Вера, что и горы передвигает

«Октябрьский, посёлок городского типа, центр Октябрьского района Пермской области РСФСР. Ж.-д. станция Чад на линии Казань — Свердловск, в 229 км к Ю.-В. от Перми», — читаем мы в Большой Советской энциклопедии. 

С тех пор, как поселок Октябрьский попал в столь солидное издание, многое в нем изменилось. Рядом с деревянными одноэтажными домами выросли кирпичные коттеджи, единственному раймагу составили конкуренцию многочисленные торговые точки. Но главное — в населенном пункте с революционным названием появился храм Божий. Произошло это около 20-ти лет назад. Образовавшейся православной общине передали бывшее здание аэропорта. Пусть не собьет читателя с толку слово аэропорт. Октябрьский — это не «Шереметьево-2» и даже не «Кольцово».

Администрация поселкового аэропорта располагалась когда-то в небольшом одноэтажном здании. С перестройкой полеты прекратились, все пришло в запустение. И деревянный дом 1958 года постройки отдали под храм во имя святого преподобного Сергия Радонежского. Постоянными прихожанами тесного молитвенного помещения стали, как водится, бабушки и дедушки. Молодежь можно было перечесть по пальцам одной руки. Много чего произошло в жизни общины за 20 лет ее существования, в приходе сменилось несколько настоятелей. Три года назад настоятелем храма стал священник Андрей Воробьев. И СвятоСергиевский приход вступил в новый, интереснейший период своей истории.

Обыкновенное чудо

Воскресная школа Свято-Сергиевского прихода уникальна. И это — без всяких журналистских прикрас. Судите сами. В школе действуют 8(!) кружков и секций: драматический и кукольный театры, хореография, гимнастика, пение, рукоделие и изобразительное искусство, секции рукопашного боя и конно-спортивная. Работой кружков заняты будние дни. По воскресеньям дети участвуют в Божественной Литургии, затем изучают Закон Божий. А после урока едут на занятия конно-спортивной секции. Первый вопрос, который задает каждый, кому расскажешь об удивительной школе: а где они взяли педагогов и, вообще, все необходимое? Вместо прямого ответа я попытаюсь рассказать, где вообще они берут все то, что за последние три года появилось в приходе.

Отстоять службу в Свято-Сергиевском храме всегда было сродни аскетическому подвигу. Небольшое, ну, очень небольшое помещение с низеньким потолком. Тесно и душно. Все привыкли к этому, как к некоей данности — что ж поделать, надо терпеть. Но оказалось, что поделать можно много чего. И матушка с батюшкой выбросили старые столы, стоявшие зачем-то в храме, упразднили печку-буржуйку, занимавшую много места, и провели некоторую перепланировку. В результате в храме стало просторнее и светлее.

Старенький деревянный забор, ограждавший приходскую территорию, нуждался в том, чтобы кто-нибудь его хотя бы поправил. Этими «кто-нибудь» стали матушка с батюшкой. Сами, вдвоем. А дальше все было, как в сказке. Увидав их за этим занятием, проходившая мимо женщина сказала: «Батюшка, матушка, что это вы делаете?» — «Да вот, забор поправляем». — «Так у газовиков только что новую ограду установили, а у них ведь и старая совсем неплохая была. Попросите, они ее вам отдадут!» И батюшка с матушкой, набравшись смелости, обратились с этой просьбой к руководству газоперегонной станции. Те не только пожертвовали ограду, но и организовали ее доставку и установку.

Металлические прутья оставалось лишь покрасить. Этим батюшка с матушкой и занялись. Сами, вдвоем. Краски оказалось меньше, чем забора. Что было дальше? Увидав, что батюшка с матушкой, аки Том Сойер, красят забор, проходившая мимо женщина принесла им краску, оставшуюся у нее дома после ремонта. Такую, какая и требовалась.

