чтобы она была полноценной мамой — это называется «достаточно хорошей» мамой. Не «слишком хорошей», которая вошла в ребенка, которая живет его интересами и забыла обо всем остальном, в том числе — о самой себе; это коварный и скользкий путь, как правило, не приносящий добрых плодов. Если мама идет этим путем, у них с ребенком возникает единое психологическое пространство. Для ребенка первых лет жизни это хорошо: мама чувствует ребенка, и это сохраняется у мамы на всю жизнь. Но она начинает его чувствовать, что называется, «слишком хорошо».

Допустим, когда перед ребенком возникает какое-то испытание, которое он должен пережить, редкая мама скажет: «Да, ты это должен сделать». Современная мама хочет прежде всего защитить, уберечь и тем самым может увести ребенка от контактов с реальным миром. Но потом она же и упрекнет: «Почему он так несамостоятелен?» А что вы сделали для того, чтобы ваш ребенок был самостоятелен? Когда-то он проявлял стремление к самостоятельности, но ему говорили: «Нет, это я сама за тебя сделаю, полежи, отдохни». Приглашали ли вы его к самостоятельности? Давали ли вы ему понять, что это ценно для него, что это ценно для вас? На каком-то этапе жизни ребенок не обладает самостоятельным ценностным восприятием, а ориентирован на то, как это отразит мама или папа. Если этого не было — давайте тогда смотреть.

Можно смотреть, как это возникло — то, что ребенок несамостоятелен. А можно рассматривать, что сделать, чтобы он стал самостоятельным, способен ли он таковым быть после длительной эпохи симбиотизма. Интересна ли вам взрослость вашего ребенка, или вы хотите, чтобы он всегда оставался маленьким и удобным? Задача родителей — понять, когда и как мне присутствовать в жизни ребенка, когда мне отсутствовать и оставить его одного. Чтобы взятая самостоятельность воспринималась и родителями, и ребенком как некое достижение — то есть, не то что ты брошен в это горнило, а это нормальный естественный процесс твоего развития.

Именно папа дает маме сигнал о том, что она — женщина, она участвует в жизни и не является частью ребенка. Ребенок понимает, что вот он — папа, он мною займется, он будет со мною играть — и начинает стремиться к папе. Папа становится ребенку интересен. И тут задача папы — уловить, что такой интерес существует и насытить его, сделать его и для себя, и для ребенка радостным, комфортным и посильным. А задача мамы, которая отражает, что происходит — дать папе положительную обратную связь: сказать о том, как ей нравится отцовство, как ей нравится папа и то общение, которое возникает между ним и ребенком.

Многие женщины говорят: «Вот, он не занимается ребенком, не знает его, ему это не интересно!» Возникает закономерный вопрос: кто и что сформировало такого папу? Участвовали вы как-то в формировании его отцовства? Ведь взывать о помощи, и корить, и упрекать мужчину в том, что он плохой отец — это одно; как мы знаем, упреки не очень-то формируют людей. А если вы человека хвалите, одобряете, предлагаете ему что-то — это, действительно, конструктивный способ. Так можно серьезно помочь молодому или зрелому мужчине, дать положительное представление о том, что такое отцовство. И мужчина, определившийся в этом, испытавший вкус таких отношений, от них в дальнейшем не откажется, а, напротив, будет развивать, укреплять и делиться этим опытом с другими. Мужчине важно самому осознать, что его отцовство не должно быть сведено только к добыче денег для обеспечения семьи. Добыча денег сама по себе человека не формирует — она создает условия. А формирование и создание условий — это вещи немного разные.

Строим отношения

Важно, чем и как папа насыщает свои отношения с ребенком. Что это значит? Пункт первый: реалистично отражать потребности именно своего ребенка. Не надо себе навязывать идеальный образ ребенка и не надо ребенку навязывать идеальный образ его самого. Может быть, ему не дано быть гениальным скрипачом или гениальным футболистом — может быть, он просто будет хорошим человеком, душой компании. Заметьте реальные достижения и реальные возможности своего ребенка и развивайте их, не выдергивая то, что вы считаете сорняками — можно ребенка так «обкорнать», что он будет вас бояться, ему жизнь будет страшна и неинтересна, и себя самого он будет воспринимать неправильно. А выстроенные отношения с самим собой — это очень важная вещь. Второй пункт: присутствовать в этих отношениях с ребенком разнообразно и разноцветно (а не как некая наказывающая страшилка), тем самым давая человеку понимание, что жизнь разнообразна и разноцветна.

