«Вся сила – Божия, вся немощь – наша»

Сегодня мы в гостях у автора и ведущей программы «Уроки Православия» Ольги Баталовой.

Ольга Валентиновна, первый вопрос насколько традиционный и даже банальный, настолько же и важный: как Вы пришли к вере?

Пришла тем путем, который описан в Евангелии, который очень красиво переложил в стихи иеромонах Роман:

Одно из мест Евангельского чтенья
Волнует сердце скорбью без конца.
...Юнейший сын, взяв долю от именья,
Пошел далече от Любви Отца.
И, окунаясь в блудные стремнины,
Познал впервые мрак голодных дней.
И прилепился к жителю чужбины,
И тот его послал пасти свиней.
…
Я жрал рожцы мечтаний и деяний,
И был рабом у общего врага.
Изведал горе горькое скитаний,
И не дерзаю пасть к Твоим ногам.
И, все-таки, когда приду с Надеждой,
Убогости моей не отвратись.
Я обойдусь без дорогой одежды
Мне без Тебя уже не обойтись.

Вот вкратце — такой путь. Он же проиллюстрирован заставкой на рабочем столе компьютера — картиной «Возвращение блудного сына». Я иду этим путем. Не думаю, что я оставила все свои рожцы, все свои скитания и блуждания — конечно, нет. Иногда их обнаруживаешь в такой красивой обертке, в какой даже и не подумал бы, что может быть упакована «свинская еда». Но, когда разворачиваешь, то понимаешь: все еще на чужой стороне, все еще далече от любви Отца, и надо к Нему возвращаться. И вот в дороге, по пути попалось телевидение.

А еще раньше по пути попался епархиальный Отдел культуры?

Да, а перед ним — епархиальный реабилитационный центр для наркозависимых, где я работала психологом.

И все же, если конкретизировать, когда и как состоялся Ваш приход в Церковь?

Это был 1999 год. Я работала медицинским психологом в наркологии в г. КаменскеУральском. Для специализации меня направили в Екатеринбург, в Медакадемию. Руководителем кафедры медицинской психологии был Сергей Евгеньевич Вогулкин. В Горздраве предупредили, что Вогулкин принял сан, стал священником. А я в то время уже развернулась в сторону Церкви. Всеобщая беда, связанная с наркоманией и тупиковость этой проблемы заставляли крутить головой по сторонам в поисках выхода.

И оказалось, что выход есть. Оказалось, что наркотики и алкоголь оставляются, и проблемы разрешаются, когда человек перестает жрать рожцы. Когда он ухватывается за ризу Христову и начинает вопить: «Господи, помоги!». И так получилось, что на специализации Сергей Евгеньевич, читая нам лекции и отвечая на наши вопросы о вере, сказал: «Чтобы понять, что это такое, попоститесь». Как раз начался Великий Пост. Для меня он прошел под руководством Сергея Евгеньевича — отца Сергия. Так появилось желание двигаться дальше в этом направлении. И я подумала, что храм Целителя Пантелеимона — самое подходящее место, он как раз по моему профилю. И, когда я прилепилась к этому храму, отец Евгений Попиченко познакомил меня с Ингой Владиленовной Корольковой, руководителем реабилитационного центра для наркозависимых. 3 июня 2000 года я вышла на работу в этот центр.

А два года спустя я оказалась в Отделе культуры — надо было готовить фестиваль «Царские дни». Для того, чтобы сегодняшний домик моей души или хотя бы стенка в этом домике были построены, кирпичики складывались все эти годы. И очень многое в основание было заложено именно в Отделе культуры, потому что основной для нас была тема фестиваля «Царские дни» — тема Царской Семьи.

