Где сердце ваше?

Хорошо сказано: «Ищите прежде всего Царствия Божия, и все остальное приложится». Еще бы воплотить это в жизнь. Но отчего получается, что заботы о хлебе насущном, о крыше над головой и о коммунальных проблемах перекрывают светлое стремление к Царствию Небесному? Ладно, если речь идет о семье. В ней житейские проблемы привычны. Глава семьи вместе с домочадцами будет их решать по мере сил. Дело, как говорится, житейское. А если речь идет о большой семье - приходе и его главе - священнике? Он ведь должен призывать нас к спасению и наследованию Царствия Божия. А как он будет это делать, если в мыслях своих он подсчитывает предстоящие храму расходы и мучительно соображает, где взять на это средства?

Сегодня протоиерей Евгений Попиченко поднимает один из самых больных вопросов, касающихся жизни современной Церкви - вопрос о десятине.

Чаще всего нецерковные люди обвиняют Церковь в том, что она наживается на своих прихожанах. Десятина - это способ наживы?

Десятина - это заповедь Божия, которая была дана израильскому народу, как необходимая форма заботы о храме, его обеспечении, содержании. В Ветхом Завете правоверные иудеи по закону отдавали на содержание храма и священников десятую часть своих доходов. Священник не должен быть бизнесменом, кочегаром.

Хотя есть батюшки, которые в «свободное» от служб и домашних забот время вынуждены отправляться, например, в котельную и кочегарить, чтобы заработать на жизнь семьи - иначе не прожить. Но ведь все знают пословицу: «За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь». И если священник, стоящий перед Престолом Божиим, думает, где ему достать гвоздей, на какие деньги ему пролечить ребенка, как ему заплатить сотрудникам, - то, наверное, от такого священника в Церкви не будет толку. Вот поэтому Господь, уберегая священнослужителей от переноса бытовых неурядиц в служение, дает людям заповедь десятины, которую со времен Ветхого Завета никто не отменял.

В Новом Завете мы встречаем несколько способов содержания Церкви. В апостольский век верующие продавали свои имения и вырученные деньги отдавали апостолам. Из числа

70-ти апостолов были избраны диаконы, которые заботились о столах, вдовах - то есть, и обеспечивали существование общины, и курировали социальные проекты, как это сегодня называется. «Умножества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее.

Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Деян. 4, 32-35).

К нам это невозможно применить, потому что нет в нас того духа - ни в священниках, ни в прихожанах. Однако Церковь продолжает существовать на пожертвования, не ввязываясь в коммерческую деятельность.

Можно вспомнить историю одного сапожника, на которого Господь указал преподобному Антонию Великому, когда тот подумал, что достиг праведности. Господь сказал Антонию: «Нет, ты еще не превзошел святости сапожника, живущего в таком-то городе. Иди к нему, он тебя научит». Когда Антоний убедил сапожника рассказать о том, как он живет, тот ответил: «Я работаю и делю свои доходы на три части. Треть своих доходов отдаю нищим, треть - на храм и третьей частью питаюсь сам. При этом думаю, что все спасутся, а я один погибну». Это подход человека, стремящегося к праведности, достигшего смирения и нищеты духовной.

Поэтому жертва на храм - это, скорее, выражение сознательности человека, который понимает, что храм - зона его ответственности. И ответственность не сводится к приобретению свечей или книг в церковной лавке, ведь эти разовые пожертвования не составляют бюджета храма.

Что же составляет бюджет храма?

Расскажу на примере одного из храмов. Как это ни печально и ни больно, но современные приходы содержатся за счет средств нецерковных людей.

Допустим, бюджет прихода составляет 600 тысяч рублей в месяц. Откуда они берутся? Как бы ни хотели верить внецерковные люди в то, что их налоги идут в Церковь, храмы не получают дотации из городского, областного или федерального бюджета. Допустим, у храма есть приблизительно 200 постоянных прихожан, которые обычно приходят в храм каждую неделю, берут в киоске пару свечек, подают записочки о здравии и об упокоении, иногда приобретают книгу. При этом делает это не каждый прихожанин: мужчины в киоск практически не заходят, в основном женщины, бабушки. Получается примерно 80 тысяч рублей, которые вносят ежемесячно на пожертвование в храм наши прихожане.

