Семья Топорковых: «Хочется жить, как Господь учит»

Если вы придете в Свято-Симеоновский приход на воскресное или праздничное богослужение и встанете неподалеку от клироса, то непременно обратите внимание наневысокого мужчину в очках, с бородой, с благородной проседью, почему-то знакомого. И, повспоминав и присмотревшись, узнаете заслуженного артиста России Валерия Топоркова.

Для семьи Топорковых Свято-Симеоновский приход стал родным со дня основания. Они пришли сюда вслед за своим духовником, отцом Вячеславом Зайцевым. Они – это Валерий Петрович, его жена Татьяна Петровна и дети – Ваня и Даша.

Семье Топорковых – 21 год. Обращение к Богу, как и у многих, было связано со скорбями и испытаниями. Пока гром не грянет… Но, когда отгремело, все ли помнят о Том, Кто отвел беду, все ли благодарят и всерьез остаются в Церкви, где перед этим ставили свечки и молили о помощи? Топорковы и помнят, и благодарят, и остались всерьез.

Татьяна Петровна: Когда у нас родился Ваня, все было очень сложно – наверное, по грехам нашим так положено было. В общем, он у нас умирал. Врачи уже сказали, что надежды нет. Ну, а когда надежды нет, тогда сразу о Боге вспоминаешь.

Когда Валера пришел к нам в больницу, я ему сказала: «Иди в храм, там подскажут, что надо делать. Или хоть просто постоишь». Он послушался. Ванюшка родился 23 ноября, а вскоре, на Иоанна Златоуста, у него наступил кризис – и Ваня выжил. В честь Иоанна Златоуста мы его и назвали. Вот так, через скорби, мы и пришли в храм.

Ваню крестили, когда ему было три месяца, в Вознесенском храме. И батюшка нам сказал: завтра приходите на службу, исповедайтесь, причаститесь. Мы исполнили его слова – но чего нам это стоило.

Пока шли до храма, у Валеры все время прихватывало сердце – у него стенокардия, а он с утра ничего не ел, как положено. Господи, что делаем? Может быть, нельзя? Мы все идем, ему плохо. В Вознесенском храме богослужения тогда шли в верхнем приделе. Мы одну ступеньку прошли – Валера встал, холодным потом обливается: совсем плохо. У нас был с собой кофе в термосе. Ну, что делать? Я достала этот термос, он выпил кофе – стало полегче. И мы пошли на исповедь. Я батюшке обо всем рассказала, а он говорит: «Ну, пусть хоть исповедается». И не знаю, как уж Валера там ему исповедовался, как каялся, но батюшка допустил его до Причастия.

Вот таким было наше первое совместное Причастие. Потом мы уже долго готовились к исповеди, ходили на службы. Поняли, что надо как-то по-настоящему все это делать.

Мы стали ходить в храм Александра Невского – самый ближний к нашему дому. Там и встретились с батюшкой Вячеславом, он тогда только начинал служить. И сразу мы к нему попали, и сразу расположились к нему. Он нас просто окрылил, благословив на венчание. Правда, венчались мы в Иоанно-Предтеченском храме. В Ивановской церкви обвенчались – и через год, на Иоанна Крестителя, 7 июля у нас родилась дочка.

Многие говорят – некогда в храм ходить, как это у вас времени хватает? Но мы буквально кинулись в храм за спасением. И приоритеты переменились. Ваня маленький тяжело болел, ночи были бессонные. Под утро только уснем – а уже на Причастие надо собираться. Что же, сейчас его хватать и тащить? Нет, думаю, все равно пойду. Видимо, так переламывать себя, все-таки, надо. А когда уже приоритеты переменились, тогда это -главное, а все остальное потом. И жизнь уже течет по-другому. И хочется жить, как Господь учит. И хочется детей так воспитать, чтобы сохранили они веру и своим детям ее передали бы.

Валерий Петрович: Дети наши в храме, практически, с рождения. Ваню, когда ему было лет 10, батюшка благословил служить в алтаре. Так что сегодня он у нас алтарник с большим стажем. Кроме того, он окончил курсы звонарей при Храме-на-Крови.

Я помню, когда мы еще ходили в храм Александра Невского, был Крестный ход. Ване лет 5 было. Мы пошли Крестным ходом, и он заплакал, потому что очень хотел идти с кадилом. И отец Михаил дал ему кадило. Это надо было видеть! Счастливей Вани человека не было!