Первый фестиваль разнес нас — его устроителей, в клочья, потому что мы пришли прикоснуться к святой теме каждый со своими рожцами — тут-то и обнажились все наши страсти, все наши амбиции. Это было очень показательно. Сразу после фестиваля я поняла, что никуда не попала — ни на Крестный ход, ни на богослужение, что мы только фестивалили, организовывали внешнее, и добрых плодов от этого никаких нет. Хотя и горькие плоды тоже были поучительными. Целебным лекарством стало тогда паломничество на Ганину Яму и затем, совершенно для меня неожиданно — в Дивеево, к батюшке Серафиму. И страх появился, и ответственность, и внимание. И стало понятно, что можно делать самые разные внешние культурные проекты, но если при этом ты внутренние проекты по изменению своей души будешь оставлять, все будет заканчиваться крахом. И только как последняя реанимационная мера — походы на Ганину Яму и в Дивеево. Но нельзя же все время в реанимации жить.

Эта испытанная однажды испуганность очень помогла сверчку знать свой шесток и устроиться на нем попрочнее. Вспомнились стихи Маяковского, которые мы учили в школе: «Ничего я не умею, воробей меня умнее». Отец Андрей Канев, в то время руководитель Отдела культуры и мой духовный наставник, услышав эти стихи, сказал: «Это самое правильное христианское состояние».

И вот в этом воробьином состоянии мы стали продвигать уже не межпланетные турниры «Царские дни», а потихонечку что могли, то и делали. И, как только хватало мужества признаться в немощи, так сразу Господь все устраивал. Как только ты становился мощным, все расстраивалось. И отец Андрей, руководивший не столько культурными проектами, сколько нашим духовным состоянием, в таких случаях говорил: «Господь захочет — будет, не захочет — не будет. Мы можем только молиться и идти, выверяя свои шаги: чего хочет Бог, чего не хочет. Все могущество — Его, вся немощь — наша».

Когда ты эту мысль усвоил опытно и пытаешься изложить человеку, воспитанному в мире светской жизни, он зачастую реагирует: «Так что ж теперь, руки сложить и ждать, что Господь начнет что-то делать?» Конечно, нет — там, где бездействие, никакого движения не будет. Но твои движения должны выверяться и направляться в наилучшую сторону. А наилучшая — какая? Чтобы у тебя была возможность увидеть себя и покаяться. И двигаться дальше.

Ольга Валентиновна, соприкосновение с темой Царской Семьи не могло пройти бесследно. Поделитесь, пожалуйста...

С годами стало осознаваться собственное счастье, и счастье всех уральцев. Рядом с какой святыней мы живем! К этой Семье можно приходить, припадать — в скорби, в радости. Смотришь ли на материнский подвиг Александры Феодоровны — вот у кого учиться материнству. Смотришь ли на нее как на супругу Государя — вот у кого учиться супружеству. То же самое про Николая Александровича можно сказать. А фотографии их! Как часто люди говорят о том, что смотрят на эти снимки и глаз отвести не могут. Невозможно насмотреться на всю эту красоту, будь то фотографии, документальные съемки, письма, дневники. Я их потихонечку полюбила, познакомилась.

И встречи были — ну, вот одну такую расскажу, невероятную. Очередной фестиваль «Царские дни». Передо мной стоит задача привезти со склада книги — подарки для участников фестиваля. А привезти их не на чем. Я сидела за столом, а передо мной была икона святых Царственных Страстотерпцев, и я обратилась сугубо к Ольге Николаевне. Наверное, потому, что мы носим одно имя, у нас одна небесная покровительница, и таким образом наши узы чутьчуть потеснее с ней, чем со всеми остальными. Я попросила: «Ольга Николаевна, миленькая, помоги! Ты видишь — мне подарки надо привезти, а я не могу».

И стала обзванивать всех, кого могла. В том числе позвонила режиссеру Наталье Витальевне Мильченко. В тот год к Царским дням она готовила глубокий, пронзительный спектакль о Царственных Страстотерпцах «Чаша скорби, чаша милости». Через 5 минут Наталья Витальевна мне перезвонила и сказала: «Сейчас к вам приедет Марина — та, что Ольгу Николаевну играет — и привезет книги». Я зашла в кабинет отца Андрея и сказала: «Сейчас Ольга Николаевна привезет нам книги». Отец Андрей посмотрел на меня настороженно — не уработалась ли я. Когда мы ехали с Мариной в епархию, я, конечно, понимала, что со мной едет актриса Марина Савинова, но дружеская рука Великой Княжны, протянутая в трудную минуту, ощущалась — крепчайшая рука, хотя и девичья.

