«Господь привел нас в храм через испытания»

В рассказе Андрея и Марины Семериковых постоянно звучит тема пути. Пути к Богу через трудности и радости, пути к истокам, к Истине. Господь словно передавал их от одного человека к другому, от одной вехи жизни к другой. Главное — понять, что ты на Пути и никуда не сворачивать. Их семья только готовится к венчанию, но у них уже есть главное — вера в Бога и доверие Ему.

Андрей, Марина, расскажите, как вы познакомились, как появилась ваша семья?

Андрей: Со знакомства, которое началось 38 лет назад, начинать проще всего. Нам было по 10 лет и учились мы в одном классе. Знали друг друга мало, был влюблен (тайно), но заинтересованности не показывал. После восьмилетки разошлись по разным школам и несколько лет вообще не видели друг друга.

Марина: Встретились мы случайно на свадьбе нашей общей одноклассницы. Торжество отмечали в кафе, в котором в этот момент Андрей обедал, а всех, кто просто обедал, выгоняли. Он выходит и видит, что вокруг него одноклассники...

Андрей: Вот я решил еще и поужинать. Быстренько сбегал за цветами, переоделся и явился на эту свадьбу. С этого началось другое наше общение.

Марина: Со свадьбой мы долго определялись, примерно 2,5 года. Я даже уехала в Омск по распределению после окончания УПИ. Но там быстро приняла решение: все-таки замуж! Через три месяца вернулась, и мы поженились.

Андрей: В 1985 году я еще был студент СИНХа, Марина — молодой специалист.

Марина: Дальше была семейная жизнь, далекая от христианства... Заботы, трудности самоопределения. В жуткие 90-е годы по специальности «Очистка промышленных стоков» работать я не стала. Во-первых, это не имело смысла, безработица. А во-вторых, мне это было абсолютно не интересно. Прекрасно помню, что когда мне было 17 лет, и мама спросила: «Чего ты хочешь?», я ответила, что интереснее человека ничего нет. Но поскольку я училась в химическом классе школы № 9 г. Екатеринбурга, родители оба технари, выбора не было — технический вуз. Мировосприятие было очень ограниченным. Но все-таки потом я получила психологическое образование, и какое-то время работала на телефоне доверия. Там произошла переоценка: я поняла, что психология не может помочь человеку, а, следовательно, я не знаю, чем помочь другому человеку и самой себе. Единственное, что я могу — выслушать людей и снять острое эмоциональное состояние.

Андрей: У меня в 90-е годы главным делом были поиски средств к существованию для семьи. Этим я занимался без особого увлечения, но иногда с успехом. Главной задачей видел семейное благосостояние и, наверно, состояние душевного спокойствия в семье. Мне казалось, что если обеспечить это — и все у тебя будет, как следует. На этом пути мы провели довольно много времени.

В 90-е годы все стали искать какой-то духовности, было разнообразие «выбора» религий, сект, учений. Такими поисками не занимались?

Марина: Когда я ничего не нашла для себя в традиционной психологии, ударилась в эзотерику. Андрею это было не интересно.

Андрей: Мне это было интересно только потому, что в этом реализуется жена. И я понимал, что у Марины очень светлая голова. Она читала безумное количество литературы (Кастанеду, Гурджиева, Успенского).

Какие вопросы Вы пытались решить с помощью этой литературы?

Марина: Самые главные, смысложизненные. Меня всегда интересовало, почему люди такие разные, почему так по-разному живут. Почему в разных обстоятельствах по-разному себя ведут, почему рождаются в разных обстоятельствах, почему разный старт у людей. Для чего живет человек. Мы были атеистами, и, например, со мной никто никогда таких вопросов не обсуждал, никто не занимался моим духовным воспитанием. Когда-то в этих книгах мне удавалось найти что-то для себя, но счастливее меня эти книги не делали, это была просто некая пища для мозга, интеллектуальное развлечение. Это тешило мое самолюбие, держало в такой иллюзии духовного роста: со мной чтото происходит, какой-то рост, я могу что-то себе объяснить.

А вообще-то это было топтание на месте. Потом у нас был довольно долгий, сложный период в семье, мы чуть не расстались. Все так болезненно было... Как будто до 40 лет тебе даются какие-то авансы, чтобы ты одумался. А потом наступает момент, когда все становится очень жестко: уже невозможны никакие компромиссы, невозможно врать, надо говорить и жить начистоту, иначе ничего не спасти. У меня даже случился микроинсульт. Вот когда тебе по голове прилетает, начинаешь понимать, что в жизни надо что-то менять.

Как вам удалось сохранить семью?

