О Божием Промысле, музыке и любви к ближним

Когда талантливые люди оказываются еще и открытыми, искренними собеседниками - это всегда подарок и для журналиста, и для читателей. Статья, которую мы предлагаем вашему вниманию, родилась благодаря встрече нашего корреспондента с прихожанами Крестовоздвиженского мужского монастыря - Натальей Сергеевной Петровой и ее сыном Алексеем.

Родные корни

В годы коллективизации деда раскулачили просто потому, что он не пошел в колхоз. В акте о раскулачивании, который мне удалось найти, записаны даже вилки, ложки и ножи. Со слов бабушки (она дожила до 90 лет, была глубоко верующим человеком), знаю, что забрали все, осталась только большая кадушка с квашеной капустой. Когда добрались до этой кадушки, бабушка схватила топор, встала около нее и говорит: «Кто сделает хоть шаг, зарублю, мне терять нечего». Они развернулись и ушли.

И потом бабушка на себе тянула детей и мужа, который сломался, потерял интерес к жизни. И только благодаря этой хрупкой, маленькой женщине вся семья осталась в живых во время голода. Бабушка была искусной поварихой, работала на хуторе, она никогда не смотрела в рецепты, а готовила по наитию. То, что на хуторе не доедали, она приносила домой и этим выкармливала семью.

В деревне, где мы жили, был большой, красивый храм Архангела Михаила. Когда активисты полезли скидывать с купола крест, один из безбожников упал и разбился, а больше никто не дерзнул. Ну, а если есть крест на куполе, значит, храм закрывать нельзя. Так он и уцелел.

В наш храм по большим праздникам стягивались люди со всей густонаселенной округи. И меня бабушка всегда водила в храм, я там выросла. Правда, в пионерско-комсомольском возрасте ходить туда перестала, но когда в моей жизни наступил драматический момент, в первую очередь я вспомнила о храме.

...Меня назвали Натальей в честь бабушки по отцовской линии, Натальи Федоровны. Я никогда ее не видела и знаю о ней от отца. У нее было прозвище - птичка райская, она прекрасно пела. При этом бабушка была очень мужественным человеком: у нее был перебит позвоночник, она не могла ходить. Но один кузнец из уважения к ней, из любви к ее голосу сковал железный корсет, в котором она могла хотя бы медленно передвигаться.

Она погибла во время войны под бомбежкой - не успела покинуть дом. Мой будущий отец, вернувшись с фронта, увидел яму на месте своего дома. Сам не зная как, он оказался на вокзале, сел на поезд и поехал, куда глаза глядят. Очнулся, когда окликнул однополчанин - он и позвал отца в нашу деревню. Рассказал, что женился там, сказал и про соседку, «неплохую на лицо, но хромоножку». Это была моя будущая мама.

Отец был орел, на него пришли смотреть чуть ли не все девушки деревни. А он говорит: «Девки, приходите на свадьбу, я выбрал Дуську». И они с мамой прожили вместе 50 лет.

Всю жизнь отец был невоцерковленный. Никогда не молился, маму ругал: «Ты чего так долго молишься, какой дурак молится по полчаса?». Но в конце жизни сам стал молиться. В одной из молитв Николаю Чудотворцу есть слова: «Моли обо мне, окаянном». Когда доходил до этих слов, плакал: «Про меня это написано, это я окаянный». Все осознал в своей жизни, и по молитвам Богородицы сподобился христианской кончины. Пособоровался, причастился. И ровно на сороковой день после соборования умер - на рассвете, на коленях, с молитвой на устах. Мама к нему обращалась, а он ей отвечал: «Я молюсь», - а потом только рука опустилась, и отошел в мир иной.

Театр как часть жизни

После школы я окончила Харьковский техникум молочной промышленности и по распределению попала на завод в Липецкую область. Участвовала в самодеятельности, поехала в область на выступление - и меня пригласили работать во дворец культуры массовиком-затейником. Оттуда попала в культпросветучилище в Твери, училась пению. Там же встретила своего мужа Виталия, там мы и поженились. После музыкального училища Виталий поехал поступать в Воронежский институт искусств. В Воронеже у нас родилась Любаша. Муж убедил меня оставить пение, сказав, что двух вокалистов для семьи много. И я оставила, хотя и очень любила петь. Потом мужа пригласили в Свердловский оперный театр. А я какое-то время заведовала музеем, а потом меня пригласили в гримерный цех театра, причем, на самый ответственный участок - работать с солистками оперы.