Третий пункт: ребенок внимательно смотрит, как родители переживают разного рода критические ситуации. Иногда он и сам провоцирует эти кризисы, а иногда является наблюдателем. Поэтому надо помнить, что мы постоянно находимся под неким надзором — не только ока Божьего, но и очень заостренного, очень пристрастного внимания наших детей. Мы можем какие-то кризисные ситуации переживать «вглухую», периодически срываясь и раздражаясь. Мужчины вообще редко рассказывают в семье о своих трудностях; при этом ждут, чтобы другой человек как-то это сам почувствовал, отреагировал, но совершенно напрасно не запрашивают открыто эту помощь и поддержку.

Маленького человека можно к этому подключать, рассказывая о том, что происходит в нашей жизни, а еще лучше — говоря о том, чего мы ждем в этой ситуации от ребенка. Если человек это делает — он обучает и свое чадо: если у тебя кризис — определись, в чем ты можешь рассчитывать на самого себя, а какую помощь тебе запросить у меня — но, конечно, не только финансовую, а чисто человеческую, связанную с участием, с внимательностью, со всем тем, что еще может быть востребовано. Можно сказать ребенку о том, как вам важно его участие в вашей жизни и как оно помогает вам: та игрушка, мохнатая и маленькая, или тот рисунок, который он дал вам с собой на работу, или что-то еще, адресованное ребенком вам. Ваше чадо, понимая и чувствуя этот диалог, эти партнерские отношения, будет стремиться к ним — и для его развития это хорошо. У него появится опыт, что он что-то может в жизни других людей. Потом, со временем, к нему придет и мысль, что он чтото должен в жизни других людей в дальнейшем делать.

Наказание ты мое!

Еще мы говорили о том, что папа должен дать ребенку представление о реалиях этого мира. Должен ли папа быть при этом жестким? Мы говорим о том, что у папы должна быть определенная позиция и должны быть выбраны формы демонстрации этой позиции. Кто-то воспринимает папу как человека, который должен приходить и наказывать ребенка. Мамы часто говорят отцам: «Вот, что он (она, они) тут наделали — ты приди и накажи!» Папа может стать заложником таких явлений. Ему надо вовремя спросить: «А зачем мне это надо как человеку? Зачем мне это надо для отношений с моим ребенком?» И выбрать ту форму проживания этой проблемной ситуации, где он не будет каким-то устрашающим или наказующим элементом.

Надо очень хорошо подумать: «Что даст это наказание? Как об этом наказании мой ребенок будет думать через несколько лет? Если у него возникнут такие же проблемы, и он будет так же наказывать уже своего ребенка — моего внука — это будет нормально?» Некоторые люди скажут: «Да, нас драли — и мы тоже будем драть». Но кому-то надо, наверное, выходить из этого порочного круга; понять, что на контакт с ребенком я выхожу со всем своим личностным багажом. Контакт с ребенком — это еще и способ мой личностный багаж пересмотреть. Возможно, там есть какие-то уже тронутые нафталином вещи из кожи вроде ремня — может быть, это на что-то поменять? Если надо — пусть они будут, как раритет, но в современных условиях конкретно для меня, для моего ребенка они подходят или нет? Родителям нужен нормальный взгляд на себя как на человеческую личность. Если папу толкают в наказывание — он может, конечно, сорваться в эту сторону, но спросите у таких пап: «Как вам было после этого? Вам комфортно было?» Мы знаем, что можно сорвать зло, снять какой-то напряг, выпустить пар — ну, а потом что? На самого себя смотреть, на ребенка смотреть — нормально после этого? Редкий человек скажет: «Да, я испытываю удовольствие от того, что я это сделал».

Или бывает еще стремление применить такую психологическую схему: я буду готовить ребенка к жестким условиям жизни, чтобы он был воином. Но этот «воин» очень быстро превращается в страдальца. Он убегает и от папы, и от мамы — если она к этому подключается, и от их ценностей. Поэтому очень важен принцип реалистичности: всему свое время. Когда время придет — ребеночек это запросит, он поймет, что это надо. Если ребенок этого не запрашивает — посмотри сам, как он воспринимает то, что ты делаешь. Для него это интересно? Ведь задача, как я говорил, сделать свои воспитательные приемы не только продуктивными, но и интересными для ребенка. Чтобы он через некоторое время рассказывал: «Да, папа сделал для меня многое. И когда было надо — он находил нужную форму наказания».

К сожалению, мы все — люди, очень часто оторванные от реального контакта со своим ребенком. Что такое наказание? Это либо демонстрация своего недовольства, либо демонстрация того, что я неудовлетворен как родитель в своей родительской гордости, либо это то, что должно послужить человеку для формирования его личности, пойти ему на ум-разум. В первую очередь, наказание — это определенное переживание. Ребенку надо дать что-то пережить. И тут надо спросить себя: готов ли он к этим переживаниям? Что я могу сделать, чтобы он это пережил — и самого себя в этом, и меня в этом, и то явление, которое привело к неприятной жизненной ситуации.

