Что взять с собой на исповедь?

В позапрошлом веке православный христианин собирался на исповедь обстоятельно: долго говел, то есть постился и тщательно молился. Исповедь была событием, которое, как и Таинство Причастия, происходило несколько раз в году. Сегодня все более распространяется исповедь частая, у многих еженедельная. Изменилось ли отношение к исповеди или люди стали более грешными? На эти и другие вопросы отвечает протоиерей Евгений Попиченко.

Если бы не было покаяния, то не было бы спасающихся.
Авва Исаия

– Отец Евгений, изменилось ли сегодня понимание Таинства Исповеди по сравнению с прошедшими веками?

– В современной русской православной культуре Таинства Исповеди и Причастия неразрывно переплелись, что, в общем-то, было нехарактерно для апостольских времен. Главным смыслом и назначением исповеди было соединение и примирение человека с Церковью после совершения им тяжкого греха. Это, разумеется, были из ряда вон выходящие случаи. Наш век от апостольского отличается тем, что такие случаи стали обычным делом. Например, человек покрестился и стал членом Церкви, стал живой веточкой этого огромного древа, но вдруг выяснилось, что он из своей «прошлой» некрещеной жизни принес в новую жизнь некоторые совершенно невозможные для христианина представления о вере. Таких людей можно встретить когда и где угодно. Они считают себя православными, даже стремятся войти в полноценную жизнь Церкви, но исповедуют веру не православную: почему-то не могут принять приснодевство Марии или никак не соглашаются, что истина есть только в Православии. Если человек не исповедует, не принимает верой догматы Церкви, он отсекается от древа Церкви, становясь еретиком.

Отпадает человек от Церкви и через смертные грехи, которые убивают душу, разрывает связь души с Богом. Примером такого духовного самоубийства можно назвать гражданский брак – форму беззаконного, якобы упорядоченного блудного сожительства. Еще одно условие, при котором человек находится во вражде с Богом, – это жизнь без борьбы со страстями. Потому что невозможно остаться свободным, если человек не ведет систематическую, целенаправленную духовную, аскетическую, церковную жизнь.

Ведь страсти рано или поздно вновь приводят его к смертному греху. Это лишь некоторые условия, при которых человек теряет связь с Богом, отпадая от Церкви. Для уврачевания этих смертельных ран было установлено Таинство Исповеди, в котором священник в разрешительной молитве молится: «примири, Господи, и соедини его святей Твоей Церкви о Христе Иисусе Господе Нашем».

Сегодняшняя традиция исповеди вытекает из дореволюционного и советского периодов, когда человек действительно мог причащаться раз в год или раз в пост. Такие длительные промежутки жизни вне церковных таинств, естественно, требуют серьезной подготовки и говения, очень внимательной исповеди. Потому что за несколько месяцев человек может наделать множество ошибок, впасть в тяжкие и даже смертные грехи. Так и сложилось, что исповедь стала просто необходимым условием допуска человека к Причастию.

– Священник, заканчивая службу, традиционно выходит на исповедь. Таким образом, у каждого христианина имеется возможность приступить к этому таинству. В очередь на исповедь обязательно встают и так называемые «захожане». С какими сложностями сталкивается священник при исповеди таких людей?

– Действительно, в будние дни в храм приходит больше «захожан», чем прихожан. И очень часто они настроены обязательно прорваться к Причастию и, соответственно, перед этим исповедоваться. Они узнали от знакомых, подруг и разного рода целителей, что Причастие – это такая волшебная процедура, которую нужно пройти – «и тебе будет счастье». Но на исповеди человек сталкивается с тем, что, по большому счету, он не имеет никаких вменяемых представлений о духовной жизни, он абсолютно не знает учения Церкви о страстях.

Самое печальное – то, что он абсолютно не видит своего духовного состояния. Для священника это повод не допускать его до таинства. Потому что человек, который пришел из дикого леса в Церковь, очень глубоко поврежден: человек, сделавший десяток-другой абортов, то есть совершивший несколько убийств, не может быть совершенно спокойным и доброжелательным. То же самое с блудом, гордостью, ненавистью.