И первый в моей жизни сценарий празднования Царских дней, написанный для ТЮЗа, сложился также с этой чудесной помощью. Поначалу даже приступать к его написанию было и страшно, и трудно, и, казалось бы, невозможно, но потом все вдруг сложилось, все выстроилось. Все последующие сценарии, теперь уже телевизионных программ, тоже пишутся только с помощью — с помощью Божией, с помощью тех святых, которые в них упоминаются.

Теперь самое время спросить о том, как Вы попали на телевидение.

Работая в Отделе культуры, мне приходилось периодически давать интервью телеканалу «Союз» — тогда еще православной телестудии, — анонсируя наши проекты, рассказывая о каких-то акциях, концертах, выставках. Тогда же отец Димитрий предложил мне поучаствовать в программе «Человек веры». Дважды я отказывалась. И тогда батюшка сказал, что это, на самом деле, повод рассказать не обо мне, а об Отделе культуры. Ну а об Отделе культуры хотелось рассказать, особенно в свете Царских дней.

В процессе съемок «Человека веры» произошел следующий эпизод. В Отдел культуры приехала автор программы, Валентина Федоровна Ефремова, вместе с оператором. И я стала рассказывать им о книгах, которые незадолго перед их прибытием нам привезли. Я говорила, какие это замечательные книги, и делала это, что называется, «с выразью». В результате, вернувшись на студию, они «сдали» меня отцу Димитрию. Рассказали, что Ольга Валентиновна с увлечением пела песни про свою — отдельскую книжную полку, и эти же песни можно петь на телевидении. Так я попала к отцу Димитрию в кабинет, бывший одновременно и студией. В результате чего пять лет я провела «У книжной полки». В середине марта 2004 года на меня «Полку» поставили, а в середине марта 2009 года ее с моих плеч сняли.

Как человек, принявший «Полку» на свои плечи, не могу не спросить о том, как она делалась изначально.

Сначала «Полка» шла полутораминутным блоком в программе «Православное утро». Эта передача выходила то на АТН, то на 4 канале. Позже, когда канал стал круглосуточным, о. Димитрий решил реформировать «Православное утро», и оно расширилось до размера суток: из этой программы вышли новостийный блок, песнопения для души, «Уроки Православия», «У книжной полки». И, как показывает опыт, те или иные ниши эти программы заняли, все они оказались востребованными телезрителями.

Программа «У книжной полки» стала десятиминутной. Пользу она мне принесла необыкновенную. Моя психологическая практика сформировала определенный язык, определенный стиль общения — напомню, что общалась я в основном с алкоголиками и наркоманами, то есть с людьми зависимыми, в том числе от сильного и даже убийственного действия страсти, что не могло не накладывать отпечаток на речь, на общение. И сегодня я могу свидетельствовать о том потрясающем и очищающем действии, какое оказала на меня эта программа: хорошее слово, правильная речь, слово освященное, слово, сказанное святыми — все это очищало и ум и чувства. Можно сказать, что «Книжная полка» была прачечной моих мыслей. Именно здесь я училась говорить о событиях и явлениях, связанных с жизнью Церкви, с духовной жизнью человека.

И я очень благодарна этой программе! Хотя не меньше благодарна и за то, что «Полку» сняли с моих плеч. Ноша должна быть посильна. Когда сил стало меньше, меня от нее освободили.

Ольга Валентиновна, еще одна Ваша программа, «Уроки Православия», раньше была «Часом Православия». Я помню один из давних выпусков, когда у программы была другая ведущая. Лекцию отца Андрея Кураева она периодически перебивала, появляясь на экране и буквально пересказывая то, что он только что сказал. Очень это раздражало, помнится...

