Рождество в кругу Императорской семьи

Праздник Рождества Христова, отмечаемый на Руси с Х века, традиционно был тихим и спокойным. Канун Рождества – сочельник – справляли скромно и в царском доме, и в крестьянской избе. Веселые, разгульные Святки начинались только на следующий день.

Наряженная елка пришла в Россию в петровскую эпоху, но изначально как новогодний, а не рождественский атрибут. Согласно указу Петра I от 20 декабря 1699 года в день Нового года было велено пускать ракеты, зажигать огни и украшать столицу хвоей: «По большим улицам, у нарочитых домов, пред воротами поставить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и мозжевелевых против образцов, каковы сделаны на Гостином Дворе… А людям скудным… хотя по древцу или ветве на вороты или над храминою своей поставить… а стоять тому украшению января в первый день».

После смерти первого Российского Императора царские предписания сохранились лишь в убранстве питейных заведений, которые перед Новым годом продолжали украшать еловыми ветками. По прошествии времени, однако, елка становится символом Рождества. Как рождественское дерево ее впервые стали устанавливать в домах петербургских немцев в начале ХIХ века. В декабре 1817 года Великая Княгиня Александра Федоровна, супруга будущего Императора Николая I, впервые устроила рождественскую елку с подарками в Московском Кремле.

К середине XIX века немецкий обычай рождественских елок прочно вошел в жизнь столичных жителей. В 1846 году в Петербурге вышло подготовленное детской писательницей и педагогом А. М. Дараган методическое руководство по домашнему обучению детей грамоте «Елка. Подарок на Рождество», посвященное автором «Августейшим детям ее Императорского Высочества». Хорошим детям обещалось, что они непременно получат на Рождество елку в качестве награды: «В праздник Рождества Христова умным, добрым, послушным детям дарят елку. На елку вешают конфеты, груши, яблоки, золоченые орехи, пряники и дарят все это добрым детям. Кругом елки будут гореть свечки голубые, красные, зеленые и белые.

Под елкой на большом столе, накрытом белой скатертью, будут лежать разные игрушки: солдаты, барабан, лошадки для мальчиков; а для девочек коробка с кухонной посудой, рабочий ящик и кукла с настоящими волосами, в белом платье и с соломенной шляпой на голове. Прилежным детям, которые любят читать, подарят книгу с разными картинами. Смотрите, дети! Старайтесь заслужить такую прекрасную елку, вот как эта» [давался рисунок наряженной, с горящими свечами елки].

При Николае I рождественская елка в Зимнем дворце становится постоянной традицией. Елки ставились обычно в покоях Императрицы Александры Федоровны и ближайших залах – концертном и ротонде. У каждого из членов семьи имелась своя елка, рядом с которой стоял стол для приготовленных подарков, поэтому в парадных залах дворца стояло сразу до десятка небольших елочек. Детские подарки выглядели довольно скромно: как правило, это были различные игрушки и сладости с обязательными «конфектами».

По воспоминаниям фрейлины императорского двора, баронессы Марии Фредерикс, «в сочельник, после всенощной, у Императрицы была всегда елка для ее августейших детей, и вся свита приглашалась на этот семейный праздник... Имели каждый свой стол с елкой, убранной разными подарками... Нас всегда собирали сперва во внутренние покои Ee Величества. Там, около закрытых дверей концертного зала или ротонды в Зимнем дворце, в которых обыкновенно происходила елка, боролись и толкались все дети между собой, царские включительно, кто первый попадет в заветный зал. Императрица уходила вперед, чтобы осмотреть еще раз все столы, а у нас так и бились сердца радостью и любопытством ожидания. Вдруг слышался звонок, двери растворялись, и мы вбегали с шумом и гамом в освещенный тысячами свечей зал. Императрица сама подводила каждого к назначенному столу и давала подарки. Можно представить, сколько радости, удовольствия и благодарности изливалось в эту минуту... Елку со всеми подарками потом мне привозили домой, и я долго потешалась и угощалась с нее, эти подарки состояли из разных вещей, соответственно летам. В детстве мы получали игрушки, в юношестве книги, платья, серебро; позже – бриллианты и тому подобное. У меня до сих пор хранится письменный стол с одной из царских елок...»