Каждый смертный грех оставляет след на душе. И вот с такой душой «захожанин» пытается прорваться к Таинству Причастия, которое есть «огнь, опаляющий недостойныя». Он не знает о предупреждении святого апостола «Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1 Кор.11, 29 –30). Христос – не только милостивый врач, Он еще и справедливый Судия. Поэтому церковная традиция всегда предполагала некоторый период карантина – то, что называется епитимьей, – время для приведения в порядок своей жизни, время, данное человеку на покаяние.

– Покаяние и исповедь – это не одно и то же?

– Исповедь – только элемент покаяния. А покаяние – это целый процесс, который складывается из этапов внутреннего делания, этапов изменения себя. Естественно, всему этому нужно учить человека, а не просто допускать его до исповеди. Мы, священники, знаем об ответственности человека перед Богом в таинствах, а «захожанин» не знает.

Можно сказать, что регулярная исповедь, совершаемая в храмах, является некоторым фильтром, который задерживает человека и дает ему возможность начать церковную жизнь и не наделать страшных ошибок. Преподобный Симеон Новый Богослов и святитель Иоанн Златоуст предупреждают, что человек, причащающийся недостойно, становится повинен в Крови Христовой и уподобляется Иуде и богоубийцам, которые принимают Христа и Его распинают внутри своими грехами. Поэтому священники обязаны учить приходящих в храм людей, иначе ответственность за такие «исповеди» будет лежать и на них.

– А в случае с постоянными прихожанами ответственность за исповедь лежит только на них?

– В большинстве случаев и постоянным прихожанам нужны столь же постоянные напоминания основ церковной жизни, поэтому «исповедь как фильтр» и им очень полезна. Да, они имеют достаточно серьезный опыт духовной жизни: молитвы, чтение Священного Писания и святых отцов. Но в какие-то моменты этот опыт вдруг перестает влиять на жизнь прихожанина, он расслабляется, оставляет молитву, не стремится к Причастию.

9-е правило святых апостолов подвергает епитимии мирянина, не участвующего в Причащении: «Всех верных, входящих в церковь, и писания слушающих, но не пребывающих на молитве и Святом Причащении до конца, как безчиние в церкви производящих, отлучать подобает от общения церковного». Действительно, не понятно, почему человек, который находится на службе, не причащается, по каким причинам он не приступает к Чаше? Или он еретик, или он находится под епитимьей, или он в смертных грехах.

Церковь 2-м правилом Антиохийского Собора постановила: «Все, входящие в церковь и слушающие священныя писания, но, по некоторому уклонению от порядка, не участвующие в молитве с народом, или отвращающиеся от причащения Святыя Евхаристии, да будут отлучены от церкви дотоле, как исповедаются, окажут плоды покаяния, и будут просити прощения, и таким образом возмогут получити оное».

80-е правило Шестого Вселенского Собора гласит: «Если кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или мирянин, не имея никакой настоятельной нужды, или препятствия, которым бы надолго устранен был от своея церкви, но пребывая во граде, в три воскресные дни в продолжении трех седмиц, не придет в церковное собрание: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения». А у нас люди спокойно забывают об этих нормах церковной жизни и отправляются вместо воскресного богослужения кто на огород, кто в гости, кто на шашлык. Церковная жизнь предполагает регулярное единение со Христом, а частое Причастие есть сердцевина жизни духовной.

Никодим Святогорец в своей книге «О частом причащении Святых Христовых Таин» очень убедительно на основании святых отцов доказывает, что частое причащение необходимо. Так вот, о таких отпавших и отлучивших себя от Церкви христианах священник во время исповеди молится: «примири и соедини его святей Твоей Церкви».

– Сегодня у многих постоянных прихожан все же есть желание построить нормальную церковную жизнь, есть желание и частого причащения. Отчего частое причащение оказалось связанным с частой исповедью?

– Частое причащение требует очень внимательной жизни. Когда христианин проживает внимательно хотя бы неделю, он видит, что согрешал и помыслами, и чувствами, допускает как «простительные», так, к сожалению, и «тяжкие» грехи. Естественно, что он стремится часто исповедоваться. Собственно, так и должно быть. Потому что покаяние – это не чтение по бумажке перечня грехов, покаяние есть процесс постоянного наблюдения за собой и чуткая совесть.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский все время себя проверял, и как только замечал в своей душе что-то противное Богу, тут же начинал искренне каяться. Через какое-то время он получал от Бога «извещение», что Господь его прощает: возвращалось мирное состояние души, возобновлялась живая молитва. Так и каждый христианин должен находиться постоянно в покаянии, наблюдении за собой, и если в чем-то отступает от Бога (словом, делом, чувством), тут же прибегать к врачевству покаянием.