У меня тоже были такие выпуски. А происходило это потому, что во время записи лекции или беседы оператор был вынужден менять кассеты, и эти дырки в тексте приходилось закрывать собой, приходилось ставить такие заплатки, чтобы не нарушалась логика повествования. Отцу Димитрию звонили зрители и говорили: «Пусть эта тетенька поменьше вмешивается в слова отца Андрея Кураева! Она-то нам зачем?» А я бы и рада была «не высовываться», да телевидение — штука такая, что, делая добро, приходится вызывать огонь на себя.

Самым первым ведущим «Часа Православия» изначально был сам о. Димитрий, потом ведущий сменился. И, если программу «У книжной полки» я в течение двух лет совмещала с работой в Отделе культуры, то «Час Православия» стала вести, лишь полностью перейдя работать на телеканал. Этот переход произошел в мае 2006 года. Я очень благодарна отцу Димитрию за то, что он дал мне время, чтобы научиться. Я писала сценарии программ в стол, они должны были накопиться, потому что сразу к эфиру была не готова. Но, лишь только батюшка принял решение, что пора, как тут же весь мой запас исчез, и начался режим постоянного кормления эфира.

Это сродни тому, как многодетная мама трудится на кухне (знаю это по себе): только приготовила — дети все съели, только снова приготовила — они опять все съели. И так без конца. И хотя все это готовится с любовью, с желанием накормить и вкусным, и полезным, усталости и перегрузок не избежать!

«Час Православия» создавался в поиске. С одной стороны, в епархии проводилось много конференций, форумов, чтений — все это требовало освещения. В 2006 году Екатеринбургская епархия буквально звенела от напряжения, организовывая все эти мероприятия. И они давали обильную пищу для программы.

В какой-то момент я услышала: «Какая скукотень — все эти лекции, доклады». И когда я с этим вопросом подошла к о. Димитрию, он помог мне увидеть ситуацию иначе: где бы еще люди смогли услышать, как говорят верующие генералы, верующие писатели, верующие врачи, верующие политики, верующие учителя! А здесь — уникальная возможность получить пищу для ума, для души. Да, по форме это все не поет, не пляшет, руками не машет, фейерверки не крутятся, дым по сцене не стелется, но при этом говорится СЛОВО.

И стоит вслушаться и вдуматься в его содержание и через слово погрузиться в новые знания. Конечно, сейчас утрачен навык слушания и слышания. Телеканалы дают информацию, которая будит работу мысли, очень дозированно. И какое счастье, что мы можем себе позволить давать людям настоящее СЛОВО. И, судя по откликам, у нас есть аудитория, которая умеет слушать и слышать.

Было желание наполнить «Час Православия» и какими-то явлениями, событиями в жизни Церкви, помимо конференций. Рассказать, например, о социальном служении, о делах милосердия. Через эту призму можно было глубоко и прицельно взглянуть на души: что с людьми происходит, почему они стали бомжами? А почему мы отворачиваемся от них? Перед онкологическими больными их родные и близкие закрывают двери, а хосписная служба приходит и помогает совершенно незнакомым людям. Но ведь только глазами веры можно видеть разлагающуюся плоть — и не ужасаться, а помогать, и сострадать. Поводов для таких разговоров было много.

Я все боюсь, что они когда-нибудь иссякнут, но утешаю себя тем, что только по нашей невнимательности темы для программ якобы закончатся.

А каким образом «Час Православия» перешел в «Уроки»?

Канал рос, развивался, и тяжеловесные часовые программы, надолго заполняющие эфир, оказались стратегически неверными. И отец Димитрий перевел меня в режим получасовок. Лекции были выделены в отдельную программу. А из «Часа Православия» получились «Уроки Православия». Найти название помог отец Андрей Канев. Став моим наставником еще в Отделе культуры, батюшка не бросил меня и на телевидении и помогает духовно «оформлять» содержание «Уроков». Он же подсказал и музыкальную заставку к передаче: «Се, Жених грядет в полуночи. И блажен раб, его же обрящет бдяща» То есть не спать, учиться, чтобы не проспать вот эту встречу с верой, с Богом. А видеоряд для заставки помогли создать сестры Ново-Тихвинского монастыря. Мы сняли в иконописной мастерской кадры, как тщательно, как бережно выписывается Лик Христа — Божественного Учителя, к встрече с Которым мы и готовимся на «Уроках».