Андрей: До храма шли долго, с приключениями на этом пути. Ну, осознали мы наши проблемы, а дальше что? Выхода-то мы, неверующие, не видели. Марина попала в некую тусовку, которая очень напоминала секту. Она встретила знакомую, с которой училась в университете. Оказалось, что та работает психологом и наркологом и в своей практике применяет психологическое консультирование с использованием карт таро.

Марина: Мы сидели как-то с ней в кафе, общались. У нее с собой оказались эти карты, и она на глазах у изумленной публики достает их, раскидывает. Она не была в курсе моей личной жизни. И в процессе этого расклада как будто что-то волшебное произошло, мне даже полегче стало. Я тоже захотела поэкспериментировать с картами. Она мне дала телефон врачаневропатолога, который был ее учителем. Позвонила и встретилась с ним, он стал меня учить. Мы занимались два с лишним года.

Андрей: Я туда тоже пришел. Понял, что у Марины возникла такая заинтересованность. Сначала занимался в группе здоровья.

Марина: Там были всякие дыхательные практики, хождение по битым стеклам...

Андрей: Через месяца четыре начал изучать карты таро. Прежде всего, нужно было научиться с собой честно общаться и я перестал себя обманывать, себе врать. Затем мы стали учиться в семье друг с другом общаться, без взаимных обвинений. Задумались, почему семья оказалась на грани развала, и можем ли мы что-то исправить.

Марина: Так постепенно мы выбрались из своего тяжелого состояния. Но потом от этих людей стали отстраняться, т. к. начали видеть то, что перестало нравиться и даже стало пугать. Это стало походить на секту — с иерархией, с гуру.

Андрей: Карты неизбежно влияют на человеческую душу. Потому что человек, которого научили не только в себе разбираться, но и видеть других, может, больше, чем они предполагают, в какой-то момент не может устоять перед искушением, чтобы не начать этими людьми манипулировать. Мы почувствовали, что и нами тоже манипулируют, а когда стали сопротивляться, нас не захотели видеть. За это мы очень благодарны Господу Богу.

А как вы, атеисты, пришли к вере? Как дошли до храма?

Андрей: У меня была командировка в Арзамас. Про Дивеево я только слышал. Но так как встреча на нашем предприятии отложилась на день, то мы на машине поехали в монастырь. Как раз был праздник обретения мощей преп. Серафима Саровского, чуть ли не со всего мира съехались люди. А мы туда спокойно приезжаем, устраиваемся жить, нам дают какое-то послушание. Человек, который со мной ездил, остро не воспринимал священство, у него был негативный опыт общения. Но вдруг в Дивеево он видит совсем других людей, и его отношение сразу изменилось. И со мной что-то такое начало происходить: в душе покой образовался. Когда я приехал домой, сказал Марине, что хорошо бы нам туда попасть.

Марина: Да, Андрей приехал какой-то другой, это невозможно было понять, но это ощущалось.

А до этой поездки как вы относились к православию?

Марина: Не сказать, что мы совсем в пустыне были, читали Библию. Впервые я попала в храм в 1989 году, в Ленинграде. Мы с Андреем зашли в Александро-Невскую Лавру. Я ходила и глазела по сторонам, а Андрей подошел ко мне и тихонько сказал: «Церковь — это не музей». В Лавре же купили Евангелие, которое я пыталась читать, но совсем ничего не понимала. Потом произошло какое-то чудо, уже на фоне наших печальных событий. Была Страстная неделя, и мне очень захотелось почитать Евангелие. Я взяла и не могла оторваться, пока не прочитала все Четвероевангелие. Не знаю, что меня потрясло, просто, когда читала, так хорошо было. Потом прочитала Ветхий Завет с большим интересом, пожалуй, до Пророков, учительные, исторические книги.

Со свойственным мне педантизмом выписывала, выстраивала генеалогическое древо ветхозаветных праведников. Но даже после этого я еще не пришла в Церковь. А потом мы поехали в Египет, где взошли на гору Моисея. Это была экскурсия, но ощущения были как от паломничества. Через год или два мы поехали в Израиль. Физически непростая поездка — бессонная ночь на таможне, очень сильно болела голова, пока не дошла до Храма Гроба Господня. Невозможно не ощутить, что это совершенно особое место. Вот так и получается, что интерес был, а веры, к сожалению, не было.

Андрей: Для меня вопрос веры в Бога не стоял. Я просто знал, что Он есть, чего об этом говорить. Евангелие я брал с собой в командировку, потихоньку читал, чтоб не очень глупо выглядеть, потому что окружающие смотрят на эту книгу так: «Ничего себе выбрал чтение для отдыха». Я только сейчас понимаю, что меня зацепляло: уж больно много ответов в таком небольшом произведении. Это всегда был эталон, которого трудно достичь. Как по заповедям жить в нашем современном мире? А оказывается, что жить можно только так.