Царская семья не забывала одарить подарками и свиту. Николай I лично посещал магазины, выбирая рождественские подарки каждому из своих близких. Дети приобретали презенты для родителей сами на свои карманные деньги. После раздачи взаимных «семейных» подарков все переходили в другой зал Зимнего дворца, где был приготовлен большой длинный стол, украшенный фарфором императорской Александровской мануфактуры. Здесь устраивалась лотерея, на которой разыгрывались прекрасные фарфоровые вещи – вазы, лампы, чайные сервизы и т. д.: Николай I выкрикивал карту, выигравший подходил к Императрице и получал подарок из ее рук.

Одним из самых запомнившихся современникам рождественских подарков в период царствования Николая I стал сюрприз для его дочери, Великой Княжны Александры Николаевны. В сочельник 1843 г., когда двери концертного зала Зимнего дворца растворились, она нашла привязанным к елке в качестве подарка с фонариками и «конфектами»… своего жениха, приезд которого в Петербург специально скрывался от нее. Для Великой Княжны этот сюрприз оказался настоящим рождественским чудом.

После смерти Николая I его сын, молодой Император Александр II, продолжил традицию рождественских праздников, сложившуюся во время царствования отца. Сам праздник Рождества Христова начинался со Всенощной службы в малой дворцовой церкви. Как правило, на богослужении присутствовали лишь императорская чета и все их дети. После службы все направлялись в Золотую гостиную Зимнего дворца, где каждого ожидала своя елка. Так, в сочельник 1855 г. малые покои на половине Императрицы Марии Александровны превратились в целый лес елок, а выложенные под елками подарки – «в выставку игрушек и всевозможных прелестных вещиц». Подарки подбирались очень тщательно, с учетом склонностей, желаний и увлечений каждого из членов семьи.

Рождественское настроение овладевало и детьми, и взрослыми. Например, в 1861 году Великие Князья Александр и Владимир на половине Императрицы несколько часов готовили елку, а затем наклеивали билетики на книги для проведения лотереи. Все с удовольствием готовились к празднику, обдумывали, какие подарки выбрать для родных и близких, и радовались тем подаркам, которые оказывались под «их» елкой.

На елку приглашались и те, кто фактически становились со временем почти членами императорской семьи: фрейлины, гувернеры, воспитатели и няни. 24 декабря 1873 года шестнадцатилетний Великий Князь Сергей Александрович записал в дневнике: «Была чудная елка! Как мы наслаждались, подаркам не было конца!.. Китти [няня Царских детей Е.И. Струтон] была и очень радовалась». В дневниковых записях Великих Князей в 1870-х годах также встречаются упоминания о том, что рождественские елки организовывались и для детей слуг. 24 декабря 1874 г. Великий Князь Сергей Александрович целый день занимался подготовкой елки «для детей людей». На следующий день после семейной елки в Белом зале императорское семейство отправилось в Аничков дворец, где были обед и елка «у Саши для детей».

Поставкой елочных наборов и «обустройством» рождественских елок с сюрпризами, сладостями и фруктами, картонажем, бронзовыми и другими украшениями, занимались кондитеры. Елочные подарки были достаточно скромными по сегодняшним стандартам, включая в себя «сюрпризы французские», фунт «конфект», 2 шт. мандаринов, 2 шт. яблок, и только для Великих Князей – чернослив. От стандартного «подарочного рождественского набора» отличался только подарок Александру II: в его «комплект» включался ящичек абрикосов – «пат де абрикос».