Татьяна Петровна: Пока он был маленький, очень много было таких моментов. Есть одна интересная видеозапись, где Ваня дает интервью. Тогда еще только начинали проводить детские Пасхальные праздники. И вот, снимая один из первых праздников Пасхи в ДК Железнодорожников, корреспонденты к нашему Ванюшке подошли. Он был такой забавный, смешной. Его стали спрашивать:

• Как тебя зовут?
• Ваня, - отвечает и кланяется.
• Сколько тебе лет? Ты еще в школу не ходишь?
• Мне 4 года. Я вообще в школу не пойду, я и так все буквы знаю.
• Ты молишься?
• Да.
• А как ты молишься?
• Господи, прости маму, папу, меня, г`ешного.

Валерий Петрович: А еще он читал молитву за неверующих. Он вписал ее в молитвослов и считал своим долгом молиться: «Прости, Господи, всех, кто не верит в Тебя и не любит Тебя». Он был убежден, что все должны верить.

К счастью, детская вера Вани Топоркова с возрастом не исчезла, а просто повзрослела вместе с ним. Сегодня Иван – алтарник Свято-Симеоновского прихода и студент музыкально-компьютерного отделения РГППУ. Светский круг общения бывает разным по отношению к вере в Бога, и она нередко становится предметом для дискуссий.

Иван: Скорее, дискуссии на эту тему возникают с преподавателями. Потому что соученики, если религией не интересуются, то и разговора об этом не заводят. А вот когда преподаватель касается, допустим, жития святого, безусловно, возникают вопросы, о которых молчать не очень хочется. И зачастую получается, что я один отстаиваю точку зрения, которая другим кажется чуждой.

Среди молодежи, среди своих сверстников я не встречал ни одного буддиста или мусульманина. Но встречал людей, у которых висит на шее крестик, но они не верят в Бога. В этих случаях общение проходит также довольно спокойно, без стычек.

Правда, совсем без стычек с миром неверующим не обходится. Иногда он заявляет о себе нагло и агрессивно, стремясь причинить боль. Так было год назад, когда в ночь на 1 февраля неизвестные подожгли духовнопросветительский центр прихода.

Иван: Мое восприятие было такое же, как и у любого другого православного христианина. Естественно, шок, потому что горел храм, который мы строили все вместе. Я учился в этой воскресной школе; и видеть ее сожженной, причем, с таким смаком – я имею в виду надписи, оставленные поджигателями на заборе – любому человеку это будет страшно. Не от угроз страшно, а от того, что вообще кто-то способен на такое.

Во время пожара случилось чудо, о котором сегодня знают многие. Икона Спаса Нерукотворного оказалась еще и неопалимой и словно остановила пожар. Но мало кто знает о происхождении этого образа.

Татьяна Петровна: Эту икону Валере подарили на 50-летие. Года два она висела у нас дома. А потом мы принесли ее сюда, в воскресную школу. Там она и была во время пожара, на той стене, которая горела. И Лика Спасителя огонь не коснулся. Конечно, это чудо.

Валерий Петрович: Вообще, все эти выпады против Церкви, против Православия… Этому не должно быть места. Уже давным-давно всем пора понять, что Православие в России – постоянная величина.

Когда мои коллеги по Театру Эстрады узнали о поджоге храма, у всех, независимо от того, верующий человек или нет, была однозначная реакция. Некоторые просто болезненно восприняли это. И невоцерковленные люди дали свою оценку на чистом русском языке, очень искренно.

И показательно, что все с большим подъемом приняли участие в благотворительном концерте в поддержку нашего храма. Там были разные коллективы – и джаз, и попса, и шоу-балет, и фольклор. И каждый хотел как-то помочь, поддержать.

В разговоре с семьей Топорковых невозможно обойти тему творческого пути Валерия Петровича. Он говорит об этом сдержанно, но нам-то ведь интересно! Как все начиналось? Как юноша из уральской деревни достиг звездного уровня и при этом не заболел звездной болезнью? И как это – быть звездой эстрады?

Валерий Петрович: У нас в семье пели и отец, и мама – самодеятельно, в деревенском хоре. Но у отца был оперный голос. А я начинал в пионерском хоре, в самоделке – не очень горячо. Первой песней, которую я исполнил, был «Орленок».

Но с этим у меня связано разочарование. У нас был музыкант, аккордеонист. Он играл на трофейном аккордеоне только в одной тональности, и петь мне было высоко. И там, где мелодия идет вверх, я «дал петуха». Очень переживал и долго не пел после этого.