Месяца через два мне пришлось самостоятельно делать грим графини из «Пиковой дамы». Чтобы потренироваться, я взяла домой парик, накладные брови и нос, которые входили в грим. Ночью села перед зеркалом, наклеила себе нос, брови, надела лысый парик, нарисовала на лице всякие борозды. Сижу, разглядываю себя. Вдруг открывается дверь и заходит 4-летняя дочь Люба. Я повернула к ней голову и медовым голосом: «Любочка, не бойся, это я, мама твоя». А она, всхлипывая: «Мамочка! Я думала это Баба Яга!». Значит, грим получился.

...Театр присутствует во всей жизни нашей семьи. Это сложный конгломерат, суровый и жесткий. Жить там сложно, чаще приходится выживать. Это удается только с Божией помощью.

«Без них меня бы не было в живых»

Я очень богатый человек: Бог послал мне замечательных детей - Любу и Алешу.

У дочери с детства была мощная потребность в пении. Мы покупали книжки с детскими песнями, разучивали их в большом количестве. После школы Люба окончила Московскую консерваторию и аспирантуру. Случайно попала на прослушивание для стажировки в Метрополитен-опера, и ее взяли! Она позвонила мне сообщить об этом, а я так расстроилась! И зачем ей эта Америка?! Люба такая хрупкая! А это другой конец земного шара, я ее под крылом уже не смогу спрятать. Я побежала в храм. Батюшка расспросил меня, как Люба попала на прослушивание, желала ли этого. И успокоил: значит, все получилось по Промыслу Божиему.

Любаша снялась в английском фильме «Волшебная флейта» (режиссер - известный английский актер Кеннет Брана - прим. автора). Все опять получилось промыслительно. В Метрополитен-опера Люба пела «Бал-маскарад». И ее пригласили попробоваться на роль Царицы ночи. Она не хотела петь эту партию, но все-таки поехала на прослушивание. Ее багаж по ошибке отправили по другому адресу, и она предстала перед режиссером в совершенно «разобранном», дорожном виде - в рваных джинсах, с двумя косичками, в очочках. Увидев ее, Кеннет Брана сказал: «Наконец-то я вижу живое лицо!». Эта роль словно дожидалась Любу. Режиссер прослушал 200 претенденток на роль Царицы ночи, прежде чем нашел исполнительницу этой партии. Сейчас Люба живет в Нью-Йорке и работает в Метрополитен-опера, поет и в других театрах Америки и Европы.

Поскольку вся семья наша певческая, сын Алеша по принципу «куда деваться с подводной лодки» поступил в Московский музыкально-педагогический институт имени Ипполитова-Иванова, созданный на базе довольно известного училища с хорошими традициями. Его оканчивали и Пугачева, и Кипелов, там работали сестры Лисициан. Был очень хороший педагогический состав не только на сольном пении, но и по общим предметам. Но после второго курса Алеше пришлось оставить учебу в Москве - он приехал домой, чтобы сидеть с больной бабушкой, помогал ей в течение трех лет. Я тогда тоже тяжело заболела, на тень была похожа, Люба нашла для меня врачей. Мои дети меня спасли.

Сейчас Алеша учится на 3-м курсе екатеринбургской консерватории. Он поступил на общих основаниях на первый курс, через 20 дней его перевели на второй. Кроме того, он поет в оперной студии консерватории, в камерном театре. Редко - в оперном, как приглашенный солист.

Алеша женился, и теперь у меня есть невестка с замечательным именем Юлия и внук Илья.

Я очень благодарна Богу за своих детей. Я их не воспитывала, я жила их жизнью. А они. если бы не они, меня уже не было бы в живых.

О музыке, ее создателях и исполнителях

Наталья Сергеевна: Певцы - это особые люди. У них мышцы по-другому натренированы, у них легкие по-другому работают. Они дышат по-другому - как бабочки: когда их учат, говорят: «Ну, понюхай цветочек и ребрышки раздвинь». Кеннет Брана, режиссер фильма, в котором снималась Люба, только прикоснулся к миру оперы. Ему все было интересно, он смотрел на певцов, как на небожителей. Понаблюдав, сказал Любе: «Так ты же всем телом поешь!».

Когда певцы готовят партию, музыка все время крутится в голове, не дает спать, расслабиться невозможно. Это эмоциональное перенапряжение, которое потом дает себя знать.