Как-то мне стало интересно расспросить постоянных прихожан, сколько они жертвуют. Человек ходит в храм десять лет, он здесь духовно родился в крещении, он здесь молится, исповедуется и причащается, он здесь крестил своих детей. Сколько он реально оставляет в храме? Оказалось, жертва составляет около 1 - 2% от доходов, при том, что возможности есть.

520 тысяч - это деньги людей невоцерковленных, которые приходят сюда по какой-то нужде. Помимо нужды «поставить свечку, когда очень плохо» есть еще две - креститься и «отпеться». Раньше за крещение брали пожертвования, теперь никаких денежных жертв не надо, но обязательна должная подготовка к Таинству. Желающих готовиться немного, поэтому и поток крещаемых в приходах, где к Таинству Крещения подходят с таких позиций, почти иссяк. Люди в городе и области ищут храмы, где их окрестят быстро, пусть и за деньги.

С отпеванием дело обстоит не лучше. Умирает нецерковный человек, его нецерковные родственники понимают, что есть «какие-то традиции», поэтому созываются друзья, и все вместе по дороге из дома в крематорий заезжают в храм. В похоронном агентстве есть перечень услуг: вот такой гроб, такое кладбище, если хотите, будет поп. И к тому же, зачем отпевать в храме, лучше найти священника, который сможет быстренько отпеть в крематории. Нашлись батюшки, которые таким образом зарабатывают себе на хлеб.

Как расходуются эти 600 тысяч рублей?

Церковь живет таким образом: прихожане поддерживают приход, приходы поддерживают епархию. 100 тысяч рублей приход перечисляет на счет епархии. Епархия - это управление, которому средства нужны на очень многое: на семинарию, на теологический факультет, на духовное училище, на работу 17-ти отделов и так далее. А епархия, в свою очередь, перечисляет часть средств в Патриархию.

Еще 100 тысяч рублей храм тратит ежемесячно на приобретение свечей, книг, церковной утвари. Более 200 тысяч уходит на зарплату, допустим, сорока сотрудников (охранников, киоскеров, певчих, преподавателей воскресной школы, уборщиц), включая духовенство. Чтобы не осталось недосказанного, надо отметить, что жалование священника в Екатеринбурге составляет примерно 15 тысяч рублей (а в селах эта сумма еще меньше).

Еще одна значительная статья расходов - коммунальные платежи, от которых ни один храм не освобожден, как бы в это ни верили некоторые наивные миряне. Плюс расходы на благоукрашение и содержание храма в чистоте и порядке. Некоторые храмы переданы Церкви в таком состоянии, что их не то что ремонтировать, а заново строить нужно.

Так вот, на то, чтобы построить что-то, или реализовать проект «православная школа», «приходская библиотека» или «православный журнал», денег практически не остается. Ведь никто не будет строить для храма «за спасибо». Хотя у людей, со стороны взирающих на церковное строительство, может возникнуть чувство, что Церковь владеет свободными миллионами рублей и о судьбе храмов можно не беспокоиться. Школы строятся, радио вещает, православное телевидение выходит в эфир... да, это ПОКА так, но все эти проекты реализуются «чудом» и «на грани», благодаря пожертвованиям рядовых прихожан, а не мультимиллионным вложениям богатых ктиторов.

А еще от Церкви всегда ждут не только духовной, но и материальной помощи и поддержки. Люди знают, что можно прийти в храм, и тебя покормят, или дадут немного заработать, или помогут вещами и продуктами. Некоторые неверующие убеждены, что это единственное, ради чего еще можно терпеть Церковь в современном обществе. Да, у Церкви всегда была социальная миссия, однако, на нее также нужны средства.

Вот один из примеров. Два прихожанина Свято-Пантелеимоновского храма несколько лет назад взяли на себя финансовую и организационную поддержку социальных проектов - и теперь при Отделе социального служения действует благотворительный Фонд «Милосердие». Около полумиллиона рублей в месяц нужны на содержание голодных, раздетых, бездомных, сирот - то есть, на выполнение социальной миссии Церкви. Если изменится что-то в государственном налогообложении, и Церковь приравняют к коммерческой организации - а такие попытки периодически возникают - то мы не сможем опереться на наших прихожан. Церковь станет «нерентабельной», то есть не сможет существовать своими силами.