Стандартные елочные наборы дополнялись личными подарками друг другу. Однако, если еще Николай I и члены его семьи сами посещали магазины, выбирая рождественские подарки каждому из своих близких, то с началом террористических нападений на Александра II и волны терроризма в России на рубеже 1870-1880-х годов возможность личного посещения магазинов членами императорской семьи была совершенно исключена. Образцы подарков присылались в Зимний дворец поставщиками императорского двора, однако из года в год они повторялись, и домочадцы Императора, живя почти безвыездно во дворце, не имели ни малейшего представления о том, какие появились новинки.

«По-настоящему солидные магазины, – вспоминает дочь Александра III Ольга Александровна, – в то время не рекламировали своих товаров. Но даже если какие-то из них и рекламировали их, мы, дети, все равно их рекламу не смогли бы увидеть: приносить газеты в детские было строго-настрого запрещено… Подарок, который я всегда дарила Папа, был изделием моих собственных рук: это были мягкие красные туфли, вышитые белыми крестиками. Мне было так приятно видеть их на нем». Часто императорские дети за малым количеством карманных денег ограничивались открытками или же старались смастерить что-нибудь сами в качестве личных подарков; от отца, Императора Александра III, они получали практические подарки вроде книг, садовых инструментов и проч.

При Александре III Рождество, как правило, отмечалось в Гатчинском дворце, где для царской семьи и братьев Императора ставились елки в Желтой и Малиновой гостиных. По воспоминаниям Ольги Александровны за несколько недель до Рождества во дворце начиналась суматоха: прибывали посыльные с какими-то пакетами, садовники несли елки, повара сбивались с ног. Даже личный кабинет Императора был завален пакетами, на которые маленькой Ольге и ее брату Мише было запрещено смотреть.

В тесной кухне в задней части детских апартаментов священнодействовала няня Великой Княжны миссис Франклин, готовя сливовые пудинги и не желая уступить эту обязанность поварам. К сочельнику все уже было готово, и пополудни во дворце наступало всеобщее затишье. Все русские слуги стояли возле окон, ожидая появления первой звезды. В шесть часов начинали звонить колокола Гатчинской дворцовой церкви, созывая верующих к вечерне. После службы устраивался семейный обед.

«Обедали мы, - пишет Ольга Александровна, - в комнате рядом с банкетным залом. Двери зала были закрыты, перед ними стояли на часах казаки Конвоя. Есть нам совсем не хотелось – так мы были возбуждены – и как же трудно нам было молчать! Я сидела, уставясь на свой нож и вилку, и мысленно разговаривала с ними. Все мы, даже Ники [будущий Император Николай II], которому тогда уже перевалило за двадцать, ждали лишь одного – когда же уберут никому не нужный десерт, а родители встанут из-за стола и отправятся в банкетный зал. Но и дети, и все остальные должны были ждать, пока Император не позвонит в колокольчик. И тут, забыв про этикет и всякую чинность, все бросались к дверям банкетного зала. Двери распахивались настежь, и мы оказывались в волшебном царстве».

Весь зал был уставлен рождественскими елками, сверкающими разноцветными свечами и увешанными позолоченными и посеребренными фруктами и елочными украшениями. Шесть елок предназначались для семьи и гораздо больше – для родственников и придворного штата. Возле каждой елки стоял маленький столик, покрытый белой скатертью и уставленный подарками.

«В этот праздник, - записал биограф Йен Воррес со слов Ольги Александровны, - даже Императрица [Мария Александровна] не возмущалась суматохой и толкотней. После веселых минут, проведенных в банкетном зале, пили чай, пели традиционные песни. Около полуночи приходила миссис Франклин и уводила не успевших прийти в себя детей назад в детские. Три дня спустя елки нужно было убирать из дворца. Дети занимались этим сами. В банкетный зал приходили слуги вместе со своими семьями, а Царские дети, вооруженные ножницами, взбирались на стремянки и снимали с елей все до последнего украшения. Все изящные, похожие на тюльпаны подсвечники и великолепные украшения, многие из них были изготовлены Боленом и Пето, раздавались слугам. До чего же они были счастливы, до чего же были счастливы и мы, доставив им такую радость!»

