Счастье — доверять Богу!

Сестричество Православной Службы Милосердия традиционно отправляется в паломничество раз в два месяца. Встречи со святынями, духовные беседы, обмен опытом и просто дружеское общение в совместном паломничестве – то, что дает сёстрам новые силы в служении любви.

Великим постом 2014 года сёстры милосердия отправились в Тюмень. Побывали в Свято-Троицком мужском монастыре, приложились к мощам святителя Филофея (Лещинского), митрополита Сибирского и Тобольского. Два дня провели в Богородице-Рождественском Ильинском женском монастыре, где их радушно встретила игумения Нина (Схулухия). Вместе с воспитанниками монастырского детского приюта и насельницами обители прочитали акафист целителю Пантелеимону; совершили крестный ход к Поклонному кресту, установленному на пути следования Царственных Страстотерпцев в тобольскую ссылку; приложились к чудотворной Абалакской иконе Божией Матери «Знамение», которая была привезена в восстанавливаемый Благовещенский собор Тюмени.

Но главным подарком стала духовная беседа с игуменией Ниной. Два часа продолжалось общение, а сёстры не хотели, чтобы эта встреча заканчивалась. Хотелось запечатлеть в памяти каждое слово, которое через матушку Нину было передано по милости Божией. И сегодня мы делимся этим сокровищем с читателями «ПВ».

Рассказывает настоятельница Богородице-Рождественского Ильинского женского монастыря игумения Нина (Схулухия).

Упасть в ноги отцу — смириться перед Самим Богом

Слава Богу за родителей, которых Он мне дал. Потому что именно благодаря им я в монастыре. Они были крещёными, они были порядочными людьми, но в храм не ходили, как и многие из их современников. Отец был членом партии, занимал большие должности, но ценности – личностные и семейные – были не советские, а как бы вневременные. Господь через отца ясно показал, что значит «дети да слушаются родителей», а именно, как дочь должна почитать своего отца.

С малых лет нас приучали к труду. Когда у соседей была свадьба или похороны, вся улица помогала. Всё своё отодвигалось на второй план: надо помочь – идёшь и помогаешь, так жила наша семья и многие семьи в Грузии, именно такое отношение друг к другу помогает нашим народам сегодня выжить. Я не щадила себя, когда трудилась, но при этом в мою душу незаметно вкрадывалась гордыня, которую я, конечно, не замечала: хвалили меня все – и родные, и окружающие, да и я сама была о себе высокого мнения.

Наша мама умерла внезапно от кровоизлияния в мозг. Остался отец, два младших брата и я – второкурсница. Отец, которому на тот момент было всего 50 лет, очень любил маму. Иногда я просыпалась ночью от того, что он рыдал, глядя на фотографию матери… Это было страшно. Господь сделал так, чтобы я отцу помогала во всём, давал силы, чтобы хоть немного облегчить ему страдание.

Я всё время в жизни искала чего-то. Дороги к Богу я ещё не знала. Мне казалось, что это "что-то" кроется в мозге человека, и я стала заниматься наукой. О, бедные обезьяны! Сколько их пострадало во время наших опытов. Господи, прости меня! Наука и семья – на личную жизнь времени не оставалось. До 30-ти лет отец знал каждый мой шаг. Даже если я отправлялась на дружескую встречу, отец меня привозил и увозил. Однако, в науке я разочаровалась, увидев, как делаются диссертации, как всё продаётся, – и для меня это были крах, трагедия, смерть.

И в эти минуты сокрушения Матерь Божия направила мои стопы в храм. По дороге между домом и институтом, где я работала, располагался Благовещенский кафедральный собор. Был вечер, служба уже закончилась. Я зашла в храм, увидела большую Иверскую икону Божией Матери и поняла, что искать истину надо не в нервной клетке головного мозга, а у Самого Бога. Я стала приходить в храм, и уходить из него не хотела. Готова была всё время подсвечники чистить, убирать, жить в храме. Я там находила отдушину, и на все вопросы, которые у меня были (научные, физиологические, политические) – на всё Господь давал ответы, или вопросы просто теряли актуальность.

Старший всегда прав – будь то муж, или отец, или игумен. Поэтому младшему или подчиненному, нужно поверить, что поставленнный над ним человек от Бога, а Бог всегда прав и судит по милости СВОЕЙ. Счастье - это доверять Богу!