Приехал в город, когда мне было 16 лет, и поступил в ремесленное училище на Химмаше. Там я пел… закрывшись в мужском туалете, где была прекрасная акустика.

Потом была армия. Я служил в охране Министерства обороны. Служба была тяжелой, но там была классная самодеятельность и много талантливых людей, ранее работавших в коллективах Эмиля Горовца, Аиды Ведищевой, Вадима Мулермана и др. Не раз доводилось выступать в одной программе с Майей Кристалинской, Муслимом Магомаевым, Львом Барашковым и другими звездами эстрады тех лет.

По окончании срока службы мне предложили остаться в Москве, но я вернулся домой. И здесь – с корабля на бал – пришел к директору филармонии: «Вам певцы нужны?» – «Нет, не нужны». И я устроился работать на завод формовщиком литейного цеха. Но пение не оставил. В ДК им. Дзержинского был тогда коллектив «ЭВИА-66» – туда меня с охотой взяли. И пошло-поехало. Ансамбль «Эврика» в УПИ, Эстрадно-симфонический оркестр п/у В.И.Турченко в ДК Железнодорожников, конкурсы, гастроли.

Валерий Петрович: Успех приходит по каким-то своим законам. Бывает, конечно, что человек проснулся знаменитым. Но все равно этому предшествовал какой-то путь. На этом пути тщеславие может быть определенной движущей силой. Но на одном тщеславии сделать что-то нельзя, нужно понимать и свои возможности, и то, что тщеславие может все разрушить и погубить. Когда я побеждал, мне хотелось еще большего, но не ради того, чтобы утереть кому-то нос (хотя элемент этого тоже был), а добиться каких-то больших высот. И доказать хотелось тем, кто говорил: «Этот, с Урала, маленький, курносый». Так что это была победа над собой, над своими комплексами.

Татьяна Петровна: Но звездной болезнью, я думаю, он не страдал. Потому что столько шишек было набито на его творческом пути… Еще и воспитание деревенское, совестливое – оно спасало.

Одна из шишек была особенно болезненной: в 1978 году Валерий Топорков должен был представлять Советский Союз на фестивале в Сопоте (это как сегодняшнее Евровидение). Оскар Фельцман написал специально для него песню. Но в последний момент на фестиваль поехала Алла Пугачева.

Однако, даже само выдвижение на столь престижный музыкальный конкурс о многом говорило. Так же, как и приглашения на работу в Московский и Питерский мюзик-холлы, и в Канаду, и в Крым – с выделением пяти квартир для Топоркова и его музыкантов. В то время, когда Валерий Петрович жил в коммуналке, ему предложили трехкомнатную квартиру в Ялте – и он…

Валерий Петрович: …не поехал, люблю Урал. Музыканты меня не поняли. Но я домашний человек, я бы там не выжил. Мог сломаться. А здесь –поддержка, даже не столько от людей (здесь от людей бывает еще больнее, чем где бы то ни было), но от ощущения Родины.

Татьяна Петровна: И что бы с ним было в той же Москве? С его характером он бы не смог там жить. А, кроме того, наверное, была на то воля Божия. Если бы он уехал, мы бы не встретились, не было бы Вани с Дашей.

Наверное, самое время вернуться к Ване и Даше. Оказывается, несмотря на огромный авторитет отца в музыкальном мире, эти двое папу так не воспринимают. Во всяком случае, по его словам.

Валерий Петрович: В вопросах музыки я для детей не авторитет. Мое вмешательство их пугает, раздражает. А я, видимо, не педагог, не могу подобрать ключик. Даша играет, я слышу ошибки, говорю ей об этом, а в ответ: «Ну, папа!» Этой фразой все сказано. Так и с Ваней было.

Татьяна Петровна: Вообще-то, мы его с четырех лет отдали в музыкальную школу. А лет в 10 он ее бросил.

Валерий Петрович: Он испугался сольфеджио. И вдруг сейчас – барабаны и бас-гитара. Оказалось, что он еще и петь может в том направлении, которое его привлекает.

Гены в нем проснулись поздновато, года три назад. Он сам научился играть на гитаре. Правда, путь развития шел по классической схеме – сначала увлекся Цоем, затем «Битлз» изучил, стал знатоком этого дела. Даже реферат писал о них при поступлении в институт.

Татьяна Петровна: Потому что ты не давишь на него. Когда Ваня Цоем увлекся, Валера переживал. Я ему говорила: успокойся, это ненадолго, это все пройдет. И, действительно, это был короткий период.