Кто я? Какой я?

Отец для ребенка — это гарант двух вещей: эмоциональной стабильности и интереса к окружающему миру. А где-то после 5-7-ми лет — еще и интереса к самому себе. У ребенка просыпается взгляд на самого себя: «Какой я? Как на меня другие смотрят? Как отражают меня папа и мама?» Особенно для мальчика, начиная лет с 5-6-ти, важно восприятие его папой. У девочки с 9-11-ти лет папина реакция начинает формировать тот важный феномен, который называется женственностью и который позволит девочке затем провести дорожку к материнству.

На практике тема отцовства, к сожалению, печальная, потому что очень много знаков того, что отцовство сейчас переживает инфляцию. Поскольку те стандарты мужского поведения, которые нам дают — это два образа. Либо это какой-то герой, либо добытчик. А в образе отца не только эти вещи нужны, но и отцовская чувствительность, отцовская нежность и так далее. Ведь если я работаю — добываю или геройствую — для чего? Для того, чтобы на смену мне в этой жизни пришел мой сын, чтобы на смену сыну пришел мой внук, чтобы эта цепочка не прервалась. А когда человек строит отношения так, что у него самым основным является удовлетворение своих собственных потребностей и удовольствий, то это он тоже может передать своему ребенку. Отцовству, к сожалению, не научиться, читая книжки — оно передается от человека к человеку. Причем мало об этом слышать — надо прожить это рядом друг с другом.

Игра — дело серьезное

У игры есть своя функция: это установление взаимоотношений, предъявление собственной эмоциональности своему ребенку и встреча с эмоциональностью ребенка; расширение опыта партнерских отношений, где можно легко поменять статус и в чем-то быть на равных. В семейной психотерапии встречается призыв: «Играйте со своими детьми». Почему мы стали играть с детьми? Раньше, у других поколений не было такого отношения к игровой культуре. Она носила неосновной характер. Почему? Отец своего ребенка подключал не к игровой, а к конкретной деятельности, направленной на выживание и на обеспечение жизни семьи. Сейчас ребенок не имеет перед глазами опыта о том, что умеет папа, чем он занимается. Потому что обычный вариант «пришел с работы домой, лег на диван перед телевизором или с газетой, или с друзьями пьет пиво» — это не те вещи, которые обучают человека быть мужчиной, быть отцом.

Отсюда вопрос: как вы научите своего ребенка быть мужчиной, быть папой? На работу вы его с собой не берете. На охоту — если берете, то что это из себя представляет? Ну, возьмете с собой машину помыть, отремонтировать... Хотелось бы, чтобы папы сами подумали о том, как и на каком опыте, какими впечатлениями, какими конкретными совместными действиями или, может быть, рассказами они передают свое отцовство.

Как пережить кризис

С какого-то этапа жизни ребенок смотрит на нас пристрастно. Сначала — все воспринимает идеалистически и все для него хорошо, и папа идеализирован. А потом он начинает своего папу критиковать: «Живет не так. Машина у него не такая. Общается не так», и тому подобное. Иногда папа и мама в ответ впадают в детство и начинается: «Ну и что! Ты не можешь оценить меня! Какое ты право имеешь меня так оценивать!» Увы! Имеет право, исходя из законов своего развития. А родитель имеет право на ответную реакцию. Но, если отец «заводится» на этом вопросе, значит, в его «столпах» родительства есть вещи недостаточно четкие, «глиняные». Если он это спокойно может пережить — сам или с помощью специалиста — это приносит свои плоды. И приводит ребенка к тому, что он начинает воспринимать себя, как автора отцовства у своего родителя (или материнства у своей матери).

Важно, чтобы в диалоге «родители — дети», ребенок был бы подведен к тому, что какой папа со мной (или какая мама со мной) — от меня тоже это зависит. В принципе, отвечать за состояние родителя, за его эмоциональность ребенок может лет с 5-6-ти. Важно, чтобы ребенку это было понятно.