Когда мы только переехали в Свердловск, отцу Любы и Алеши дали партию Альваро в «Силе судьбы». Вокально он справлялся, у него очень красивый голос. Но эмоционально эта партия его перехлестывала. Так он пел ее, а потом перестал спать. Первую ночь, вторую, пятую. Уже стал зеленеть. На гастролях в Перми он выходил на сцену, как на палубу. В первом действии во время исполнения потерял сознание на сцене, отключился на какое-то мгновение, но потом допел спектакль. Приехал сюда и сразу попал в больницу. Пришлось пока отказаться от Альваро.

Все это терпится артистами, потому что когда ты поешь и у тебя получается, отказаться от этого практически невозможно.

Алексей: Но счастье стоять на сцене может заключаться не в самодовольном сознании своей гениальности, а в том, что ты отдал что-то в зал, и люди тебе это возвращают. Это не значит, что человек болеет звездной болезнью, а значит, что он предан своему делу и хочет делиться тем, что любит.

Я считаю, что музыка чаще какого-либо другого вида искусства заставляет человека задуматься. Она затрагивает те струны, которые в обычной жизни пребывают в спящем состоянии. Часто бывает, что люди, не имевшие никакого отношения к музыке, впервые приходят на концерт симфонической музыки, и произведения Генделя или, скажем, Бетховена, становятся для них открытием - люди в шоке, они не знали, что такое бывает. После этого может совершено перевернуться мировоззрение. Возможно, у меня предвзятое мнение, но, на мой взгляд, никакой другой вид искусства не может изменить человека так, как музыка.

А высшим аспектом музыки является музыка вокальная. Не случайно в храмах большинства конфессий богослужения сопровождает вокальная музыка. Нашу службу невозможно представить без клироса. Но и у мусульман, например, воззвания тоже имеют музыкальную природу.

Н. С.: В вокальной музыке человек не перебирает струны чего-то инородного, а из себя самого извлекает звуки. Из своего горла, из своего сердца, своими нервами поет, своей кровью. Гортань человека - это чудо, маленькие связочки, которые творят чудеса. Могут заставлять цепенеть несколько сотен человек одновременно. Кто-то из великих русских композиторов сказал, что музыка оказывает самое сильное воздействие на эмоциональную сферу человека. У Мусоргского, например, такая гениальная музыка, что через нее он разговаривает с Богом.

А.: Недавно посмотрел удивительный советский фильм «Мусоргский», 1951 года, с потрясающим созвездием актеров. Большая часть фильма посвящена личностям Мусоргского, Стасова, Римского-Корсакова. В этом фильме очень хорошо показана высота души Мусоргского. Он сам нищеты не знал, но был очень восприимчив к чужому горю. В фильме были сцены, когда люди, которые следят за порядком, унимали недовольство в толпе, требовавшей хлеба. Кнутами разгоняют, а он все видит - какие у него при этом глаза!

Н. С.: Он сочувствует людям, а Господь ему посылает: «Вырази это вот такой музыкой». И мы сейчас это видим на сцене. В «Борисе Годунове» есть момент, где народ просит хлеба. Когда они все протягивают руки и поют, в зале мурашки бегут по коже. Он это передал, как будто сфотографировал, и мы слышим сердцем то, что услышал своим сердцем он.

А.: Иногда классические композиторы, обращаясь к духовной теме, открывают новые грани. Моцарт в конце жизни написал «Реквием» - может, он всю жизнь шел к нему, это именно духовная музыка. В душе человека она оставляет яркий, неизгладимый след - особенно если понимаешь смысл текстов «Agnus Dei», «Dies Irae», «Lacrimosa». Но это не поверхностная человеческая эмоция, а что-то более глубокое: эта музыка способна очистить душу.

То же самое можно сказать о двух операх. Финал «Бориса Годунова» - на Россию идут поляки, убит боярин, приехал Лжедмитрий -все оканчивается темой плача юродивого. Все ушли, остался один юродивый. Все обрубается и возвращается к высшему смыслу: «Люди, что вы делаете? Рушите сами то, что создаете!». Или «Пиковая дама». Казалось бы, крайне эмоциональная опера, переполненная страстями. В ней есть все - любовь, предательство, измена, убийство... Но в конце Чайковский вставляет потрясающий по красоте церковный хорал, хор без оркестра поет слова: «Господи, прости и прими его истерзанную душу». Эта музыка дает мощный духовный импульс.