Накануне престольного праздника батюшка с матушкой озаботились тем, что нет вокруг храма нормальной дорожки, по которой мог бы идти крестный ход. Решили посыпать дорожку песком. Сами, вдвоем. А дальше вы уже знаете.

За этим занятием их увидела проходившая мимо женщина — та самая, что помогла с забором — и состоялся примерно следующий диалог:

— Батюшка, матушка, что это вы делаете?
— Да вот, дорожку вокруг храма поправляем.
— Так у газовиков недавно плиты поменяли — вам ведь и старые сгодятся. Попросите!

Надо ли говорить, что вскоре дорожка вокруг Свято-Сергиевского храма была вымощена брусчаткой...

Колокольня

В помещении воскресной школы на стене висят самые первые колокола Свято-Сергиевского храма. Среди них — коровий колокольчик (ботало, украшавшее когда-то шею коровы по имени Буренка, а затем пожертвованное в храм ее хозяйкой — одной из первых прихожанок) и старый железнодорожный колокол. Два года назад на смену им пришел набор воронежских колоколов. И можно было бы написать, что тогда над поселком поплыл колокольный звон, если бы он не был таким резким, пронзительным — совсем не плавным и певучим. Не так давно воронежские кампаны потеснили екатеринбургские колокола с их глубоким, объемным, мелодичным звучание (печатается не на правах рекламы, а на правах действительности — С. Л.). А было это так. На православной выставке-ярмарке батюшка с матушкой заказали набор из трех небольших колоколов. Когда все было готово, последовал звонок из Екатеринбурга, продолживший череду обыкновенных чудес. Но лучше об этом расскажет сам отец Андрей:

— С колоколами вообще были чудеса. Мы заказали 3 колокола. Когда их уже привезли сюда и освятили, позвонил этот человек: «Батюшка, еще один колокол есть! Побольше, чем вы заказали. Стоит 40 тысяч рублей». Я матушке об этом рассказал, а она: «Батюшка, да ты что? Откуда такие деньги?» — «Помолимся».

Матушка осталась дома печь просфоры, а я уехал на службу. Из храма меня вызвал человек, который сказал: «Вам надо денег — возьмите». И протянул ровно 40 тысяч. Дома меня ждала матушка, вся в муке. «Матушка, ты сначала присядь». — «Что случилось?» — «Завтра едем за колоколом».

Маковка

Рассказ матушки Любови

Мы строили трапезную. Заказали крышу. Ее надо бы уже закрывать, и вдруг нам говорят, что коньки будут только через 2 недели. За это время сколько воды натечет! И потом уже будет не закрыть.

— Батюшка, едем срочно в Чернушку.
— Ты что, матушка, через два часа служба!
— Успеем! Там есть фирма по изготовлению коньков для крыши.

Приехали. Коньки там есть, все хорошо.

Между делом спрашиваем:
— А вы маковки делаете?
— А вам какую маковку?
— Да из железа-нержавейки, небольшую. Мы трапезную строим.
— Ладно, батюшка, сделаем.

И вскоре привозят нам маковку, золотой краской покрытую! Мы только ахнули: красота! Но сколько же она стоит? Мы-то просили простую, железную, а тут... Ну, думаем, какнибудь... А они денег с нас совсем не взяли! Господь очень помогает — сразу же, тут же.

Только попроси. Так и получается из старого деревянного забора красивая металлическая ограда, из песчаной дорожки — мощеный тротуар, из простой жестяной маковки — золоченая. Это не мы, это все Господь.

Крестный ход на вертолете

Всего на один день в Октябрьский привозили из поселка Суксун икону Божией Матери «Неопалимая Купина». Древний образ с 1390го года хранился в Благовещенском соборе г. Москвы, принесенный туда палестинскими иноками. Вероятно, позже икона была утрачена в результате событий Смутного времени. В 17 веке чудесным образом она была обретена на территории современного Суксунского района. Вот вкратце что гласит предание: «Местночтимая святыня чудесным образом приплыла по реке Сылве к татарину Тохтарю, промышлявшему рыбной ловлей. Он не придал этому значения и толкнул икону вниз по течению. Каково же было удивление рыбака, когда на другой день он вновь увидел плывущую икону!

