Избравший жизнь

«Жизнь и смерть предложил я тебе,
благословение и проклятие. Избери жизнь...»
(Втор. 30: 19)

12 сентября – память преподобномученика Аполлинария (Мосалитинова)

1918 год стал для России годом, разделившим историю государства на две неравные части. С одной стороны оказалась Русь святая с ее множеством славных свершений, легендарных героев и благодатных угодников Божиих. С другой стороны – Россия, затерянная во мгле лжи, захлебнувшаяся в потоках крови, строящая «светлое» будущее на костях своего народа.

Правда, в тот момент эта новая Россия еще не была явлена в полной мере, во всем безобразии безбожного режима. Казалось, что все еще может вернуться на круги своя. Что все происходящее в стране после Октябрьского переворота – вполне предсказуемое нестроение, попускаемое Богом за грехи человеческие. Что оно все же будет преодолено в самом скором будущем.

Потому-то, даже несмотря на произвол и насилие, чинимые новыми властями в отношении верующих и в первую очередь – священнослужителей и монашествующей братии, тогда еще сохранялось обычное течение церковной жизни с ее размеренностью и строгой подчиненностью церковному уставу. Да и сама жизнь, обычная православная жизнь, продолжалась, невзирая ни на что. Ведь заповеди Божии не подвластны никаким декретам, никаким манифестам.

Иеромонах Аполлинарий, насельник Свято-Николаевской мужской обители города Верхотурья, не мог полагать иначе. Да – стало очень неспокойно в Верхотурском уезде с приходом странных людей в кожанках и с наганами, распоряжающихся так, будто они властители вселенной, диктующих новые законы, устанавливающих новые порядки. А самое главное – не чтущих Закона Божьего, что они всякий раз нарочито демонстрируют, не снимая головных уборов при входе в храм.

И это было бы еще полбеды. Не хотите верить в Бога – не верьте. Но в этих людях живет необъяснимая ненависть. Ненависть ко всему, что связано с Именем Бога и служением Ему. И, прежде всего, к тем, кто олицетворяет собой живую христианскую веру – к монахам.

Уже реквизированы почти все жилые постройки родного для Аполлинария монастыря, из-за чего братии пришлось разделиться: всего тридцать насельников осталось в обители, остальные перебрались в Больше-Актайский скит. А иеромонаха Аполлинария настоятель благословил послужить в церкви Спаса Нерукотворного Образа села Красная Гора вместо арестованного новыми властями священника этого храма. Отца Александра Чернавина обвинили в подстрекательстве крестьян к восстанию. Правда, тот крестный ход, который в июле вышел из села Меркушино, и к которому присоединились и красногорцы, назвать восстанием даже у самих большевиков язык не повернулся – все-таки шли крестьяне с крестами, хоругвями и иконами. Но, поскольку у некоторых мужиков в руках были вилы и лопаты, то большевики поспешили назвать это шествие «деревянной войной» и расценили как явную угрозу своей власти. Последовали репрессии и расстрелы.

Батюшка Аполлинарий все же был уверен, что именно в таких суровых условиях и проверяется крепость веры. Что постом и молитвой можно изгнать страшный дух гордого безверия, уже поразивший часть русского народа и продолжавший распространяться подобно моровой язве. Именно поэтому в один из августовских дней, по окончании Божественной Литургии, он пешком отправился в соседнее село Меркушино, чтобы помолиться на могиле праведного Симеона Верхотурского, заступника и ходатая о земле Уральской и ее народе.

Он шел по дороге, хорошо сознавая, что в селе, где недавно были расстреляны несколько человек, в том числе и молодой священник Константин Богоявленский, и где теперь для устрашения недовольных стоит гарнизон красногвардейцев, его вряд ли ждет сердечная встреча. Скорее, все будет наоборот. И что ничего хорошего от безбожников ожидать не следует. А, скорее всего, следует ожидать пулю в лоб или в спину. Но ему ли было бояться – человеку, который прошел русско-японскую войну и много чего повидал на фронтах и в окопах.

Дело было даже не в солдатском прошлом отца Аполлинария. Уж кто-кто, а он совершенно ясно представлял себе, что смерть – далеко не самое худшее, что может приключиться с человеком. Тем более, что смерть человека – это не точка в конце предложения. Это запятая, которая отделяет земное бытие от жизни посмертной. Смерть есть человеколюбивый дар Господа, а не проклятие или наказание. Недаром у Иоанна Богослова есть такие слова: «Благодетельно установлена смерть».

Да и святитель Кирилл Александрийский считал смерть человеколюбивым наказанием, поскольку все то, что искажает замысел Творца о человеке как богоподобном существе – грех, зло, боль, страдание – все это Бог ограничил смертью. Да и что такое смерть по отношению к жизни, как не ее воспитатель?! Память смертная – это же не просто навязчивая мысль о конечности существования, а состояние человеческого духа, достигаемое посредством молитвенного делания и дающее единственно возможный ответ на вопрос о смысле жизни.

Смерть физического тела – это вовсе не абсолютный финал. Это только несчастные атеисты могут думать, что, умирая, человек на веки вечные уходит в землю. На самом деле, тело отдается ей на временное хранение в ожидании всеобщего Воскресения из мертвых. Только через телес¬ную смерть грешному человеку открыта возможность восхождения к престолу Отца Небесного и обретения той самой сладости богообщения, которую утратили Адам и Ева.

Возможно, что именно так размышлял смиренный чернец, одиноко бредущий из села Красная Гора в село Меркушино, где он жаждал припасть к могиле святого угодника Божиего, слезно попросить у него заступничества перед Господом за весь русский народ и об упокоении невинно убиенных.

Однако, путь к святыне отцу Аполлинарию преградили вооруженные люди. Он так и не успел припасть к могиле праведника – был арестован тут же, у храма. Пытался ли он напомнить им о смысле бытия и о бессмертной природе человеческой души? А если даже и пытался, могли ли понять его люди, сознательно позабывшие, что и они созданы по образу и подобию Божиему? Ставшие безобразными?

Обвиненный в «контрреволюционной агитации» священник уже на следующий день был убит – заколот штыками. Его наперсный крест палачи передали настоятелю монастыря. Для устрашения населения листовки с приговором ЧК развесили по всему Верхотурью; злодеяние не скрывали – им хвалились и пытались запугать.

Но можно ли истинно верующих запугать смертью? И в свете веры кончина батюшки Аполлинария была и остается участью мученика, принявшего смерть за Христа. Ту самую смерть, которая не уничтожает личность, как бы того ни хотелось убийцам. Такая смерть – благость, поскольку возносит к Создателю.

Как и отец Аполлинарий, любой христианин не столько понимает умом, сколько ощущает сердцем, что нарушение закона Божественной любви и справедливости, выраженное в бренности земной жизни, преодолено Иисусом Христом, Первенцем из мертвых, Своим Воскресением победившим смерть и тлен и давшим нам всем «жизнь с избытком» (Ин. 10:10).

…5 октября 1918 года тело иеромонаха Аполлинария с подобающими почестями было погребено на монастырском братском кладбище, где и покоится поныне. Душа же его пребывает во свете, покое и предначинании вечного блаженства, и будет так пребывать до всеобщего Воскресения, когда жизнь вечная из блаженной мечты станет реальностью для всех крещенных и истинно верующих во Христа.

В подготовке статьи использованы материалы книги
«Жития святых Екатеринбургской епархии»
(Екатеринбург, 2008)

Яндекс.Виджеты

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

Православный вестник. PDF

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.