Семья Сипатовых: «Нас словно несут на руках»

Иван и Екатерина Сипатовы

Иван окончил факультет строительного материаловедения УГТУ - УПИ. Работает в Институте металлургии УрО РАН.

Екатерина с детства занималась бальными танцами, окончила факультет современного танца Гуманитарного университета по специальности «Хореограф-постановщик, руководитель народно-художественного коллектива». После окончания вуза работала преподавателем хореографии и ритмики в детской балетной школе «Грация».

В храме святителя Луки Иван – алтарник, Екатерина – регент хора.

Совсем скоро в их семье появится первенец.

Брать интервью у семейных пар всегда интересно. Во-первых, получаешь наиболее полное, объемное представление о данной семье. Во-вторых, иногда на один и тот же вопрос супруги дают совершенно непохожие ответы – например, спросив «Как вы познакомились?», рискуешь услышать две разные версии одного события. Однако, бывает и полное единодушие. Такое, как в этом разговоре с Иваном и Екатериной Сипатовыми, который вела наш корреспондент Наталия Алабушева.

– Расскажите, пожалуйста, о том, как вы попали в храм. Это результат самостоятельных поисков или был какой-то опыт походов в храм в детстве?

Иван: Меня и мою старшую сестру в Ивановской церкви крестила бабушка. Мне тогда было 12 лет. После этого, наверное, раз 10 в храм заходил, не считая туристических поездок, в которых церкви показывают в качестве достопримечательностей. Я вообще не осознавал, куда попадаю, но хорошо помню ощущение, что там запах особый, и какой-то особенный дух там витает.

А пришел я в Церковь вообще и в храм святителя Луки в частности Божиим Промыслом, через супругу. Когда я сделал Кате предложение, она ответила: «Возможно, но при условии венчания». А я раньше и не задумывался о том, что такое венчание.

Катя: Я просто спросила: «Важно ли венчание для тебя?». А он сказал: «Я не знаю, что это такое». Вот и решили в этом разобраться.

Иван: Так я попал к отцу Анатолию Куликову. Сначала долго ходил только на беседы, потом стал посещать и богослужения. А потом батюшка благословил в алтарники.

По поводу моего прихода в храм некоторые родственники до сих пор пребывают в большом удивлении. А мне удивительно другое: у нас в роду было четыре-пять поколений священников, это целая династия, это даже является предметом некоторой гордости в семье, но по отношению к тому, что я хожу в храм, все равно какое-то непонимание.

Катя: Меня крестила бабушка, но мы с ней почти не общались, она уже давно умерла. Какого-то наглядного примера не было, как не было и особых знаний о том, что происходит в Церкви, хотя я этим интересовалась. Когда построили Храм-на-Крови, я ходила туда, как в музей, на все смотрела, там же читала какую-то информацию о Таинствах, о богослужении.

Еще надо сказать о моей студенческой жизни. Современный танец и храм вроде бы не очень сочетаются. Но Бог так устроил, что классы, где мы каждый день занимались, располагаются на Вознесенской горке, как раз около замечательного храма. Так каждый день мимо ходишь, и естественно возникает мысль: «А почему бы не зайти?». Я знаю несколько человек с нашего факультета, которые таким образом туда зашли и остались. Некоторые сразу ушли с факультета, почувствовав, что это не для них. Поняли, для чего они на самом деле приехали в Екатеринбург (кто-то был и из другого города) – чтобы прийти в храм, прийти к Богу. Кто-то сейчас уже ждет ребенка, кто-то занят в социальном служении.

В храм святителя Луки меня пригласила подруга. Это было во время фестиваля «Царские дни». Я ничего об этом не знала, и подруга стала рассказывать мне про Царя Николая. Я поняла, что это именно то, что я сейчас хочу слышать, настолько мне это интересно, настолько я хочу больше об этом узнать, настолько хочу к этому прикоснуться… В итоге разговор вылился в то, что она позвала меня на службу. Я раньше и не знала, что у нас на Компрессорном есть храм, но, слава Богу, пришла туда и осталась.

– Судя по тому, что вы уже ждете первенца, история с подготовкой к венчанию закончилась благополучно?

Катя: Да. Предполагалось изначально, что это будут совместные беседы, но как-то получилось, что они стали раздельными, батюшка занимался только с Ваней. Но я тоже готовилась. И когда мы в загсе расписывались, когда родители плакали от избытка эмоций, от того, что их дети пошли на такой серьезный шаг, скрепили себя союзом, обменялись кольцами, станцевали вальс – мы понимали, что это все не так важно. Самое главное – это союз перед Богом, то, какими мы предстали перед Ним и какие обещания во время Таинства Венчания дали на всю жизнь. Люди, которые не поняли и не испытали этого, мне кажется, не имеют и такой большой помощи в семейной жизни. А у нас абсолютно реальное ощущение, что нас оберегают.

Иван: Это действительно чувствуешь: полтора года семейной жизни – как будто тебя несут на руках.

– А в чем конкретно эта помощь ощущается?