Когда ребенок достигает подросткового возраста и становится «колючим», неудобным — заводятся все, в том числе и папы. Если ребенок грубит, не слушается, не воспринимает вас и то, что вы говорите — как будто выбирает для себя другую культуру, другую семью — родителю важно дать ему понять: «Ты остаешься для меня моим ребенком. Ты не всегда был таким и не всегда останешься таким, какой ты сейчас». Как при этом эмоционально «не завестись», как сохранить спокойствие? Можно выстроить разговор таким образом: «Чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я так же, как и ты сейчас, грубил бы тебе или не обращал бы на тебя внимания? Или чтобы я, как это я могу делать, кричал бы на тебя и возвращал бы тебя снова в детское состояние? Могу тебе снова напомнить о том, что я — твой папа, о том, что ты от меня зависишь». Иногда так приходится говорить. А иногда — наоборот: «Получается, что ты готов быть самостоятельным? Давай мы с тобой обсудим, к каким самостоятельным реакциям ты готов. Готов ли ты добывать себе на жизнь, сам себе готовить?» и так далее.

Как правило, сложности переходного возраста говорят о том, что и раньше были проблемы — но ребенок молчал. Значит, отношения были формализированы, и общение с ним шло от случая к случаю (хорошему или плохому), а совместной жизни человеческой — не было. От чего отцовство страдает? Это некоторый контакт со своими чувствами: на что я «ведусь», от чего я срываюсь, как я реагирую на кризисные явления в моей жизни, как я реагирую на позитивные явления. Мужчина, как мы знаем, стремится продемонстрировать минимум своих чувств — это связано с конкретной историей конкретных людей. Когда-то человек понял, что какие-то чувства он не может пережить, а извне звучало: «Ты мальчик, ты не должен плакать, не должен так себя вести». Хорошо, так — не должен, а как должен? Чем говорить, как не надо, лучше научить, как надо. Причем, вроде бы и не должен — а это у меня есть, что мне с этим делать?

То есть надо исходить из того, что реально существует, а не из какого-то придуманного идеала. И в диалоге с ребенком часто прослеживается: «Сделай так, чтобы я был хорошим родителем!» Да, ребенок формирует родительство своих отца и матери, он может заметить, что его поведение вызывает у вас определенные реакции. Но, все же, за себя, за свое поведение человек отвечает сам. Вы можете передать ребенку ту добродетель, которая раньше была прописана: «Мужчина — это тот, кто достойно проживает кризисы».

Мама — соавтор отцовства

Важную роль в становлении отцовства в глазах самого отца и в глазах ребенка играют чувства матери, которые она действительно испытывает, которые она демонстрирует и ребенку, и отцу, и окружающим людям. Мама — это соавтор отцовства, и ребенок настроен на то, как родители отражают в этой жизни друг друга. Родители могут о чем-то даже и не говорить — ребенок это все равно почувствует. И вот эта трещинка или неприятие одним человеком другого все равно ребенком будет прочитана и сказана — либо какими-то соматическими симптомами (то есть болезнями), либо психологическими проблемами.

Может ли мама воспитать ребенка в одиночку, без отца? Сейчас по разным причинам распространен феномен неполной семьи. Но есть вещи, которые для мальчика и для девочки может сделать только отец; которые мама, как бы она ни старалась, сделать не в силах — ей этого не дано, она по-другому устроена природой. Она по-другому настроена на себя, на ребенка, ее контакт с ним более близок. А папа дает очень хорошее чувство дистанции, некоторый взгляд извне. Кроме того, хорошие, позитивные отношения с отцом — это путь к эмоциональной стабильности, к эмоциональной уверенности. Отец — это первый учитель лидерства: пример того, что человек воспринял чаяния других людей и смог создать условия, чтобы они были удовлетворены.

Бывает в семье такая патологическая ситуация, когда либо мама, либо отец хотят навязать свою программу действий, не согласованную с реальностью, а продиктованную завышенными требованиями. Обычно мужчина хочет продемонстрировать лично себя: «Это мои ценности! Так будет, потому что я так сказал!» Женщина делает, вроде бы, все то же самое, но у нее есть такой маленький контекст: вызвать у окружающих определенные реакции, направленные на себя: «Ты должен это сделать для меня! Я жду от тебя этого!» А как ребенок или муж могут понять, чего мама или жена ждет от них, если они мысли не читают, записок от нее не было, сама она этого никогда не говорила? «Ну, как же? Все же так делают! Всем так положено!» Всем — это не значит, что мне. Вовсе мы не должны слиться с кем-то и жить по чужому сценарию. Рассказы о том, что «вот, у соседей дочка или сыночек такие хорошие, делают то-то и то-то, а ты почему этого не делаешь?», вызывают реакцию: «А я этого не делаю, потому что в нашей семье этого не заведено. Потому что вы, мама или папа, мне этого не говорили».