Взял Тохтарь икону, пошел к православным, в монастырь. „Ваш Бог замаял меня“, — сказал он. Монахи соорудили на берегу часовню, где благоговейно поместили образ, видя в его явлении Божие знамение. Впоследствии от иконы стали являться чудеса и исцеления. В 1694 г. святыню перенесли во вновь построенную Богородицкую церковь.

Образ очень почитался в народе. В 1937 г. церковь стали ломать. Иконы выбрасывали, никого к ним не подпускали. „Неопалимую Купину“ верующим удалось заменить другой иконой. Чудотворный образ спрятали в одном из домов. Знавшие об этом люди тайно приходили к нему, ставили свечи, молились. А когда в 1943 г. в Суксуне вновь открыли для верующих ПетроПавловскую церковь, икону принесли туда; там она и находится по сей день». Вот эту-то святыню и ждали в Октябрьском. Рассказывает матушка Люба: Накануне того дня, как должны были привезти к нам в храм икону, мы с батюшкой сидели поздно вечером на кухне. Это у нас называется посидеть в тишине — дети уложены, все дела сделаны. Сели за стол, пьем чай и расписываем, что к завтрашнему дню выполнено, а что еще надо будет успеть.

— Батюшка, давай икону вокруг поселка обнесем крестным ходом.
— Да, хорошо бы.
— А если на вертолете?
— Да ты что, матушка?! На каком вертолете?!
— Так я это по телевизору видела. А у наших газовиков вертолет есть.
— Да ты что, матушка?!
— Ну, позвони Вячеславу Владимировичу! Ведь в лоб-то не дадут. Откажут — тоже слава Богу.

Батюшка позвонил начальнику газоперегонной станции. И тот согласился! С одним лишь условием: обязательно облететь по пути следования газопровода. Там часто случались аварии, убытки у них были миллионные. После крестного хода, слава Богу, беды прекратились. И в другой раз, когда привозили икону, стоило позвонить — «Даю вертолет, батюшка, готовьтесь!» Мы без наших благотворителей — никуда.

Воскресная школа. «И тогда матушка заплакала...»

В воскресной школе поселка Октябрьский занимается более сотни ребятишек — от малышей до старшеклассников. Занятия проводятся на втором этаже бывшего Дома быта. Рассказывает отец Андрей: — Владыка Иринарх благословил во всех районных центрах организовать воскресные школы. Поэтому — хотели мы или не хотели получив благословение, решили открыть воскресную школу. Когда я с этим пришел к нашим прихожанам, все только глазами похлопали и сказали: «А где?» Действительно, кроме храма-то и негде, да и там не разбежишься. Для первого занятия купили стол-книжку.

Оказалось, этого мало — пришло 15 человек. Купили второй. Пришло 35 человек — опять мало. Причем, пришли и дети, и взрослые. На третий раз мы поняли, что надо искать помещение для воскресной школы. И тогда матушка заплакала. А дело в том, что, когда она плачет, Господь сразу ее слышит и утешает. Меня это даже поражает иногда. И вот она сидит и плачет: «Где я этих детей размещу?»

Матушка Любовь: А мне ни книги, ни учебные пособия девать некуда. А ведь урок надо провести так интересно, чтобы в следующий раз дети опять захотели прийти! Интересно проводить уроки у батюшки с матушкой получалось (заметим, что отец Андрей также преподает в воскресной школе). А вот разместить учащихся, которых становилось все больше, толком было негде. Отец Андрей обратился к главе поселения с просьбой выделить помещение под воскресную школу и получил разрешение заниматься в одном из кабинетов ПТУ-24 по выходным дням. Это было решением вопроса. Но число учеников воскресной школы все возрастало. Дети сидели по 4 — 5 человек за одной партой. Нельзя было развесить на стенах чужого помещения выставку детских рисунков. Напоить деток чаем после занятий было также проблематично.