Катя: Нас недавно спросили, ссоримся ли мы, и как часто ссоримся. Мы оба впали в раздумья, стали вспоминать. Как таковых ссор не было, есть какие-то моменты, когда просто...

Иван: ...разные точки зрения, сразу о чем-то не договорились, каждый остался при своем мнении, потом подумали, еще поговорили, и оказалось, что все уже улеглось, или вообще проблема отпала сама собой. Я не понимаю, как это происходит, что обходимся без ссор.

Катя: Помощь ощущается еще и в том, что наши родители не бунтуют против нас, не запрещают ходить в храм, стараются нас понять. Хотя, конечно, они воспитаны по-другому. Но самая главная поддержка – это то, что мы вместе можем обратиться к Богу, вместе встать на молитву, вместе причаститься.

Иван: Я работал в различных организациях, видел много людей. Люди настолько разные! Руководство может придумывать цели и задачи, какие-то идеи, но люди этим не живут, для них нет единой идеи, нет авторитета, они разобщены. Так же может быть и в семейной жизни. Но если у людей единый базис, единые ценности, если для них важны заповеди, которые Бог дал, церковный уклад, который формировался веками – это очень помогает взаимопониманию. Мы разговариваем на одном языке, и какая-то просьба или даже указание не встречается в штыки, есть понимание, что так надо. Для семьи единый язык – это бесценно.

– Понятно, что общий язык удается находить. А удается ли слушаться, когда от жены требуется подчинение? Катя, легко ли подчиняться? Иван, легко ли управлять?

Катя: Слушаться нелегко, тем более что я привыкла к творческой атмосфере. Но я благодарна Ване за то, что он высказывает свои пожелания не тогда, когда у него накипело и выкипело, не тогда, когда все так зашкаливает, что он не может больше терпеть, а на каких-то начальных стадиях. Когда только зарождается проблема, он видит, что так не должно быть и говорит об этом. И я пытаюсь по мере сил это исправлять. Понятно, что не сразу получается, потому что я, например, привыкла делать по-другому. Чтобы избавиться от одной привычки и выработать другую, нужно время.

Иван: Последнее можно и ко мне отнести, ведь моя роль не только в управлении. Нужно выработать привычку нести ответственность не только за себя, но в данный момент за супругу, а в будущем и за детей.

– Батюшки помогают советом?

Катя: Еще как!

Иван: Обращаемся к ним за советом очень часто, потому что семейные отношения – это одна из самых существенных сторон жизни.

– Совсем скоро вы станете родителями. А, может быть, уже чувствуете себя ими? Уже ощущаете ответственность за вашего ребенка, духовную в том числе?

Иван: Да, начинаю. Еще до начала моего воцерковления двоюродный брат попросил меня стать крестным отцом его ребенка. Я согласился, тогда не представляя, насколько это серьезно. Сейчас уже понимаю, что крестные несут ответственность, но еще большую, непосредственную ответственность, несут родители, потому что они большую часть времени проводят со своими детьми и очень сильно влияют на них. Когда мы начали жить самостоятельно, я столько увидел в себе от родителей – черты характера, привычки. Я понял, что очень на них похож.

Катя: Я пока не могу сказать, что чувствую себя мамой, хотя ощущаю, что во мне есть еще одна жизнь, отличная от моей, там другое сердце, другая личность. Но я еще не понимаю до конца, что значит быть родителями. Я надеюсь на поддержку супруга.

Иван: А меня спрашивают: «Ты готов стать папой?» Я не знаю, каково им быть – соответственно, не знаю, готов ли я.

Катя: Самое главное, что есть на Кого надеяться – на Бога. Он нас не оставит.

– Вы уже немного упомянули о том, чем вы занимаетесь в храме. Расскажите поподробнее о ваших послушаниях.

Иван: Кроме того, что я помогаю в алтаре, сейчас еще веду блок занятий в воскресной школе для взрослых вместе с алтарником Виктором Васюниным (узнать об этом особенно приятно, потому что Виктор – сын нашего корреспондента Олега Васюнина, и сам – бывший корреспондент ПВ! – прим. ред.). Мы разбираем воскресное чтение Апостола.

После воскресной Литургии у нас бывает чаепитие. Потом батюшки ведут свои уроки. А затем мы зачитываем на русском языке отрывок из Апостола, который звучал на Литургии, и пытаемся донести его смысл с помощью толкований архиепископа Аверкия (Таушева) и блаженного Феофилакта Болгарского. Осваиваем пока эти два источника. Конечно, пытаемся пропускать прочитанное через себя, пересказывать своими словами. Удивительно! Все словно вчера писали, можно применить к нашей жизни и привести множество примеров!

Еще стараюсь заниматься с одним 12-тилетним мальчиком. У его мамы серьезная проблема: один из младших детей, двойняшек, родился больным, а у старшего – сложности с учебой. Как раз со старшим занимаюсь английским языком и математикой. А иногда и физкультурой – когда не хочет учиться, приходится приседать и отжиматься.

