Вернем «дурачков» народу!

Есть у нас в области три интерната. В них существуют две породы детей. Одни – неходячие, другие – вечно бесправные. О неходячих отдельно, а вечно бесправные имеют – каждый – букет заболеваний, и основной диагноз – идиотия. Это вечные дети, до взрослости и старости остающиеся с мышлением и правами дошкольников.

Сам я то в ней работаю, то просто дружу с православной семейной школой – именно для таких вечных детей, – в Екатеринбурге на улице Сыромолотова, 14. Тем, кого я помню лет с десяти, сейчас под тридцать. И семья каждого или каждой тащит терпеливо свой крест, любит больших телом и малых умом детей своих. И лучшеет, лучшеет, просветляется год от года. Двое вечных детей, Люба и Коля, – прихожане нашей Свято-Никольской церкви на Синих камнях. Но это – домашние.

Есть у борцов с абортами, у русского пролайфа, основное понятие – ПАС, постабортный синдром. Люди, причастные к убийству неродившегося человека, подвержены сильной перестройке сознания и подсознания, смертный грех искажает их духовность, картину мира, поведение. ПАС «опускает» человека, душа его мертвеет, и если смертный грех не раскаян всей оставшейся жизнью, он толкает часто на все более и более тяжкие грехи.

Самые страшные из убийц – серийные. На руках почти каждого родовспомогателя – врача, медсестры – сотни и тысячи убитых во чреве. И неслучайно почти все многодетные матери говорят, что их, беременных поздними детьми, в консультации пытались склонить к аборту, свиноматками обзывали и прочее.

Тем паче родившиеся с тяжелыми патологиями дети – повод для «добрых» советов медперсонала роддомов: «Он будет у тебя навсегда, как овощ, всю жизнь из-за него себе погубишь», – и тому подобное. И большинство вечно бесправных дорастают до телесной взрослости в детском интернате, а затем переводятся навечно в стариковский. «С глаз долой - из сердца вон!» - говорит пословица.

А сердце народное – почти сплошь дурачки! Как смотрит общество на людей, жизнь свою кладущих на то, что не принесет ни материального достатка, ни карьеры, ни статуса? Нормальные люди зачастую создают ситуацию беды, дурачки затыкают эти дыры в днище корабля собою. С точки зрения обывателя многие перед Богом и Родиной герои – дурачки, не умеющие устроиться в жизни.

Слаб русский мужчина: случись в семье беда, трудность большая, например, рождение ребенка-инвалида – год-два, и мужа смыло. Мы – страна соломенных вдов, страна сирот. Дурачки, в том числе идиоты, – клей, известь, цемент, они склеивают население в народ. Они – лестница в небо для тех, кто по любви и долгу родителя и/или воспитателя взял на себя за них ответственность, многолетние, нескончаемые хлопоты.

Помню, впервые с казенными, вечно бесправными, столкнулся я несколько лет назад в интернате близ города Лесного Свердловской области. Я, фотограф-портретист, фотографировал детей, и меня поразило, что никто, буквально никто из них не хотел фотографироваться в одиночку – только с другом, с подругой, вместе! Улыбающиеся, добрые лица, бесхитростные глаза, а один мальчик, Женя, уже бывший воспитанник интерната, жил в доме соседствующей с интернатом церкви. Помогал там по хозяйству, прислуживал на богослужениях. И ум его Господь чудесным образом просветил – очень я за него порадовался.

Единичный и экзотичный в России случай усыновления таких сирот – но дурачок может стать «сыном полка», например, помогать повару в элитной части, жить при православном приюте, присутствовать на занятиях православных гимназий. Это до революции свой дурачок, хотя бы один, был почти на каждой улице, в каждой почти церкви!

Как много теряет душа народная от этого сталинского «есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы». С глаз долой – из сердца вон!

Посчастливилось мне в Москве побывать в таком же интернате на молебне, что служил тогда еще протоиерей Аркадий Шатов, ныне епископ Пантелеимон, глава социальных программ Русской Православной Церкви. Меня поразило количество православных волонтеров, соизмеримое с числом воспитанников интерната. Всех детей штучно нянькают, развивают, приближают к Церкви. У нас пока все только сравнительно недавно началось, может, и до полноты такой доживем.

Но речь сейчас не об этом. Речь о социальной деизоляции инвалидов, об их реальном телесном присутствии в теле нашего народа. Это очень важно, без этого (конечно, не только без этого) наш народ – инвалид, наша церковь – инвалид. Взять к себе жить если не в семью – на приход, в монастырь, в учебное заведение, в часть военную или эмчээсовскую... Не каждого взять получится, но должно нам всем постараться проникнуться, осознать: Господь посылает России отмеченных Им сынов и дочерей для спасения нашего, а если не хотим спасаться, бросаем крест свой – на погибель нашу! С Богом!

Ярослав Кулаков

Прокомментировать статью Ярослава Кулакова «Вернем дурачков народу» мы попросили руководителя Центра социально-педагогической реабилитации детей-инвалидов Людмилу Николаевну Петухову.

– В этой статье автор изливает свою собственную боль. Она заключается в том, что люди, о которых он пишет, всегда или, по крайней мере, очень часто являются изгоями. И изгоями они бывают даже в семье. Бывает, что в семье их не всегда принимают. Люди часто думают, что инвалидам многое надо, что нужны большие средства, чтобы их вылечить, обеспечить. Но в первую очередь все эти люди нуждаются в любви.