Валерий Петрович: Цой – не самый плохой вариант. Там философия. Но я его не принимал. Мне ближе что-то классическое. И сейчас я сменил политику, я к детям с музыкальными советами не лезу и наблюдаю издалека.

Иван: Отделение, где я учусь, универсальное – и компьютерные технологии, и музыкальное образование, и звукорежиссура. Я выбрал его потому, что вырос в музыкальной семье. Родители сформировали музыкальный вкус. Правда, было время, когда я всем говорил, что мне все это не надо, но теперь об этом жалею. Кем вижу себя в будущем? Часто этот вопрос ставит меня в тупик. Учиться на музыканта – это кому как повезет. Очень многое зависит от таланта и еще от терпения, которого мне не хватает.

Даша Топоркова тоже занимается музыкой – учится играть на фортепиано. Пока была помладше, времени хватало и на участие в хоре «Октоих». В составе хора Даша побывала в Италии, в городе Бари. Эта поездка стала подарком и для Татьяны Петровны, которая сопровождала ребят.

Татьяна Петровна: Так получилось, что у святителя Николая Чудотворца я побывала как раз в свой день рождения. Вообще, тот год был для нас очень счастливым на паломничества. Валерин 60-летний юбилей пришелся на Пасху

Валерий Петрович: Что касается паломнических поездок – Таня постоянно строит планы и везде готова побывать, несмотря ни на какие трудности. У меня из-за работы не всегда получается составить ей с детьми компанию. Но и вместе тоже ездим. И, как правило, всюду бываем у православных святынь. Если едем в Турцию, у Николая Чудотворца, в Мирах Ликийских обязательно побываем. В Анапе – у Феодосия Кавказского. В Болгарии – на православной службе.

Татьяна Петровна: В Анапе мы попали на престольный праздник в честь Онуфрия Великого. И, видимо, приехали батюшки из нашей епархии и привезли частицу мощей праведного Симеона Верхотурского. И, только представьте – престольный праздник, мы идем Крестным ходом через весь город и величаем Онуфрия Великого и Симеона Верхотурского! Такая была радость от того, что мы словно повстречали нашего родного святого! До слез.

Еще один Крестный ход, об участии в котором хочется рассказать – крестный ход на Ганину Яму, который ежегодно совершается в ночь на 17 июля. Оказывается, его постоянной участницей уже давно является Даша – конечно, вместе с мамой.

Даша: Ночью стоишь на службе. А потом просто идешь – и все. Спать сначала хочется, а потом, когда идешь, уже не хочется. И как-то радостно. Даже силы дает. Я не чувствую усталости.

Татьяна Петровна: Главное – решиться пойти, благословение взять. В последние годы здоровье уже не то – думаю, хоть половинку пути пройду. Но когда видишь, как бабушки старенькие идут Крестным ходом и торопятся, чтобы со всеми в ногу, чтобы не отстать, то думаешь: ну, я-то ведь еще не такая старенькая.

Говорят, что Крестный ход идет – ад трепещет. Все единым духом… Летишь прямо. Бывает, что силы оставляют на какое-то время, но город пройдешь – там уже легче, на природе, словно второе дыхание открывается. Вот это единство – чувство России, чувство праздника. Конечно, Царственных Страстотерпцев убили в эту ночь. Но мы-то понимаем по-христиански, что они к Господу вознеслись, они молитвенники за нас, за всю Россию. И мы к ним идем поклониться – они нас там ждут… Или с нами вместе идут, я не знаю…

От Татьяны Петровны буквально веет глубокой верой и спокойствием. Ее жизнь полностью посвящена семье – и это ли в наше время не подвиг! Незаметный стороннему взгляду, но самый настоящий подвиг жены и матери. И вполне понятно, почему Валерий Петрович, коснувшись в нашей беседе творчества Петра Мамонова, процитировал именно этот его афоризм: «Смотрю, идет по тропинке моя жена. Куда это я пошел?».

Конечно, мы не собираемся представлять наших героев этакими земными ангелами. Как и любому из нас, им знакомы недостатки, слабости и искушения. Но когда малая церковь чувствует себя частью родного прихода и, если говорить о большем – Единой Церкви, – тогда у нее есть надежное укрытие от бурь мира сего. Тогда семья и становится для каждого своего члена и опорой, и теплым очагом, и спасительным островом.

Беседовала Светлана Ладина
При подготовке статьи использованы материалы сайтов orgdosug.ru, regions.ru и газеты «Ветеран Афганистана»

•Фоторепортаж•

•21 •февраля• 2010•