При Александре III было положено начало традиции посещения других многочисленных елок членами императорской фамилии. Ежегодно 25 декабря после семейного завтрака императорская чета с детьми и Великими Князьями ехали в манеж Кирасирского полка на елку для нижних чинов Собственного Его Величества конвоя, Сводно-гвардейского батальона и Дворцовой полиции. На следующий день елка повторялась для чинов, бывших накануне в карауле. Императрица Мария Федоровна лично раздавала солдатам и казакам подарки. Для офицеров праздник устраивался 26 декабря в Арсенальном зале Гатчинского дворца. Кроме того, ежегодно готовились рождественские подарки всем слугам, лакеям, придворной челяди и членам придворного штата, а также солдатам и морякам.

С началом царствования Николая II все традиции, впитанные им с детства, продолжались при императорском дворе вплоть до революционного лихолетья. В 1894 году новоиспеченный Император записал в дневнике: «В 6 часов пошли ко Всенощной. После нее была Елка в голубиной гостиной по примеру давно минувших лет! И радостно, и грустно – какая перемена с прошлого года: дорогого Папа нет, Ксения замужем, я женат. Милая Мама нас всех по-прежнему осыпала подарками! В 8 часов обедали. Когда мы с Аликс сошли вниз, мы устроили друг другу свою Елку!»

Запись от 24 декабря 1895 года: «В 6 1/2 пошли ко Всенощной, и затем была общая Елка в Белой комнате… Получил массу подарков от дорогой Мама и от всех заграничных родственников. 25 декабря в 3 часа поехали в придворный манеж на Елку Конвоя и Сводного батальона. Как всегда были песни, пляски и балалайки. После чаю зажгли маленькую елку для дочки [Ольги] и рядом другую для всех женщин, Аликс и детской. 26 декабря в 2 1/2 ч. отправились в манеж на Елку второй половины Конвоя и Сводного батальона. После раздачи подарков смотрели опять на лезгинку и пляску солдат».

27 декабря была «Елка офицерам». Офицерская елка была одним из тех мероприятий, на которых, согласно возникшей в последней четверти XIX века традиции, присутствовал Император и члены его семьи. Вскоре и маленькие Великие Княжны также приступили к выполнению представительских обязанностей. В 1897 году Государь записал в дневнике: «В 4 1/2 была офицерская елка - Ольга тоже присутствовала и смешила всех».

По воспоминаниям няни Царских детей, англичанки Маргарет Игер, которая впервые присутствовала на рождественских праздниках в Александровском дворце Царского Села в 1900 году, было установлено не менее восьми елок в разных комнатах, в их украшении принимала участие сама Императрица. Кроме этого, Александра Федоровна тщательно выбирала подарки для всего окружения императорской семьи, от офицеров охраны до лакеев с истопниками. Для царских дочерей и их няни установили отдельную елку, под которую положили музыкальную шкатулку, наигрывавшую бессмертную мелодию «Ах, мой милый Августин». Подарки для детей разместили на отдельных столиках, установленных вокруг елки. В своих мемуарах «Шесть лет при русском императорском дворе» мисс Игер также рассказывает о забавном эпизоде, когда маленькая Ольга Николаевна, увидев мать в придворном платье, восхищенно сказала, что та выглядит точь-в-точь как рождественская елка.

До 1914 года праздники Рождества в Царской семье проходили, по сложившейся традиции, в Александровском дворце Царского Села. Помимо домашних елок проводились многочисленные елки с родственниками, офицерские елки и елки для охраны, посещение которых было важной публичной обязанностью Государя и Царских детей. Существовали даже специфические выражения «елка первой очереди», «елка второй очереди».