В таких случаях исповедь принимает немного другую форму. Человек смертно не грешил, от Бога не отпадал, поэтому исповедь для него – не столько примирение и соединение с Церковью, сколько «профилактический осмотр». Такая исповедь не превращается в беседу о жизни. Священник знает всю душевную подноготную человека, знает его слабые места. Он может лишь напомнить средства борьбы со страстью, часто действующей в душе. Особое же внимание он обращает на события, которые кажутся из ряда вон выходящими. Здесь священник может задать какие-то уточняющие вопросы или дать задание.

– Противники частой исповеди говорят, что она охлаждает сердце человека, усугубляет формализм. Логика такова: если исповедь редкая, то человек серьезно готовится и, подходя ко Кресту и Евангелию, от всего сердца исповедуется, а если еженедельно исповедоваться, то покаянное чувство в сердце не успеет появиться.

– Страшное дело, когда таинства церковные для человека становятся безжизненными, формальными и сухими. Но ведь это может произойти и с тем, кто каждую неделю стремится на исповедь, и с тем, для кого «достаточно исповедоваться раз в год». Как часто бывает, что человек впервые приходит на исповедь, за его плечами «полный набор» страшных грехов, а покаянного чувства нет. Или напротив, мы можем прочитать в книгах о подвижниках, которые жили свято, но каждый день плакали о своих грехах. Покаянное чувство – это плод систематической духовной жизни.

– Тогда перефразируем вопрос: как в принципе не потерять покаянное чувство?

– Давайте вернемся к мысли, что покаяние – это процесс. Душа человека имеет три силы – сила разумная, сила чувственная и сила желания, которые в идеале должны вместе стремиться к Богу. А грех, войдя в Адама и через него во всех нас, расстроил человека. Теперь разум желает одного, чувства – другого, воля вообще исполняет третье. И задача духовной жизни и покаяния как процесса – вернуть человеку целостность, целомудрие.

Святой Марк Подвижник, говорит о том, что каждая сила исправляется определенными упражнениями. Сила ума исправляется принятием правильных мыслей, – мыслей, которые отражают истину. Истина очень четко и определенно выражена Христом и переведена на понятный нам язык святыми отцами. Поэтому духовный закон жизни предлагает регулярное изучение Священного Писания и трудов святых отцов, чтобы усвоить правильное мировоззрение и правильную реакцию на события. Сила чувственная исправляется трудом и подвигом внутренней молитвы. Через труд внутренней молитвы, который, слава Богу, в Церкви достаточно подробно изучен и описан, чувства человека приобретают правильные христианские свойства, «ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Фил. 2, 5). Третья составляющая, воля, которая должна двигать чувства и ум усилием к Богу, исправляется через послушание воле Божией и обстоятельствам, в которые Господь человека помещает. В таком послушании человек приобретает такие божественные свойства, как терпение и смирение. Научение целомудрию и покаянию – это процесс длиною в жизнь.

От рождения до последнего издыхания происходит изменение ума, чувств и воли, преображение их по тому образу, который нам явил Христос. То есть покаянное чувство должно быть и каждую неделю, и каждый месяц, и каждый год. Но это уже плод определенных усилий, осознанного церковного опыта.

– Как же быть человеку, который только в начале этого пути? Неужели ему не избежать сухости и формализма на исповеди?

– На первом этапе нас могут выручить заповеди блаженства. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» – шестая заповедь. До сердечной чистоты и правильной реакции сердца на жизнь нужно дорасти, добраться. Однако, первая ступень – «Блаженны нищие духом» – доступна всем. Каждому, подходящему к исповеди, нужно научиться видеть свои грехи и признавать их грехами. Если это произойдет, то и вторая заповедь будет нам доступна, мы научимся плакать о грехах.

Сразу же ожидать от себя правильного плача о грехах, наверное, преждевременно. Это будут лишь эмоции, которые не принесут нужных плодов. На первом этапе можно воспользоваться книгами, которые прекрасно настраивают душу на покаяние. Например, книга приснопамятного архимандрита Иоанна Крестьянкина «Опыт построения исповеди» не только новоначальному христианину поможет приготовиться к первой исповеди, но и бывалому прихожанину оживит сердце.