Вот тут-то и начались искушения с отцом. Отец очень любил, чтобы я его встречала, когда он возвращался с работы: открывала ворота (он на машине заезжал), накрывала ему на стол, любил беседовать со мной. Мне бы в голову не пришло заявить отцу: «Иди ужинай, в холодильнике еда есть». В субботу или в воскресенье мы ездили с ним на рынок закупать продукты. Он в выходные дни всегда был дома, занимался хозяйственными делами, а мое присутствие его утешало и укрепляло. Но теперь в субботу мне хотелось бежать на Всенощное бдение, хотелось молитвенно готовиться к Причастию. В воскресенье мне надо быть на Литургии. Поэтому, как только я возвращалась из храма, отец начинал мне выговаривать: «Ты как монашка! – он первый нарёк меня монахиней. – Все люди, как люди – свечки поставили и домой пришли, а ты там пропадаешь».

Я стою в углу, молчу, а папа мне сгоряча выговаривает и выговаривает. Молчать-то я молчу, а внутри всё равно обида растёт. Ропщу, что все замуж выходят, а я с отцом и братьями вожусь, да еще и терплю от них. Это теперь я понимаю, что тогда Господь награждал меня золотым крестом. Простой крест – служить мужу и детям, а золотой – служить отцу и братьям. Папа заканчивал ругаться, я поднималась на второй этаж дома и не спускалась вниз. Питалась там сухарями, молилась, поклоны делала… Словом, в прелести самомнения и саможаления находилась. Внутренний голос мне подсказывал: «Отец прав!». Но в душе копилось и недоумение: «Отец на меня гневается, не пускает в храм. Господи, что мне делать?». Через какое-то время я спускалась вниз, просила у отца прощения земным поклоном и выдавливала из себя: «Папа, прости». Бедный мой страдающий отец прощал и радовался до следующего моего Причастия. И так длилось пять-шесть лет.

Но ведь наше дело – пахать ниву нашей души и ждать, пока Господь ответит на твоё недоумение. И действительно, мои мучения и мучения моего отца Бог разрешил. В один прекрасный день совершилось чудо. Я прихожу из храма после Причастия, и отец, как всегда, на меня с упрёками, а я стою, выслушивая отца, и вдруг бросаюсь перед ним на колени, обнимаю его и говорю: «Папа, прости меня за то, что я такая гордая дочь, причиняю тебе столько боли, я умоляю тебя – прости меня, и не запрещай мне ходить в храм! Меня Господь научил, что ты по Его воле мой отец, и даже если ты меня сейчас ударишь, я всё равно должна твои ноги целовать». У отца полились слёзы, он меня обнял, и с тех пор ни разу мне не запрещал ходить в храм. Мало того, он давал мне деньги, я объездила очень многие святые места Грузии и России… А потом и вовсе ушла в монастырь. Так Господь показал мне через отца, что значит смириться: ведь изменилась я – и отец тут же готов осыпать меня всеми благами. Отец – орудие Божие, чтобы я научилась отсекать свою волю. Отец – как бы почтальон между Богом и мною.

Так и жёны, когда гордятся: они в храм ходят, акафисты читают, а у них нет согласия с мужьями; причина – жена, а муж – инструмент для смирения женской гордости.

Старший всегда прав – будь то муж, отец или игумен. Поэтому младшему или подчинённому нужно поверить, что поставленный над ним человек – от Бога, а Бог всегда прав и судит по милости Своей. Счастье – это доверять Богу!

Я увидела, что действительно отец мой мучился из-за моей гордыни. У него своего горя достаточно, а тут ещё и я – «примерная» дочь. И ещё я заметила один момент: когда я думала, что всем служу, все почему-то на меня обижались. Раз я была не замужем, все мои родственники (дяди, тёти, двоюродные братья и сёстры) постоянно обращались за помощью: «Марина (меня в миру Мариной звали), помой мне машину, Марина, посиди с моими детьми»… Всем я служила – и всем не могла услужить. А всё потому, что отец мною был обижен. А раз так – весь мир будет тебя клевать. А когда мы с отцом примирились, все изменили отношение ко мне. Поэтому наша задача – бить свою гордыню. В этом наша вера православная. Послушание – это то самое важное, что когда-то нарушили Адам и Ева. Так и супруг, игумен (игумения), духовный отец, архиерей, патриарх – это люди, которых Господь избрал, чтобы через них творить Свою волю, а мы должны смиряться, то есть отсекать свою падшую волю, а иначе зачем читать молитву «Отче наш»...