Учитель — слово евангельское, так обращались к Спасителю ученики. И раз есть Учитель и есть ученики, то должны быть и уроки. И вот только в таком евангельском понимании эти уроки пытаюсь строить — с Божией помощью, с помощью отца Андрея, с помощью нечастого, но очень точного руководства отца Димитрия. Если он видит, что есть хорошая тема, которую я не замечаю, он обязательно ее подаст. Так получилась, например, передача с Петром Мамоновым. Я даже не знала о том, что Виталий Савкин будет записывать его в Москве, и не предполагала, что такое золото и бриллианты могут оказаться у меня в руках. Но оказались — и я очень порадовалась и за себя, и за зрителей.

Или, например, знакомство с Василием Ирзабековым. В Храме-на-Крови снимали его лекции, из этих записей я делала «Часы Православия». И, поскольку это очень интересный человек, и он много дал и зрителям, и мне самой, я написала ему письмо по электронной почте. У нас завязалась переписка. И когда нынче летом я поехала в отпуск, мы договорились о том, что в Москве запишем Василия Давыдовича для «Уроков Православия». Он сам предложил тему «О святости».

Наглядным — или, как шутят школьные учителя, ненаглядным — пособием в «Уроках» может стать и Реабилитационный центр для бездомных, и матушка Фекла, много лет собирающая на городской площади пожертвования для монастыря в Алапаевске, и батюшка, у которого наболела какая-то тема, и он готов об этом рассказать... И если кто-то увидит в жизни какойто замечательный урок и захочет им поделиться или прийти и приготовить его вместе с нами — с удовольствием примем. Знаете, как говорят в иных передачах: «Каждый может стать участником нашей программы». Грустно участвовать в создании программы «Криминальные хроники», но в «Уроках Православия» может участвовать, действительно, каждый, приглашаю всех.

Еще одна — очень, по-моему, дорогая Вам и по достоинству оцененная зрителями программа — «Ветхий Завет» с Константином Владиленовичем Корепановым.

«Ветхий Завет» — это еще один урок, просто другой учитель и другая подача материала. Как рождаются программы, я не знаю. Об этом знает Господь. Если Богу угодно, все получится. Если нет — хоть устарайся, ничего не выйдет. У нас на ТВ наступают такие моменты, когда мы почти шепотом произносим: все устраивает Главный Редактор, и при этом понимаем, что каждое слово пишется с большой буквы. Но, когда говорим об этом несведущим людям, они начинают уточнять имя этого Редактора: «Отец Димитрий?». (А отец Димитрий и сам боится и очень чтит нашего Главного Редактора и Главного Режиссера.) Вот, видимо, и на «Ветхий Завет» была Редакторская заявка.

Константин Владиленович Корепанов вел миссионерско-просветительские курсы в Храме-на-Крови. Об этом я была наслышана и, побывав однажды на его лекции, пригласила прочитать все то же самое на телевидении. «Ветхий Завет» вышел Великим постом. И, когда мы все записали, оформили, посмотрели, послушали отзывы, то поняли, что будем продолжать дальше. Этим летом мы сделали программы по ветхозаветным историческим книгам, а в ближайшем будущем нас ждет знакомство с книгами пророков.

Каждому из нас на протяжении жизни Господь дает какие-то уроки, обучая нас через трудности, которые мы должны преодолевать, или показывая нам пример других людей. Хотелось бы развить эту тему в нашем разговоре.

Я расскажу вам еще один детский стишок:

Оказывается, оказывается,
Солнце не сразу показывается.
А высунет маленький краешек
И осветит маленький камушек,
А потом большую гору.
Только мы спим в эту пору.