Но постепенно нужно самому научиться наблюдению за собой, настроить совесть, помня, что это ты выстраиваешь свои отношения с Богом и сам несешь ответственность за свою душу перед Богом. А у нас часто батюшка воспринимается как некий оракул, который говорит, что мне делать и как мне жить. Удобна эта позиция тем, что и ответственность за всю жизнь перекладывается на плечи такого оракула. Нет, батюшка – лишь свидетель твоего покаяния перед Богом.

– Может ли священник по исповеди сделать выводы о том, правильно настроен человек или нет? Ведь слова мы можем говорить какие угодно, это не будет выражением искреннего покаяния.

– Отношение к исповеди заметно и по тому, как человек формулирует предложения, как произносит: просто ли зачитывает по бумажке или исповедует грехи, осознавая себя стоящим перед Богом. «Се икона Его пред нами, аз же точию свидетель есть, ибо свидетельствую пред Ним вся, елико речеши мне», – говорит священник в молитвах перед исповедью.

Разговаривая со священником человек обычно формулирует так: «Согрешил, батюшка», – или: «Прости, батюшка». А начиная свой диалог с Богом, человек говорит: «Прости, Господи». Все равно чувствуется, говорит он формально, или действительно искренне переживает, что прогневал, причинил страдание Господу своими грехами. Кстати, хорошо бы всегда помнить, что Господь-то уж точно слушает наше сердце, а не наши слова.

– Какое чувство должно возникать после искренней, правильной, если можно так сказать, исповеди? Как определить, раскаялся я или нет?

– Не надо сильно зацикливаться на этом, потому что можно начать ожидать каких-то чувств, начать их искать, пробуждать в себе, и родится совершенно не то состояние и настроение. Однако скажем, что плодом правильной духовной жизни являются смирение, внимательная молитва, охлаждение к жизни мирской, когда человек после исповеди испытывает жажду праведности и более тянется к духовным делам: побыть в уединении, помолиться, словом, побыть с Богом. Потому что невозможно одновременно быть другом миру страстей, греха, прихотливых развлечений, потребления – и быть другом Богу.

Святитель Василий Великий говорит, что самый верный знак того, что Господь простил грехи, тот, когда мы чувствуем некую ненависть и отвращение от всех грехов, что лучше согласимся умереть, чем снова произвольно согрешить.

– Если человек на исповеди стоит перед Богом в присутствии священника, то нужно ли выбирать батюшку по сердцу?

– Выбор священника подобен выбору врача. Бывает экстренная ситуация, когда мы бежим к первому попавшемуся врачу, который может оказать нам неотложную первую помощь. То есть, когда человек находится в командировке или живет где-то далеко от своего духовника, то совершенно нормально с рядовой исповедью приходить к любому пастырю. Но есть вопросы, которые требуют знания устроения человека, особенностей его жизни. Такое знание возникает при более долгом и глубоком общении с духовником. Он – как семейный врач, за многие годы изучивший болезни всех членов семьи и знающий те средства, которыми их нужно лечить.

Душеведение – это великая наука, поэтому нужно выбирать батюшку не просто «по сердцу», а с серьезным расчетом. Преподобный Иоанн в своей «Лествице» пишет, что надо очень внимательно подходить к выбору кормчего своего корабля, чтобы он не навел тебя на скалы, но довел до пристани.

Важно, чтобы священник был опытный, чтобы сам старался жить так, как говорит, сам старался своей жизнью приобретать духовные знания и опыт, чтобы его учение не расходилось с Евангелием и с учением святых отцов. Здесь предполагается, что каждый христианин знает учение Церкви и учение святых отцов, что он может как-то сориентироваться, говорит ли батюшка истину или что-то путает.

Не откладывай покаяния на завтра: этому завтра никогда нет конца.

Святитель Иоанн Златоуст

– А как после принятия регулярной исповеди смотрит батюшка на своих прихожан? Видит ли он их сквозь призму грехов, которые они ему еженедельно приносят или память о грехах прихожан изглаживается из памяти?