Такая ситуация уже была в начале XX века, когда приходы были обложены налогами. Какие-то закрылись, не понеся этих расходов. А некоторые сохранились, так как имели крепкую общину, надежных прихожан, осознававших ответственность за жизнь храма и отдававших значительную часть своих доходов батюшке, которого государство обязало платить немалые налоги в «Фонд мира», например. Сегодня таких прихожан почти нет. Вот такая неутешительная картина...

Но ведь можно жертвовать десятину и считать, что «теперь я совершенно ничего храму не должен, и не просите меня помочь руками или уделить приходу какое-то дополнительное время, теперь храм должен только мне».

Да, есть опасность, что человек будет воспринимать свои отношение с храмом, с Богом, как «ты - мне, я - тебе». В Евангелии есть такой персонаж, который, придя в храм, обращается к Богу со словами: «Господи, я нормальный мужик. Я плачу налоги, четко пощусь, у меня все нормально в семье. Благодарю Тебя, что я не такой, как прочие человецы». Формальное выполнение закона делает человека фарисеем. Но ведь с Господом не может быть формальных отношений. С Ним можно установить только отношения любви. Поэтому жертва на храм - это жертва любви. Это забота о своем отечестве, о своих детях.

Ведь если Церковь будет сильной, то будет сильным и государство. Десятина - это, можно сказать, перспективный вклад, вклад на века. Если бы люди правильно понимали десятину и жертвовали ее, то у Церкви давно были бы восстановлены храмы, были бы свои школы, институты, издательства, больницы.

Получается, что десятина выявляет духовные проблемы человека. Либо сребролюбие, («мне жалко отдавать деньги, на что я сам жить буду?»), либо уныние («жертвовать в принципе нужно, но что-то я никак не могу собраться это сделать»)...

Либо неверие и гордость, когда я не до конца доверяю Богу, и, как следствие, не выполняю все Его заповеди.

В основе каждого нашего шага лежит наша духовность. Принесенная жертва может быть сделана из тщеславия. В Евангелии есть примеры спасительной жертвы (лепта вдовы) и пример жертвы неспасительной (фарисей). Как научиться приносить именно спасительную жертву?

Это очень просто. Нужно никогда не забывать слова Христа: «Когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17, 10).

А мы почему-то любим ставить себе в заслугу то, что должны делать по закону Божиему. Ведь если человек переходит улицу на зеленый свет, то это не повод для гордости. И если он дышит, то он не будет этим тщеславиться: «Какой я молодец - делаю столько-то вдохов в минуту!». Дышать - это естественно. Вот такой же естественной должна стать для человека его жертва на храм, чтобы левая рука не знала, что делает правая.

Но чтобы достигнуть такой простой естественности, нужно начать с того, чтобы просто выполнять заповедь как долг. Поддерживать приход - это не оказание услуги, не милостыня. Это то, что человек естественно, без всяких зачетов себе по заповеди Божией должен делать.

То есть, нужно просто начать выполнять заповедь, а когда ты заметишь в своей душе жадность или тщеславные помыслы «какой я хороший», нужно приносить это на исповедь и каяться?

Совершенно верно. Кроме того, исполнение заповеди десятины можно воспринимать и как епитимью. Ведь каждый из нас Богу должен тьму талантов (в переводе на деньги - огромную сумму).

Господь нам очень много дал, и в течение нашей жизни Он очень многое нам прощает. И, чтобы хоть в какой-то мере загладить наши ошибки, мы можем прибегнуть к спасительной епитимье - жертве на храм.

В связи с этим вспоминаются два евангельских персонажа. Первая - грешница, которая пришла ко Христу и, разбив дорогой алавастровый сосуд, возлила Господу на голову драгоценное миро. Про нее Господь сказал: «Прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит» (Лк. 7, 47).

А второй - мытарь Закхей, который принял Христа в своем доме и обещал: «Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо» (Лк. 19, 8).

Действительно, Закхей - совершенно удивительный человек. Он не разводил демагогии: «Когда-нибудь я отдам мои долги, наверное, если…». По его словам видно, что богатство его нажито не всегда праведным путем, что он обижал людей, но теперь он признает свою вину и призывает всех обиженных прийти к нему, чтобы вернуть им вчетверо больше.

Слова с делом и у грешницы, и у Закхея не расходились, так как они покаялись деятельно. А вот когда женщина возливала миро на голову Спасителя, в помещении присутствовал еще один персонаж, который возмутился: «Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (Ин. 12, 5-6). А ведь Иуда ходил с Господом, был рядом, слушал его, но по страсти к деньгам воровал.