Вот если не спать и маленький краешек увидеть, то такими небольшими моментами, которые высвечиваются по ходу работы, картинка раскрашивается, дополняется, становится более понятной. Отсюда складываются уроки. Когда я впервые заглянула на телевидение, еще будучи сотрудником Отдела культуры, то телестудия располагалась в маленькой каморке. Меня поразило то, что в этой каморке, где теснилась масса людей, где в три этажа стояли компьютеры и монтажные установки, где люди сидели друг на друге, — всегда стояла у порога обувь. Потому что отец Димитрий как доктор следил за элементарной гигиеной. Иначе люди, приносящие в это маленькое пространство грязь на своих башмаках, этой грязью бы и дышали. И начало «телевизионного» порядка я увидела в ровных рядах сменки, как в детском садике. Это было очень ярким критерием порядка, без которого никакие дела не делаются.

Когда я пришла работать на «Книжную полку», студией был кабинет отца Димитрия. Телесуфлеров у нас не было, все тексты учились на память, по рукописным листочкам, и запись занимала много времени. И замечу, что на записи второй или третьей книжки я почувствовала себя курицей-гриль. Потому что тогда для освящения использовались лампы накаливания, софиты нагревались со страшной силой, и буквально через полчаса после того, как вся эта техника включалась, из нас можно было делать жаркое. В том числе и из батюшки, который в это время работал за столом и все это терпел и, что называется, «жарился за компанию».

Позже, когда телестудия оформилась в телеканал «Союз», потребовалось больше декораций для большего количества передач. И тогда я получила еще один очень мощный, глубокий урок — как «дела делаются»: какими качествами и поступками людей. Вы, наверное, помните аттракцион «гонки по вертикали», когда мотоцикл ездит по стене.

Примерно такие же гонки происходили в кабинете отца Димитрия. Кабинет разгородили полукруглой стеной, и у каждого ее сегмента писалась какая-то программа. Все это заняло большую часть помещения, а по другую сторону «аттракциона» остались только углы. И в одном из этих углов находилось рабочее место руководителя медиа-холдинга — игумена Димитрия (Байбакова). В той «каморке» не было ничего кроме стола, компьютера, телефона и темноты, а еще там ютился руководитель — сидел там совершенно смиренно и работал. Это «сидение» было не демонстрацией смирения, но оно воочию показывало: без таких уступок, без таких жертв и самоограничений, без самоумаления, смирения и терпения дела не делаются, по крайней мере, те дела, от которых ждут добрых плодов.

Второе мое наблюдение связано с Еленой Владимировной Костиной. Еще работая в отделе культуры, для того, чтобы успевать готовить полку, я приходила на телеканал к 8-ми утра. И всегда на рабочем месте в это время была еще одна сотрудница, руководитель программы «Наследие». Мы очень ценили это раннее время, и убеждались, что, если не спать в эту пору, то увидишь большую гору. Прошло почти 4 года, как я постоянно работаю на «Союзе». И каждый раз, приходя на работу рано — не от рвения, а просто решая все транспортные проблемы, добираясь с мужем на машине из пригорода, я также застаю свет в кабинете Елены Владимировны, теперь уже директора телеканала. Нет у нее никакого предписания приходить так рано. Но она это делает, потому что так надо для дела, так для него полезнее! Это вовсе не революционные порывы, за которыми должны были бы следовать призывы ко всем остальным: «Делай, как я! Вперед! На баррикады!». Нет, это другое.

И хотя внешне такая самоотдача делу напоминает где-то Павку Корчагина, но та идея, ради которой все делается, не позволяет захлебнуться людям в революционной горячке, или как говорят святые отцы, в ревности не по разуму. Все эти «закутки» и «утренники» проходят неприметно, в тишине, но за ними выстраивается целое пространство «Союза». И если мы нечаянно заметили и для своей пользы списали такие уроки у других, то значит, мы все равно эти уроки получили.

Яндекс.Виджеты

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

Православный вестник. PDF

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.