– Как же мне ответить за всех батюшек? Я однозначно могу сказать, что батюшка искренне радуется, когда человек находит в себе силы бороться с грехом или исповедовать какие-то очень тяжкие и постыдные грехи. Радость, а никоим образом не осуждение, сочувствие, что человек позволил душе дойти до такого состояния – вот какое чувство появляется у священника на первых исповедях. Потом начинается повседневная жизнь, и очень важно, чтобы она не превратилась в болотце. Поэтому батюшка периодически как-то интересуется, как человек молится, что читает, и как он прочитанное в своей жизни применяет.

Очень часто для батюшки исповедь бывает для смирения. Помню, во время моей священнической юности к нам в храм ходила группа «Оптималист» – группа людей, которые преодолевают зависимость от алкоголя. В плане их занятий в конце курса была вписана обязательная исповедь. Бывало, около десяти вечера заканчиваешь исповедь, уже думаешь о том, что сейчас направишь свои стопы домой, выходишь после последнего исповедника из комнатки, где принималась исповедь, – а там стоят десятка полтора здоровых мужиков и женщин, и ты сразу понимаешь, что это надолго: люди пришли на первую исповедь, каждого нужно будет не просто выслушать, а что-то еще сказать. И никуда ж не денешься… Это, конечно, опыт жесткого смирения.

– А исповедь для батюшки – это чаще скучное мероприятие?

– Мне кажется, любая служба может быть и скучной, и живой. И исповедь может быть богослужением. «Господь зде невидимо присутствует». Представляете, рядом с тобой стоит Господь, принимает исповедь, а ты скучаешь. Просто мы часто этого не осознаем и как-то привыкаем к формальному отношению. А ведь можно пытаться во время исповеди молиться, пытаться вслушиваться в человека, вглядываться в его жизнь и понимать, что для него это важно. Это для священника исповедь – ежедневный поток одних и тех же людей, а для человека, даже если он раз в две недели пришел, – это две недели жизни и борьбы.

– А может ли батюшка не отпустить грех, сказав: «Нет, вот сейчас я тебе разрешительную молитву не прочитаю, пока ты это не исправишь»?

– Это допустимо, если речь идет о духовнике и его чаде, понимающем, что батюшка беспокоится о нем и принимает решения по любви, а не по самодурству. Хотя у священников, как продолжателей апостольского дела, есть такие полномочия. Господь сказал апостолам: «Примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20, 22 – 23).

В каких случаях священник может не отпустить грех? Например, когда человек абсолютно не осознает грех. По словам святителя Иоанна Златоуста, преступно не столько делание греха, сколько бесстыдство после греха. Например, мужчина в первый раз приходит на исповедь, и когда поглубже касаешься его жизни, выясняется, что жена делала несколько абортов. И когда ты пытаешься ему объяснить, что в произошедшем на 90% его вина как главы семьи, он отвечает: «Да она сама… да я тут ни при чем».

То есть, у человека нет осознания вины за грех, за убийство, в котором он непосредственно участвовал. Как я могу отпустить ему грехи, когда в важнейших вопросах у него нет понимания? Покаяние – это же изменение ума. Можно прямо во время исповеди попытаться вернуть человека в ту обсуждаемую ситуацию, спрашивая: «Если бы мы вновь вернулись в эту же историю, ты сделал бы тот же поступок или нет?» Если человек начинает оправдываться: «Ну, а что я мог сделать, а какой был выход? Я бы, наверно, сделал то же самое», – значит, в сердце человека не произошло перемены, его душа по-прежнему настроена на совершение греха.

Поэтому надо человеку дать какой-то духовный совет, духовное упражнение: «Почитайте Евангелие, почитайте святых отцов, может быть, что-то из популярной художественной христианской литературы». Например, часто я советую женщинам, у которых нет осознания тяжести от совершенных грехов, читать книгу Юлии Вознесенской «Мои посмертные приключения». Конечно, об этом авторе есть разные мнения, но по опыту я знаю, что многих женщин эта книга трогает до глубины души.

– Когда человек собирается в поход, он составляет список нужных вещей, которые обязательно ему пригодятся в будущих испытаниях. Что обязательно нужно взять с собой на исповедь?

– Готовность и решимость встать перед Богом и взять ответственность перед Богом за себя, за свою жизнь – и решимость умереть, но не возвращаться в прежний плен, к прежним грехам.

Да поможет нам в этом Господь!

Ксения Кабанова

•Фоторепортаж•

•04 •октября• 2012•