Я с Ярославом Леонидовичем соглашусь в том, что нужно «вернуть дурачков народу» – нужно дать им место среди нас, не отталкивать их. Когда у нас в сердце есть любовь, нам это делать нетрудно, а вот если в нас мало любви, то мы не находим в себе сил принять человека таким, какой он есть. От этого в первую очередь страдает человек, которого оттолкнули, но во вторую очередь страдает и тот, кто оттолкнул – отдельный человек, семья или приход. Нам кажется, что мы просто отгородились от человека, а на самом деле мы отгораживаемся от Бога.

Поэтому, когда появляется такой человек в храме, нужно принимать это, как подарок. В Свято-Пантелеимоновском приходе, например, хорошо прижился наш Максимчик (подопечный Центра социально-педагогической реабилитации инвалидов – прим.ред.). Он с удовольствием посещает воскресные службы. У него такая особенность: он очень любит со всеми здороваться и обниматься. И он с этой особенностью хорошо вписался, потому что в нашем приходе распространены дружеские объятия, и люди нормально на это реагируют. Сначала в силу его психических особенностей ему было тяжело спокойно выстаивать службу, но нашлись прихожане, которые стали его опекать во время службы.

Конечно, в общении с Максимом есть свои сложности, но в то же время, если его не отгонять, он многое получает из этого общения и многое может дать.

Такие люди могут научить нас открытости, потому что они не умеют скрывать своих чувств, лукавить, притворяться. Если они чему-то рады или расстроены, они не умеют этого скрывать.

Не нужно бояться этих людей. Наше общество часто стигматизирует такого человека, навешивает на него ярлык неполноценного и делает изгоем. Призыв автора статьи «вернуть дурачков народу» – это призыв дать им возможность жить в нашем обществе. Ведь не все люди с психическим заболеванием имеют низкий интеллект, и многие могут выполнять определенную работу, пускай хотя бы один–два часа в день.

Пока такой человек маленький и находится в детском доме, его нужно напитать любовью. Но поскольку детский дом – это казённое учреждение, и таких детей там много, у воспитателей, среди которых, безусловно, много подвижников, просто физически не хватает сил, чтобы каждому уделить внимание и дать тепло. Обычная практика состоит в том, что мы приходим к этим детям на праздники, поздравляем, пьем с ними чай, но этого недостаточно.

Автор статьи предлагает выход: на ранних стадиях, пока эти дети находятся в детских домах, находить им семьи. Потому что, если с первых дней не погружать такого ребенка в атмосферу любви и добра, он может быть сломлен. Но какая существует трудность? Призывать взять ребенка из детского дома нужно всех, но откликнутся на этот призыв немногие. Для того, чтобы человек взял ребенка из детского дома, в его сердце должно быть много любви. У человека должна быть сформирована внутренняя потребность взять в свою семью такого ребенка. Желание усыновить ребенка нужно внутренне выносить – это все равно, что родить самому.

В то же время нужно понимать степень ответственности: если ты берешь ребенка в семью, то это на всю жизнь. Эти дети подсознательно все время ждут маму, и каждый человек, который уделяет им внимание, становится для них мамой. И, если сначала мама приходила и вдруг перестала приходить или забирала ребенка на праздники домой и вдруг перестала забирать, у ребенка могут возникнуть определенные проблемы. Он может начать думать, что его не любят, что к нему перестали приходить, потому что он плохой.

Но есть и удачные примеры. Я знаю случай, когда молодая женщина взяла к себе мальчика из детского дома, причем мальчика болящего. И у них действительно сообразовалась дружная, крепкая семья. Мальчик стал стремительно оздоравливаться, и все его диагнозы стали куда-то в сторону отодвигаться. И все это было так промыслительно, они до такой степени похожи друг на друга по характеру…

Знаю эту историю, потому что моя дочка работала в детском приюте, и эта женщина обратилась к ней с просьбой найти ей самого несчастного, самого болящего мальчика. Надя ей предложила: возьмите его. И сейчас невозможно себе представить, как они с этим мальчиком могут быть отдельно. Они, конечно, пережили очень много трудностей. Беря ребенка, нужно понимать, что первое время родителям и детям нужно будет притираться друг к другу характерами.

Было бы хорошо, если бы на приходах создавались группы крестных родителей. То есть прихожане крестят детей из детского дома, а потом продолжают принимать участие в их жизни, навещают их, берут с собой на службы.

Тема затронута очень личностная, хотя автор и использует понятие «народ», но народ состоит из отдельных людей. И этот вопрос нужно решить каждому для себя, у каждого своя задача. Кто-то может взять такого ребенка, кто-то еще не готов, а задачей третьего может быть просто не мешать первым.

Например, если человек – чиновник и работает в этой сфере, и к нему пришли люди, которые готовы усыновить ребенка, его задача им помочь. Поэтому у каждого свой крест на своем уровне.

Я думаю, самое главное, когда рядом с нами оказывается болящий человек – нужно понимать, что он нам послан Богом. И если у нас будет такое понимание, то мы всем миром будем помогать этим людям – каждый на своем месте.

•27 •июля• 2012•