Н. С.: Конечно, есть разница между душевным и духовным в музыке. Вот, например, композитор Пуччини, который является представителем веризма в музыке. Веризм - направление в искусстве второй половины XIX века, слово происходит от итальянского «vero» - «верить», «правдивый», «истинный». Музыка Пуччини настолько эмоционально насыщена, что действительно vero, ему веришь. Человек у него в операх страдает так, что невозможно безразлично к этому отнестись, не верить невозможно. Но эту музыку слушать не могу, потому что просто становлюсь больной. В духовной музыке такого не бывает. В светской музыке больше воздействие на эмоциональную сферу. В духовной, наоборот, задеваются высшие сферы.

В нашем храме я пою на клиросе. Когда в первый раз спела «Господи, помилуй», у меня полились слезы. И, наверное, месяц я плакала. Что-то вскипало в сердце, и слезы ручьем. Особенно на великом славословии не могла даже слова произносить: «Господи, Сыне Единородный, Иисусе Христе и Святый Душе. Господи Боже, Агнче Божий, Сыне Отечь, вземляй грех мира, помилуй нас: вземляй грехи мира, приими молитву нашу» - и слезы...

Я плакала не потому, что меня перехлестывали эмоции, как от музыки Пуччини - это было осознание своей греховности, осознание того, что Господь меня любит такой, какая я есть, со всем моим нехорошим и грязным принимает меня, я могу к Нему притулиться сердцем, я могу верить в то, что Он поможет.

Где сердце успокоится

Есть в моей жизни три храма, где сердце чувствует себя дома. Заходишь туда - и все узелки в душе развязываются. Когда приезжаю в Москву, хожу в храм Софии Премудрости Божией, что напротив Кремля. Там служит прежний настоятель нашего Крестовоздвиженского монастыря, отец Филарет. В Нью-Йорке очень люблю русский храм св. Николая Чудотворца. Он встроен между двумя высотками, какой-то русский купец построил его больше 100 лет тому назад. А третий храм - наш Крестовоздвиженский монастырь. Хожу в него уже лет 15.

У меня такое ощущение, что там мой дом. Семья - это малый дом, а там что-то большее. Это сложно объяснить словами.

К отцу Флавиану меня направил отец Филарет, сказав: «Он у нас специалист по всяким проблемным делам». И у Алеши было много крутых ситуаций в жизни, разобраться в которых помог ему отец Флавиан. Мне очень нравится, что батюшка потрясающе умеет находить общий язык с молодежью, он остроумный, открытый. Я не боюсь и не стесняюсь обращаться к нему за советом, потому что знаю, что он все поймет правильно. Когда моя мама умерла в четвертом часу ночи, мы растерялись и не знали, что делать, и первым делом позвонили именно ему. Настолько я привыкла в сложные моменты своей жизни обращаться к отцу Флавиану за поддержкой и утешением, что то же самое советую своим детям.

Угол зрения

В свое время меня поразило высказывание свт. Феофана Затворника: «Не ищи любви ближнего своего. Ищущий любви, если не находит, смущается. Лучше ты прояви любовь к ближнему. Этим сам успокоишься и его приведешь к любви. Чем больше мы общаемся друг с другом, тем больше мы приближаемся к Богу». Меня это высказывание потрясло, я его запомнила. Главное мое богатство, самое большое сокровище, за которое я благодарна Богу - это люди. Если б я не пришла в храм, скольких бы людей я не встретила! Как Бога за это не благодарить!

И я рада тому, что после тяжких испытаний изменился мой взгляд на людей. Я не стараюсь видеть, а вижу в человеке доброе. Мне очень запомнился ответ Феодосия Кавказского на вопрос: зачем Господь посылает человека на землю временно, если потом опять забирает? Для того, что только на земле человек может выбрать себе господина: кого выберет здесь на время, тому будет служить там вечно. Я понимаю, что каждый человек стоит перед выбором между добром и злом, в каждом есть хорошее и плохое. И если раньше мне бросалось в глаза плохое, то сейчас вижу, прежде всего, хорошее. А если бы я не прошла через все перипетии, которые мне Господь послал в жизни, этот угол зрения не сформировался бы. Это другая шкала ценностей, другой взгляд на жизнь, другое ощущение себя в мире.

Я иду по жизни с сознанием того, что я -православный человек. И верю в Промысел Божий - все будет так, как Господь распорядится; и верю в милость Божию. И я в любой момент могу придти к Нему и сказать: «Вот она я, со всем своим скарбом. Прими меня, Боже». Так будет, как должно быть, а Господь милостив. На этом я держусь.

Беседовала Наталия Евстюгина

•27 •сентября• 2010•