Начальник императорской дворцовой охраны Александр Спиридович отмечает в своих мемуарах «Последние годы императорского двора в Царском Селе», что рождественские праздники отнюдь не были для членов Царской Семьи днями отдыха. Например, в 1907 году Император, помимо прочих своих обязанностей, должен был посетить шесть елок в одном только Царском Селе – в военном госпитале, школе нянь Государыни Императрицы Александры Федоровны, казармах Гвардейских Инвалидных рот, рождественские елки для дворцовой охраны, офицеров и рядовых.

Спиридович оставил описание одной из таких царских елок: «Наше подразделение было приглашено на елку в первый день... В центре манежа был поставлен помост с гигантской елкой, высотой до потолка, украшенной тысячами электрических лампочек. На ветвях висели банты, леденцы, пряники, засахаренные орехи. Справа от дерева в несколько рядов стояли столы с грудами подарков: будильников, серебряных ложек, кружек, сахарниц, всевозможной интересной домашней утвари, пакетов с пряниками, лесными орехами и конфетами. Слева от дерева развернули ковер и поставили на него кресла, создав импровизированную гостиную для императорской семьи. Слева от помоста расположился оркестр балалаек личного полка с прославленным Андреевым, известным своей игрой во всем мире. Он был в униформе, с орденом св. Анны. Справа от помоста расположился хор Собственного Его Величества конвоя. В центре манежа с одной стороны находились различные подразделения полков...

Ровно в два часа приехал Император со всеми своими детьми и Великой Княгиней Ольгой Александровной. Императрица была нездорова и поэтому вместо нее подарки раздавала Великая Княгиня. Прозвучала команда «Смирно!» Царь медленно обошел все подразделения, иногда подавая руку или перекидываясь несколькими фразами с офицерами… В это время военные по очереди подходили к столу с подарками и вытаскивали наугад бумажки с написанными номерами. Великие Княжны, Царевич и офицеры находили подарки с такими же номерами и приносили Ольге Александровне, которая передавала их выигравшим. Те целовали руку Ее Высочества, отдавали ей честь и быстро следовали к выходу, салютуя по пути Императору. Раздача подарков очень развлекала Царевича. Особенно счастлив он был, когда кто-то выигрывал будильник. Офицеры заводили будильники, и те звенели к великой радости Царевича.

В предыдущие годы распределение подарков проводилось Императрицей и было куда более торжественным. Мы сожалели об ее отсутствии в этом году... Первая песня закончилась, и балалайки заиграли уже без хора. Играли они замечательно. Царь поблагодарил музыкантов и, поговорив немного с Андреевым, подал ему руку. Затем выступали казаки. Они начали со старинной военной песни, за которой последовала веселая песня с быстрым ритмом, сопровождаемая грохотом тарелок, тамбуринов и громким свистом. Слушая их, Царевич растерял весь интерес к будильникам. Он был весь во внимании, глаза блестели, щеки раскраснелись от эмоций. Он был очарователен в своей белой форме и маленькой белой меховой шапке…»

С началом Первой мировой войны в список публичных елок внесли праздники для многочисленных раненых. «Мы каждый день ездили в лазареты на елки, – писала зимой 1914 года Великая Княжна Мария Николаевна Ольге Вороновой. – На днях мы были на елке у Мама в школе нянь. Там теперь много детей запасных, такие душки что ужас. Мы им всем дали игрушки, и они им радовались, и каждый показывал своей няне, что он получил». Запись из дневника Татьяны Николаевны в 1914 году: «В 7 часов поехали в наш лазарет, куда приехали давать подарки офицерам под освещенной елкой. Страшно было хорошо и уютно».

После революции, когда Царская Семья была заключена под арест в Царском Селе, тоскливые вечера скрашивала подготовка подарков к Рождеству. Великие Княжны во главе с Государыней изготавливали их своими руками: вышивали, вязали, шили, рисовали. «Немного устала: очень много пришлось вышивать, рисовать и т. д., чтобы все приготовить», – пишет Александра Федоровна в одном из писем.