Поэтому христианину, который ходит в храм, нужно внимательно присматриваться к своей душе - не сидит ли там сребролюбивый Иуда. Если человек от своего сребролюбия будет что-то отрывать, то место этой страсти будут занимать противоположные добродетели - щедрость, милосердие, жертвенность, готовность отречься от себя.

Проблема десятины обращает нас к вопросу о сочетании в Церкви организма и организации. Это и Тело Христово, и сообщество людей. Если в первохристианские времена люди жертвовали по зову сердца, то сегодня преобладает организация, которая побуждает, призывает людей жертвовать, потому что нужны деньги на какие-то проекты. Все это кажется очень хлопотным и не имеющим отношения к таким серьезным вопросам, как вера и спасение души. Можно ли сделать вывод, что Церковь как организация не нужна?

Мне кажется, когда люди говорят, что Церковь является всего лишь организацией, они путают ее с министерством культуры, образования или социального развития, то есть с обычной мирской организацией. Церковь всегда является и организмом, и организацией. Они нераздельно связаны, как связаны и взаимоподчинены разные органы человеческого тела. Церковь, не переставая быть живым организмом, должна быть и крепкой Богочеловеческой организацией для того, чтобы осуществлять свою главную функцию - спасение людей.

Тут должна быть правильная иерархия ценностей. Самая главная цель наших земных трудов - спасение. Мы живем и трудимся, чтобы спасаться. А не для того, чтобы просто трудиться. Мне кажется, перекос от организма к организации заметен в Западной Церкви, когда Церковь превратилась в собрание орденов и братств, которые в большей степени заботятся о земном, а не о небесном. Помните Марфу, которая пеклась о многом, и Марию, которая сидела у ног Господа и слушала Его? По словам Самого Христа Мария избрала лучшую часть, но и труды Марфы благословляются, так как она трудилась для Господа. Господь проговаривает как раз правильную иерархию: нужно больше заботиться о небесном, а потом уже о земном.

Господу деньги наши не нужны, ведь Ему принадлежит весь мир. Деньги нужны Церкви как организации для того, чтобы совершать служение милосердия. Однако мы пришли к выводу, что эта миссия второстепенна. Получается, что в большей степени деньги, которые я жертвую, нужны мне самой?

Дающий нищим дает взаймы Богу. Жертвующий на храм исполняет одну из заповедей Божиих, данных нам для спасения. Но ведь не все люди, позиционирующие себя христианами, осознают это.

Многие разделяют Церковь и священство в своем воображении: «Церковь отдельно, а попы отдельно, на храм и на нищих я готов жертвовать, если буду уверен, что эти деньги не пойдут на покупку очередного мерседеса. И чего вы лечите меня за десятину, если я знаю, что попы ездят на иномарках?».

Здесь поднимается вопрос о доверии: о доверии Церкви, своему настоятелю, своим священникам. Как решать этот вопрос?

Наверное, этот вопрос должны решать не священники, а сам человек, подобным образом рассуждающий. Почему он не доверяет? Потому что он не знает, как живет приход, чем он занимается. Если бы человек жил внутри Церкви, то он знал бы о том, чем живет приход, куда тратятся средства, которые он жертвует.

Совершенно верно. К сожалению, наш «православный» народ слишком мало знает о жизни Церкви. Да и знает он о ней в основном из СМИ, которые транслируют жуткие и пошлые мифы о Церкви.

Владельцы подобных СМИ зачастую враждебно относятся не только к Православию, но и к России в целом, ведь благосостояние нашей страны напрямую зависит от духовного состояния общества. Если Церковь не сможет помочь нашему населению изменить отношение к жизни, то нашего государства через 20 лет не будет.

Святейший Патриарх Кирилл говорил о том, что узнать Церковь можно только при условии нахождения в ней. Когда человек живет в Церкви и воспринимает себя как ее часть, он и ее боль воспринимает как свою. Поэтому все разговоры о Церкви со стороны людей внецерковных смешны, нелепы и абсурдны.

Недоверие человека Церкви свидетельствует о его положении вне ее, о том, что человек со Христом не связан.

И это серьезный повод задуматься о своем положении в нынешнем веке и в вечности. Ведь Церковь без меня проживет, а я без нее смогу ли унаследовать вечную жизнь?

Беседовала Ксения Кабанова

•03 •декабря• 2010•