Виктор Ильин: За други своя

В студию телеканала «Союз» приходят разные гости. И темы для бесед самые разные – социальное служение, просвещение, культурные проекты, обретение веры, информационная деятельность, миссионерство, патриотизм. И – пусть меня простят! – именно общение с людьми, для которых патриотизм и патриотическое воспитание являются жизнью, часть которой прошла на войне, вызывает у меня особый трепет. Сравнительно молодые еще ветераны локальных войн, сумевшие найти себя и в мирной жизни, сегодня стараются хранить память о том, что пришлось пережить, о погибших товарищах, об их семьях, о тех, кто остался в живых, о том, как жестока порой была к ним земля и как помогало Небо. И слава Богу, что они есть – такие.

Две встречи, текстовый вариант которых мы предлагаем вашему вниманию, состоялись в конце 2013 года. В преддверии годовщин ввода советских войск в Афганистан и начала Чеченской кампании, накануне Дня Героев России.

Тогда моими собеседниками стали участник боевых действий в Афганистане, президент благотворительного фонда «Мы нужны детям», автор книги «За други своя» Виктор Ильин и участник боевых действий на Северном Кавказе, председатель Краснотурьинской организации ветеранов, автор-исполнитель Роман Бисеров.

Виктор, почему вы взялись за написание книги?

Изначально я взялся не за книгу – изначально я взялся за памятники. Мы с моими друзьями, ветеранами Афгана и Чечни, решили восстановить справедливость. У нас в городе был разрушен памятник афганцам, установленный в 1986 году. Вандалы там оторвали и побросали плиты.

И это при том, что матери погибших живут здесь же и видят всё это...

Вот дом, рядышком: в нём живёт отец погибшего, и это всё прямо перед его окном, через 20 метров.

Страшная ситуация. И как вы из неё выходили?

Мы решили восстановить памятник. И решили увековечить память Героя России Дмитрия Шектаева, погибшего в Чечне.

А «мы» – это какая-то ветеранская организация?

Это даже не ветеранская организация, а просто мы – ветераны боевых действий, не обобщённые ещё тогда ни в какую организацию. Мы назывались «инициативная группа», вот и всё.

То есть, вам это было больше всех надо?

Так получается, наверное. Мы воевали – мы, значит, и должны ставить памятники, я так понимал политику тогдашней администрации нашего города. Эти памятники тогда делались вопреки желанию городских властей, как, наверное, и во многих других городах. И памятник был сделан достойно. Я считаю, что это – один из лучших памятников в области.

У нас не было ни копейки за душой, было только огромное желание. А потом начались чудеса. Что откуда бралось! И погода, и люди, и деньги откуда-то появлялись. И я уже не забивал голову вопросами, где что взять – я знал, что это будет. И это была Божья благодать. И мы чувствовали, что эти парни помогали нам с того света делать этот памятник.

Происходило очень много странных ситуаций, которые не встречаются в мирной, простой, бытовой жизни. Например, когда везде шёл ливень, а бригаде нужно было солнце – только возле нас было солнце. Всё было, как по заказу. Это просто… мы чувствовали это, понимаете? Поэтому были силы, и всё появлялось, и всё получилось.

Поэтому в нынешних проектах я уже не заморачиваюсь, где взять то, что нам нужно. Вот сейчас мы в городе Североуральске строим часовню святого Георгия Победоносца. Строят её ветераны боевых действий совместно с нашими детьми, со всем городом. Но непосредственно бригадой строителей являются «афганцы» и «чеченцы». Всё лето 2013 года, начиная с мая, мы возводили эту часовню; осталось только сделать окна и облагородить территорию. Я думаю, к следующему лету мы её доделаем. Сейчас мы её поставили на консервацию, чтобы здание дало усадку. Кончаются деньги – будем собирать. Бюджет того, что мы уже сделали, – всего лишь миллион рублей, хотя, если бы делать всё по сметам, то было бы минимум четыре миллиона. Пока будем продолжать сбор средств.