Дочь царского лейб-медика Татьяна Боткина вспоминала: «Как я уже говорила, мы с братом проводили Рождество одни, так как мой отец был с Их Величествами, а нас туда не пустили. Но, благодаря вниманию Ее Величества, и для нас этот день не прошел незамеченный. Утром в Сочельник Ее Величество спросила моего отца, есть ли у нас елка и, узнав, что нет, тотчас же послала кого-то из прислуги в город за елкой для нас и приложила к этому несколько подсвечников, «дождя», «снега» и свечей, собственноручно подрезанных Его Величеством. Затем, вечером того же дня мы получили тоже по вышитой работе Их Высочествами, рисованную Ее Величеством закладочку и по вещице: моему отцу – вазу, брату – книгу с надписью и мне брелок – золотой самородок с брильянтом… Не могу сказать, как тронуло нас это внимание со стороны тех, кто больше всего сами нуждались в поддержке и имели силу не только переносить все с мужеством и бодростью, но и оказывать столько внимания и ласки всем окружающим, не исключая людей, их предавших, державших, как узников».

В Тобольской ссылке, несмотря на резкое ухудшение условий жизни царственных узников, они продолжали мужественно переносить любые испытания и до конца надеялись на лучшее. В письме с рождественскими поздравлениями своей бывшей фрейлине Софии Буксгевден Государыня писала: «Со святым Рождеством тебя, дорогая Иза! Нежно целую тебя и желаю всего самого лучшего. Пусть Господь пошлет тебе здоровье и душевный мир, который является величайшим даром для нас, смертных. Мы должны молить Бога и о терпении, ведь оно так необходимо нам в этом мире страдания (и величайшего безумия), – об утешении, силе и счастье. Возможно, слова «радостное Рождество» звучат сейчас как насмешка, но ведь эта радость относится к рождению нашего Господа, который умер, чтобы спасти всех нас – и разве же не способно это восстановить нашу веру в безграничную милость Господа? Он надо всеми и Он во всем: Он проявит Свою милость, когда выпадет срок, а до этого мы должны терпеливо ждать. Мы не можем изменить происходящего – мы можем лишь верить, верить и молиться, и никогда не терять своей любви к Нему».

В письме от 26 декабря 1917 года подруге Маргарите Сергеевне Хитрово Великая Княжна Ольга Николаевна описывала рождественские дни в Тобольске: «Вот уже и праздники! У нас стоит в углу залы елка и издает чудный запах, совсем не такой, как в Царском. Это какой-то особый сорт и называется «бальзамическая елка». Пахнет сильно апельсином и мандарином, и по стволу течет все время смола. Украшений нет, а только серебряный дождь и восковые свечи, конечно, церковные, т.к. других здесь нет. После обеда в Сочельник раздавали всем подарки, большей частью разные наши вышивки. Когда мы все это разбирали и назначали, кому что дать, нам совершенно это напомнило благотворительные базары в Ялте. Помнишь, сколько было всегда приготовлений? Всенощная была около 10 вечера, и елка горела. Красиво и уютно было. Хор был большой, и хорошо пели … »

Об этих же рождественских днях, проведенных вместе с Царской Семьей, вспоминал через много лет преподаватель Царских детей Пьер Жильяр: «Так мы дожили до Рождества. Государыня и Великие Княжны в течение долгого времени собственноручно готовили по подарку для каждого из нас и из прислуги. Ее Величество раздала несколько шерстяных жилетов, которые сама связала; она старалась таким образом выразить трогательным вниманием свою благодарность тем, кто остался им верен. 24 декабря священник пришел служить Всенощную на дом; все собрались затем в большой зале, и детям доставило большую радость преподнести предназначенные нам «сюрпризы». Мы чувствовали, что представляем из себя одну большую семью, все старались забыть переживаемые горести и заботы, чтобы иметь возможность без задних мыслей, в полном сердечном общении наслаждаться этими минутам спокойствия и духовной близости». Это был последний праздник Рождества, отмеченный в семье последнего русского Царя и российского Императора.

Юлия Комлева

•Фоторепортаж•

•30 •января• 2013•