Отец Андрей: Матушка опять заплакала. И вскоре в Доме быта освободилось большое помещение. Раньше здесь располагался швейный цех. Лет 30 здесь не было даже косметического ремонта. И стены, и полы — все было просто страшное. Рамы прогнили, батареи тоже, и в помещении стоял холод. Швеи работали в шубах.

После повышения арендной платы они решили отсюда переехать. И помещение отдали нам. Все говорили: «Да они сами оттуда убегут». Мы сделали ремонт. Не то чтобы у нас были большие деньги для этого, но добрые люди помогли. Да и потом, просто все здесь сделано с любовью.

Трудно вообразить картину разрухи, глядя на то, что представляет собою воскресная школа в настоящее время. Стены и парты выкрашены в розовый цвет, и такие же занавесочки на окнах. В одной части просторного помещения стоят парты — здесь дети учат Закон Божий и занимаются рукоделием. В другой возле стены укреплен гимнастический станок. Напротив разместился живой уголок. Есть пианино. На стенах — иконы, рисунки детей, стенгазеты. Рядовому Евгению Родионову, чье имя носит воскресная школа, посвящен отдельный стенд. О подвиге солдата-пограничника, замученного в чеченском плену, но не снявшего с себя крест, детям рассказывают на уроках, о нем поют песню. Запевает батюшка.

Налетали на кресты черны вороны,
Расползались по Руси люты вороги,
Собиралася на бой рать великая,
И стоял по всей земле плач молитвенный.
И летело по Руси только «Господи, спаси!»
Только «Господи, спаси и прости!
Воевать — так воевать, Твоя воля — помирать,
Только, Господи, спаси и прости!»

Уходили во поход православные,
За Святую Русь, за долюшку славную,
И сражалися они с силой вражьею,
С силой темною, проклятою, лютою.
И летело по Руси только «Господи, спаси!»
Только «Господи, спаси и прости!
Воевать — так воевать, Твоя воля — помирать,
Только, Господи, спаси и прости!»

И случилася в бою велика беда:
Захватили в плен бойца во беспамятстве,
И пытали же его пыткой лютою,
Все хотели, чтобы стал он Иудою.
Но летело по Руси только «Господи, спаси!»
Только «Господи, спаси и прости!
Воевать — так воевать, Твоя воля — помирать,
Только, Господи, спаси и прости»!

Он пощады не просил пeред ворогом,
На коленях не стоял и не каялся,
Все молчал, аж до крови закусив губу,
Также молча принял он муку смертную.
Полетело по Руси только «Господи, спаси!»
Только «Господи, спаси и прости!
Воевать — так воевать, Твоя воля — помирать,
Только, Господи, спаси и прости»!

Нынче снова на крестах черны вороны,
И терзают Русь мою люты вороги,
И уходят на войну снова воины,
И сражается вновь войско небесное.
И летит по всей Руси снова «Господи, спаси!»
Снова «Господи, спаси!» на Руси.
Воевать — так воевать, Твоя воля — побеждать!
Только, Господи, спаси и прости!»

Песня потрясает и трогает до слез. И можно надеяться, что слово «патриотизм» для ее исполнителей вряд ли когда-нибудь станет пустым звуком. Когда дети поют припев, отец Андрей читает: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих, за веру и Отечество живот свой положивших, и сотвори им вечную память». И так это звучит, что тут и неверующий помолится и задумается о душе.

Как задумались когда-то те люди, которые и составляют сегодня Свято-Сергиевский приход. Говорят, что человек не уверует, если не увидит свет вечности в глазах другого. И что лучшая проповедь — это личный пример. Глядя на батюшку с матушкой, и пришли в храм нынешние педагоги воскресной школы и благодетели, готовые помочь приходу, кто чем может.