У нас на городской площади, где мы справляем Новый год, танцуем, раньше было кладбище 1932-1938 годов. На месте, где мы возводим часовню, были человеческие кости. Сейчас это всё забыто, но есть люди, у которых там захоронены родственники, память которых мы не чтим. У нас в городе всё не очень хорошо: два мэра умерли, один – под уголовным делом. Я думаю, что всё связано с этим: нельзя танцевать там, где погребены люди.

Виктор, я не знаю, в курсе вы или нет, но в Екатеринбурге та же ситуация: площадь 1905 года – это бывшая Кафедральная площадь, там когда-то стоял Богоявленский собор, который был взорван, и по сей день под брусчаткой находятся захоронения почётных граждан Екатеринбурга. Ну, надо же, как похоже...

Я надеюсь, что когда мы построим часовню, то и в городе начнутся благие изменения. На это надежда.

Давайте все-таки обратимся к вашей книге «За други своя», посвященной североуральцам, погибшим в Афганистане и на Северном Кавказе. В предисловии меня очень зацепило ваше признание: «Мог писать только минут по двадцать – слишком было тяжело». И это при том, что вы и сами воевали.

Да, очень было тяжело. Я не ожидал даже. Думал, что всё помню, всё знаю, и мне остаётся только документировать факты, но пришлось с каждым героем книги пройти его путь, понимаете?

А о скольких погибших ребятах вы здесь рассказываете?

Двадцать три человека. Восемь афганцев, пятнадцать чеченцев. Долго собиралась информация, её присылали со всех краёв бывшего Советского Союза мои сослуживцы. И, читая подробное описание, как человек погиб, поверьте, я словно был рядом.

Вам, наверное, приходилось общаться и с родителями погибших?

Да, конечно, и с родителями приходилось общаться. Они всё рассказывали очень эмоционально… Очень тяжело было.

Простите, я задам глупый, наивный вопрос, но мне очень важен ваш ответ: зачем нужны эти книги, зачем нужны памятники?

Одна девочка из посёлка Покровского, где жил погибший наш парень, сказала на торжественном митинге в школе: «Человек умирает дважды. Первый раз – физически, второй раз – когда его забывают». Точнее не скажешь. Поэтому, чтобы они во второй раз не погибли, нужны памятники и книги.

Но это, получается, им надо? А нам?

Нам тоже нужно это. Если мы не будем помнить своих парней, друзей, родственников, которые отдали жизнь за нас, то грош нам цена и всей нашей нации. Надо помнить об этих ребятах, о том, что они в двадцать лет положили жизнь за нас – именно за нас.

Здесь есть история человека, которого вы уже упоминали, – Дмитрия Шектаева.

Да, Герой России Дмитрий Шектаев. Добровольно остался прикрывать раненого командира. Командир сказал: «Всем отойти!» – но он остался с ним. Это был 2000 год, Чечня, начало второй кампании, Асбестовская 22-я бригада спецназа. Что его подвигло, никто не знает, но он остался, и погибли оба: капитан Чуркин и Дмитрий Шектаев.

Вот это, собственно, и есть: «Нет больше любви той, как если кто положит душу свою за други своя».

Да. Они попали в засаду, гранатомётом капитану оторвало ноги. Он приказал отходить всей группе, но Дима остался с ним, хотя мог бы тоже уйти.

Вы поддерживаете семью Дмитрия, общаетесь с ней?

Да, я сказал бы, что мы с ними даже не подружились, а сроднились. Все праздники – вместе. Тем более, гибель Дмитрия совпала с моим днём рождения – 22 февраля. Я родился, а он погиб. И 22 февраля в школе мы отмечаем день памяти Дмитрия, и потом уже, когда удаётся, я отмечаю свой день рождения.

•11 •декабря• 2014•