Пренебрежение — это больно

Очень часто бывает, что униженный и оскорбленный ребенок принес свою обиду домой, а мама с папой вместо того, чтобы принять и понять, отчитали его, сделали его виноватым. Ситуацию это не разрешило, к личностному развитию это не привело — и у ребенка появляются негативные феномены, начиная отказом от развития и посещения школы и заканчивая психосоматическими симптомами — простудными заболеваниями, астмой, желудочно-кишечными проблемами. Казалось бы, откуда у человека в 8 лет может быть язвенная болезнь? Оказывается, может быть. Надо только посмотреть, что ее сформировало, какая жизнь у человека до этого была.

Есть еще такой феномен — пренебрежение ребенком: не заметить какое-то его достижение, не заметить, как он что-то выстроил, нарисовал, не заметить то, как он был удачлив, не заметить то, как он был успешен — это некоторое неуважение к его потребности быть самим собой. Если ребенок видит, что замечены его маленькие победы, если его достижения и радости разделены — в том, что он шнурки научился завязывать или красиво букву написал, или хорошую оценку получил — если мы это замечаем, значит, мы помогаем развиваться здоровой личности. Если замечаем лишь то, что ребенок поставил кляксу, одежда у него какая-то не такая, речь неправильная, еще что-нибудь в этом роде — тогда человек понимает, что ему надо прятать от собственных родителей и свои недостатки, и самого себя. И возникает целый комплекс проблем.

Поэтому полезно задавать вопрос: «За что вы можете своего сына или дочку похвалить? Как часто вы это делаете? Что для вас является ценным? А что — для него?» В ответ: «Так его, вроде бы, не за что хвалить, он ничего такого не сделал». Похвалите за какие-то мелочи, найдите, за что похвалить, дайте ему такую необходимую душевную щедрость. Это — как в медицине: можно человека лечить от болезни, а можно помогать человеку быть здоровым. Можно лечить человека от несчастья, а можно сделать так, чтобы человек узнал, что такое счастье, из чего оно состоит. Если у родителей безрадостный взгляд на жизнь, ориентированный только на проблемы — проблемы в семье и будут возникать, а родителям придется быть в роли антикризисных управляющих, которые живут от одной проблемной ситуации до другой, от одного приема лекарства до другого — и не успевают просто жить и наслаждаться жизнью. Задача родителей — передать ребенку, что жизнь — это и испытание, и радость.

Напоследок

Хочется обратиться к тем, кто будет читать нашу публикацию. Если это будут читать отцы — достаточно хорошие отцы, которые занимаются своими детьми — мне бы хотелось, чтобы они нашли здесь что-то приятное про себя, поняли бы, насколько важно то, что они делают.

Если это будут читать замужние женщины — хочется, чтобы возник не только вопрос, насколько хорош или плох папа в моей семье, а — что я могу сделать, чтобы он стал лучше, при этом не противопоставляя себя ему. Если это прочтут женщины, у которых нет спутника жизни — хочется, чтобы ни одна не корила себя за отсутствие отца у ребенка, а подумала бы, может ли она принять в семью мужчину и помочь ему стать хорошим отцом ее ребенку. Потому что нужда и в спутнике жизни, и в отце для ребенка всегда существует. Но задуматься хорошо бы до того, как это делать.

Очень часто мамы на консультации рассказывают про пап, какие они плохие. У меня вырывается непроизвольный вопрос: «А когда вы начинали отношения с этим человеком, вы о чем думали? Как воспринимали человека? Чем смотрели?» В ответ звучит, что было приятно и интересно проводить время вместе, или у него престижная профессия, или он хорошо материально обеспечен. Но потом, когда началось совместное житие, выяснилось, что человеку не очень-то интересны ваше супружество и ваше материнство. Поэтому, когда вы заключаете брак — для того, чтобы он и на небесах заключался — подумайте, что это за человек, будет ли он отцом для вашего ребенка.

Если в семье нет отца, может ли его кто-то заменить? Дедушка. Он может быть носителем более глубокого жизненного опыта, он может быть для ребенка даже более интересен, чем отец. Бывает, что из человека папа был так себе, а дедушка получился хороший — человек дозрел. Но при этом важно, чтобы дедушка не составил конкуренцию отцу ребенка, что, к сожалению, встречается и не является чем-то позитивным.

Редко бывает, что мужчины приходят на прием и говорят: «Хочу быть хорошим папой. Помогите мне в этом». Обычно приходят с другим: «Мои дети плохие — возьмите и сделайте их хорошими сыновьями и дочерьми». Но ведь это ваш ребенок, и моя задача, как специалиста — лишь помочь вам. А стать хорошим отцом своему ребенку можете только вы сами.

Яндекс.Виджеты

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

Православный вестник. PDF

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.