А откуда у вас тогда было ощущение, что Бог есть? Многие не задумывались даже об этом.

Андрей: Я поступил в институт только потому, что сильно Бога просил об этом. В школе я не учился: занимался спортом. Думал, что буду полжизни клюшкой махать, но в спорте не остался. Отслужил в армии. Спрашивал себя, чему я буду учиться, если раньше ничему не учился, ничего не знал. И каким-то непонятным образом подготовился к вступительным экзаменам. Марина пыталась со мной заниматься, но отказалась, заявив: «Не с чем тут заниматься, снова в третий класс надо идти». Поэтому у меня всегда было убеждение, что я поступил и чего-то добился только благодаря Тому, Кто управляет нашим существованием. Вопросы, как жить в соответствии с тем, что нам проповедано, возникают, когда начинаются скорби. А потом моя поездка в Дивеево, внезапный интерес Марины к Евангелию, наши паломничества...

Марина: Я поняла, что в Писании все логично, все правильно. У меня создалась цельная картина, цельное мировоззрение. Раньше я ощущала свою слепоту, ощущала свою «марионеточность», как будто по жизни тебя дергают за веревочки. И ведь на самом деле я делала то, чего не хотела. А кому это нужно — я не знала. Выбраться из этого я тоже не могла. У меня было такое ощущение, что если со мной еще что-нибудь такое гадкое произойдет, то я сильно заболею или умру. Поняла, что авансы закончились, надо по-честному отрабатывать долги.

Вы уже были крещеными?

Марина: Крестились мы в 90-е вместе. Все побежали — и мы побежали. Сыну было три года, крестили его и сами крестились. В Иоанно-Предтеченском храме в тот день одновременно крестились 60 человек.

Андрей: Никто ничего не слышал, никто ничего не понимал, все поприсутствовали и пошли. Это я говорю о тех людях, которых знаю: о Марине, о ее сестре, которая тоже крестилась с нами.

Марина: После крещения и выявились все наши проблемы. Хотя мы тогда никак не связывали это. Поступок-то был абсолютно неосознанный.

Андрей: Прошло столько лет, и чтение книг, совместные рассуждения, поездки привели нас к мысли, что мы очень важную вещь не сделали — не повенчались. Но решили не подходить к этому, как к Крещению. Ведь чтобы венчаться, нужно причаститься, чтобы причаститься, нужно исповедоваться. А чтобы исповедоваться, нужно найти человека, которому можно все это рассказать. Мы начали смотреть канал «Союз», увидели о. Евгения и решили найти его в реальности.

Марина: Я сказала: «Вот с этим человеком можно было бы поговорить». Нашли его и пришли. Это был пост, а мы никогда не постились. Только Андрей пару раз постился на Страстной Седмице.

Андрей: Хотя Пасху дома отмечали обязательно, иногда очень шумно. Но в храм не ходили.

Марина: При встрече мы о. Евгения сразу напугали, сказали, что мы оккультисты — практиковали карты таро. Он нам предлагал подумать, готовы ли мы придти в Церковь. Так мы попали на оглашение, и теперь у меня такое ощущение, что я пью из чистого источника и напиться не могу!

Андрей: Да, так много было того, в чем хочется покаяться. Если бы не было, то и не пришли бы. Так бы и жили серенько, теплохладно. А так нас Господь через испытания привел, своими ногами пришли.

Андрей: Несмотря на то, что мы рассказываем, мы всегда дружной семьей были.

Марина: В тот сложный период решили, что все-таки вместе нам лучше. Наша большая победа в том, что мы сына оградили от наших «разводов».

А как сын относится к тому, что вы будете венчаться, что так активно занимаетесь, изучаете Православие?

Андрей и Марина с сыном Максимом

 Андрей: Замечательно и с пониманием: у него венчание состоялось этим летом.

Марина: Сын шел своим путем. Он историк. Никто никуда его не тянул: он через классическую русскую литературу, через русских философов пришел к Православию как-то одновременно с нами. А 23 октября у нас появился внук Арсений — прямо радость за радостью!

У вас сейчас радостный период, наполненный. Вы знаете, к чему идете, и поддерживаете друг друга. Помогай вам Господь. Пожелайте что-нибудь читателям ПВ. Что самое главное, когда идешь к Богу?

Марина: Не лениться в плане духовной работы, побольше читать святоотеческую литературу и Писание. Потому что это такой родник неиссякаемый!

Андрей: Может, кому-то кажется, что достаточно просто ходить в храм. Но путь познания Истины лежит через понуждение себя к чтению такой литературы. Это только называется «понуждать». Она сама чудесно читается, если только дать себе труд ее открыть. А еще важна искренность, то есть искренняя убежденность в милости Божией.

Яндекс.Виджеты

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

Православный вестник. PDF

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.