Герои нашего времени

Семье Воробьевых — 25 лет! У отца Андрея с матушкой Любой пятеро детей. Старший сын Анатолий — офицер-пограничник, служит в Калининграде. Средние дети — Георгий и Даша — помогают родителям во всем. Георгий служит в храме алтарником. На нем же лежит ответственность за то, чтобы вовремя привезти и увезти малышей, закупить продукты для трапезной и воскресной школы. Даша поет на клиросе, звонит в колокола, занимается в воскресной школе, помогает по хозяйству, присматривает за малышами. А малыши — это четырехлетняя Сашенька и трехлетний Ваня. Сашенька досталась матушке очень тяжело, и врачи предупредили, что рожать больше нельзя.

Но Господь решил по-другому. Матушка скрывала свое интересное положение от врачей до последней возможности. Батюшка привез ее в больницу, когда до родов оставалось 2 месяца. Доктор, увидав ее, приветливо спросила: «Что случилось, матушка, приболели?» Но, переведя глаза на матушкин живот, пришла в ужас: «Невозможно! Невозможно!» А оказалось, что Богу возможно все.

Именно эти евангельские слова приходят на ум, когда слушаешь рассказы отца Андрея и матушки Любы и видишь их дела. А еще — слова Спасителя о вере, которая может горы переставлять.

Нельзя сказать, что в жизни наших героев все гладко и спокойно. Есть люди, которые открыто им угрожают. Есть те, в чье понимание Православия — полуразвалившийся храм с одними бабушками — не вписывается активный, многолюдный приход. Есть те, кто пишет гневные письма в редакцию районной газеты, обличая ее в симпатиях к Православию (о праздниках Рождества Христова, Крещения Господня, Пасхи, Масленицы, проводимых приходом ярко и широко, газета пишет регулярно). Есть и те, кто грозит главе района за подписание договора о сотрудничестве с приходом судебными процессами. Но все это не есть ли показатель того, что путь выбран верный и идут по нему, как должно.

Прямая речь

Отец Андрей: «Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет. Не надо этого всего. Надо просто верить. А то начинается: „Вот этот батюшка — чудотворный, а вот этот — прозорливый, а вот этот еще какой-то“. Больше грешат, чем ищут святости, так нельзя. Кого-то возвышать, кого-то уничижать нельзя. Все батюшки хорошие, слава Богу, все — Божьи слуги. Комуто Господь один крест дал, кому-то другой. Не нам решать, не нам судить — это Господь будет судить. Кому-то дал крест молитвенника, комуто проповедника, а кому-то, может быть, дал крест и чудеса творить, но каждому Господь воздаст по своей лепте».

Матушка Любовь: «У нас сейчас вера Православная — это невозделанное поле. А ведь самые великие плоды бывают на отдохнувшем поле. Поэтому если сейчас все мы, православные, станем усердно трудиться, плоды будут великие. Потому что земля отдохнувшая. Просто надо помолиться и сказать: «Господи, помоги!» И все получится. Все Господь управит. И не надо думать, что Православие — это скорбь и уныние. Нет, это, прежде всего, радость. Как батюшка Серафим говорил всем: «Радость моя, Христос воскресе!»

В конце 2008 года в центре поселка Октябрьский были установлены крест и закладной камень будущего храма во имя святого преподобного Сергия Радонежского. Строительство большого каменного храма в поселке с 12-тысячным населением — дело насколько необходимое, настолько же и трудное. Нет финансов, нет крупных спонсоров, нет... Да много чего еще нет! Но после всего увиденного и услышанного разве можно сказать, что миссия невыполнима? Будет сделано все, что только в человеческих силах. А если станет совсем уж тяжело, матушка заплачет...

Яндекс.Виджеты

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

Православный вестник. PDF

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.