Лечебница для гордых

Благодарю Бога, что Он привёл меня в монастырь, потому что именно в монастыре оголяются страсти, которые мешают творить волю Творца. Господь показывает твоё уродство, и ты в ужас приходишь от созерцания самой себя. Уже нет желания тщеславиться, прихорашиваться, человекоугодничать. Монастырь – это как операционная, где надрезы, кровь, гной, боль. Но после операции идёт реанимация, потом санаторное лечение. А потом снова на операционный стол, потому что в нашей душе огромные фурункулы, которые надо удалять.

Мы же врачу не указываем, как ему делать операцию. Поэтому и в монастыре все насельницы должны слушаться игумению. От них требуется доверие воле Божией, что именно Бог тебя привёл в этот монастырь и дал именно эту матушку, этих сестёр. И вот это доверие к Богу и есть основа для отсечения своей воли.

Для мирян так же. Нужно делать не так, как я хочу, а как хочет мой любимый супруг, или как благословил батюшка. Вот основа Православия. Во всех искушениях центром вины является сам человек. Отсечение своей воли научит послушанию, послушание – покаянию, покаяние – смирению, смирение – молитве, молитва – жертвоприношению. Именно для этого нам дано время, именно для этого восходит солнце каждый день, чтобы мы этому научились. И вся земная жизнь нам дана для того, чтобы мы вновь вернулись на свою небесную родину. Все остальные пути – ложные, потому и рождается столько сект, столько религий.

Говорить о послушании легко, а на самом деле нелегко отсекать свою волю. Вот, например, отправляю я сестру в трапезную обед готовить, а она внутренне возмущается, мысленно бранится: «Вот, опять я, все молятся, а я и вчера была на кухне». На Афоне, например, если брат приготовил трапезу в брани, старец эту трапезу выливает. Он не дает её братьям. Брань – это страшно, это яд. Игумения начинает сестру вразумлять: «Тебя, грешную, Господь доверительно просит: "Чадо моё, Я хочу, чтобы ты сегодня приготовила братскую трапезу, трапезу любви", – а ты посмотри на себя со стороны, где же твоё покаяние, где твоя благодарность?». И ведь сестра сразу не смиряется, начинает обижаться. Я её второй, третий раз уже при всех обличаю – то есть, причиняю ей боль, кого люблю, того и наказываю, чтобы она отреклась от своих горделивых помыслов и сказала со смирением: «Прости!». И тогда сестра вместе с игуменией радуется, и они вместе восхваляют Господа.

Когда сестра бранится, то есть слушает лукавого, в монастыре через эту сестру образуется дыра, по которой чёрные духовные черви пролезают и везде ползают. А игумения ведь сторож, она должна принять меры. Я сестре говорю: «Вот, ты в болоте страстей своих погибаешь, кричишь: «Помогите!». И Господь тебе посылает человека для спасения. В монастыре это игумения. Хватайся за мантию игумении – Господь вытащит тебя. А ты что делаешь? Вместо благодарности начинаешь ворчать: «Я не хочу эту игумению, она плохая, давай мне другую». Это гордыня, с ней надо бороться, и помощниками в этой борьбе и являются наши старшие.

То же самое приложимо к мирянам. Часто приходят за советом жёны, которые плачут и жалуются на своих мужей: «Он такой-сякой, не такой!». Первый совет им – смирись. Смирись, приди домой, прими господина своего, как подобает ему, посади за стол, спроси: «Как, Сашенька, дела?» – да он тебя всю жизнь на руках носить будет! Когда мы это поймём, тогда совершенно по-другому будет сиять Православие и в наших душах, и в наших семьях, и в нашем государстве. А за одно малейшее смирение Господь столько Божественной радости даёт, что ни одна мирская радость и близко сравниться не может с ней.

Без битвы со своим ветхим человеком, который требует ложного внешнего благополучия, ради которого мы творим свое «хочу», мы никогда не вкусим истинного благополучия и счастья, не испытаем истинной любви ни к отцу, ни к мужу, ни к ближним, ни к игумение, ни к Родине, а значит – и к Богу.

Помоги нам, Господи, познать истину Твоей Любви!

Простите меня, грешную, которая очень нуждается в ваших молитвах!

•Фоторепортаж•

•15 •декабря• 2014•