Катя: Мое послушание – пение на клиросе. Подруга, которая привела меня в храм, сообщила о моем небольшом музыкальном образовании регенту и предложила мне показаться ей. Я тогда протестовала: «Чего меня показывать?!» Я считала, что пение на клиросе – это особое дело, а я даже ничего еще толком не знала.

Но регент ко мне подошла сама, послушала меня и попросила прийти. На это я опять ответила, что не готова: это же серьезное служение. Она мне дала совсем немного времени на подготовку, а потом просто взяла за руку и сказала: «Вставай и учись».

Сейчас я с Божией помощью пою на клиросе, исполняю послушание регента. У нас достаточно сложно образовывался хор, была постоянная смена регентов, а потом батюшка Анатолий сказал: «А давайте, Катя будет регентом». Для меня это было шоком: когда к этому можно быть готовой?! Это было как снег на голову – и для меня, и для певчих. Стараюсь поддерживать на клиросе мирную обстановку, надеюсь, что это получается.

Как будет дальше, не знаю. Смогу ли с приезжать с малышом на службы, тем более, что мы пока живем достаточно далеко от храма? Батюшка Анатолий говорит, что все будет нормально. Он уверен, спокоен по этому поводу, и я живу этой его уверенностью.

– А что вас удерживает в приходе святителя Луки? Только послушания? Или есть какие-то особенности в этом храме, которые заставляют вас здесь оставаться, ездить сюда издалека?

Катя: Прежде всего, батюшки. У нас хорошие священники – о. Анатолий Куликов и о. Димитрий Муравьев, они очень многому учат – и своим примером, и когда что-то рассказывают.

А во-вторых, это те люди, которые нас здесь окружают. Здесь особая атмосфера, здесь уютно. И нисколько не мешает то, что в нашем случае церковные стены – это стены арендованного помещения, приспособленного под храм. Здесь создана атмосфера любви и добра. Я всегда мечтала быть в такой особой атмосфере добра. Когда ты нашел такое сокровище, отказываться от него и искать чего-то большего, на мой взгляд, нет смысла.

Поэтому расстояние от нашего дома до храма кажется неизмеримо меньшим по сравнению со всем этим. Хотя, может быть, когда появится ребенок, оно мне покажется большим, чем сейчас.

Иван: Меня иногда спрашивают, неужели мы не могли найти храм поближе. Осознанного развернутого ответа на этот вопрос я не давал. Но здесь уже все сложилось, все родное. С другой стороны, я понимаю, что жизнь может измениться как угодно, и в какой-то момент переход в другой храм может оказаться во благо. Потому что, по аналогии с другими сферами деятельности, необходимо иногда менять угол зрения или точку, с которой ты наблюдаешь. Тогда можно по-другому на те же самые вещи взглянуть.

Если я прихожу в храм вмч. Пантелеимона, когда ребята-алтарники просят помочь, я сразу замечаю, что и где не так. А здесь постоянно служишь, глаз замыливается, и ты не видишь какое-то нестроение просто потому, что ты к нему уже привык. В этом плане положительный опыт – обмен алтарниками, да и батюшки наши часто там служат. Но вообще-то нам и здесь хорошо.

Катя: Если говорить о храме великомученика и целителя Пантелеимона, то наш храм в каком-то смысле является родственным по отношению к нему. И настоятель у нас один, и батюшки изначально оттуда, потому в этих двух храмах похожая атмосфера.

– Вы, конечно, изнутри судите о храме святителя Луки, здесь для вас все свое, родное. Как вы думаете, на что обратит внимание человек, который впервые попадет в его стены?

Катя: Хорошо, когда у храма красивая архитектура, колокола, когда торжественная обстановка, все обустроено так, как будто ты уже не на земле, а в каком-то другом месте, близко к Богу. Но наш храм находится в обычном здании, и многих, наверно, это останавливает и удерживает от того, чтобы зайти именно сюда.

Иван: А я вспоминаю сейчас себя и думаю, что впечатление зависит как от стен, так и от людей, но вообще тяжело переступить порог любого храма. У меня в доцерковный период был какой-то трепет и страх, было трудно зайти даже просто потому, что ничего не знаешь. Проще, когда ты идешь не один, а с кем-то, кто может поддержать и подсказать.

Катя сперва пыталась мне рассказывать и подсказывать, что могла, а потом уже: «Иди к батюшке с этим вопросом». Так что я думаю, что это стена незнания часто препятствует тому, чтобы зайти в любой храм.

Катя: Но существование этой стены очень парадоксально, потому что сейчас так много информации, и она так доступна...

С другой стороны, информация о церковной жизни может усвоиться только опытным путем. И даже когда люди задают какие-то вопросы о вере, о богослужениях, а ты пытаешься отвечать – не обязательно твои объяснения будут услышаны и поняты. Обязательно нужен собственный духовный опыт.

Иван: Нужно с пониманием относиться к этому, ведь мы и сами ничего не знали еще два года назад. Так что – слава Богу за все!

Беседовала Наталия Алабушева

•06 •марта• 2012•