Начало пути к служению Церкви

Протоиерей Александр Дубасов

Родился в 1968 г. в г. Свердловске. В 1993 г. окончил Уральский электромеханический институт инженеров железнодорожного транспорта, в 2003 – Екатеринбургскую православную духовную семинарию (ЕПДС).

В 2000 г. рукоположен в сан пресвитера. Нес служение в храме в честь Рождества Христова на Уралмаше, исполнял послушание старшего священника, ключаря храма. С 2006 г. – настоятель прихода во имя свв. мчч. Флора и Лавра села Косулино Белоярского городского округа Свердловской области.

В декабре 2007 г. назначен проректором по воспитательной работе ЕПДС с сохранением должности настоятеля прихода. В октябре 2010 г. возведен в сан протоиерея.

Отец пятерых детей.

– Отец Александр, в этом номере «Православного вестника» мы решили поближе познакомить наших читателей с Екатеринбургской духовной семинарией.

И хочется начать с общего представления семинарии. Расскажите, пожалуйста, какие отделения действуют в ЕПДС, сколько учащихся?

– В семинарии на дневном отделении учится порядка 100 человек, около 200 обучается заочно. В настоящее время у нас работает два отделения – пастырско-богословское и регентское. Формируется иконописный класс, для него требуется довольно много помещений, которые мы сейчас и подыскиваем.

Собственно, и регентское отделение семинарии пока располагается территориально не здесь, а в Духовно-просветительском центре епархии.

– А как люди вообще попадают в семинарию? Кто они?

– Большинство семинаристов-очников поступают по направлениям с приходов. Молодой человек учится в воскресной школе, пономарит, а когда встает вопрос выбора дальнейшего пути, приходит по направлению священника в семинарию. А бывают случаи, что человек поступает в светское учебное заведение, где проходит курс религиоведения, и вдруг осознает, что религия – это то, что ему близко. Конечно, есть и такие, кто из любопытства, из желания приобретения новых познаний приходят сюда.

Что касается заочников, это прихожане нашей и других епархий, где нет своей семинарии, а также действующие священнослужители. Бывает и такая ситуация, что человек хочет учиться, но учиться на очном отделении нет возможности – семья, работа, возраст.

– То есть, не у всех поступающих на учебу молодых людей есть желание стать батюшкой, кто-то просто хочет глубже разобраться в православной вере?

– Возраст поступающих к нам ребят – начиная с 17-18 лет. В этом возрасте еще нет определенности, человек только формируется. И если у него даже есть желание служить в Церкви, то оно, возможно, еще будет меняться. В его сознании и мировоззрении еще будут происходить изменения. Но семинария, зная об этом, встречает поступающего человека таким условием: «Ваша дальнейшая жизнь должна быть связана с Церковью. Вы должны себя на это настраивать, к дальнейшей жизни это служение примерять». Ведь на содержание семинарии Церковь тратит значительные средства, поэтому заниматься просто образованием человека, просто удовлетворять его любопытство нет возможности.

– Конкурс при поступлении большой?

– Владыка Викентий старается при поступлении взять всех. Сейчас у нас даже создан нулевой курс для ребят, которые хотели бы учиться, но пока не готовы по уровню знаний, не потянут. Потому что подготовка здесь очень серьезная, объем знаний большой, интенсивность обучения высокая. Если приемная комиссия видит, что на текущий момент студенту «не потянуть», то предлагает ему начать обучение с нулевого класса. Кроме того, у нас есть духовные училища – это хорошая подготовка к семинарии. Есть теологический факультет (в Российском государственном профессионально-педагогическом университете – прим. автора). Бывают случаи, когда приемная комиссия предлагает выбрать теологический факультет, т.к. видит, что с семинарским режимом обучения человек не справится.

Таким образом, всем, кто проявил желание начать духовное обучение, мы идем навстречу, и, руководствуясь опытом, стараемся определить, каким путем в этом направлении лучше двигаться.

– Наверное, у многих наших читателей есть вопрос: в чем отличие между учебой в семинарии и в светском вузе?

– Светское учебное заведение ориентировано в основном на передачу знаний, а остальным запросам личности в настоящее время оно не отвечает. В семинарии же другая установка: знания – это очень важная позиция, но не главная, не ведущая. Главное – что человек становится служителем Церкви, выходит на путь служения. Этому должны сопутствовать знания, но служение – это основное. Думаю, что в светском заведении о служении догадываются, понимают, но вряд ли там об этом будут говорить как о первоочередной задаче, цели.

С другой стороны, светское заведение предоставляет несколько большую самостоятельность. Семинария обеспечивает полный пансион учащемуся. Здесь его одевают – выдают китель, брюки; здесь его кормят – в семинарии четырехразовое питание; кроме того, обеспечивают жильем. За все это студент ничего не платит. При этом он получает стипендию, хотя и невысокую, но сравнимую со стипендией светского вуза. В результате семинарист погружен в достаточно комфортную среду, обеспечивающую получение знаний, несение послушаний. Кому-то такой порядок, возможно, не дает необходимого уровня самостоятельности, не нужно проявлять дополнительную энергию, чтобы выжить. Но есть большие плюсы в том, что человек не заботится об обеспечении быта, а все свои силы полагает на подготовку к своему служению.

– Даже те ребята, которые родом из Екатеринбурга, все равно здесь находятся круглые сутки?

– Да, предполагается, что семинарист живет здесь от начала до конца – от первого до последнего курса. Но на каком-то этапе, временно, у них появляется возможность уезжать домой – это 4-5 курс обучения. В это время идет усиленная подготовка, необходимо сдавать множество контрольных работ и порой удобнее к этому готовиться в домашних условиях.

– Наверное, и требования к дисциплине выше, чем в светском вузе?

– Да, здесь совсем другой уровень требований. Здесь не просто контролируют, чтобы семинарист не нарушал каких-то общепринятых правил. Важно, что он говорит, как себя ведет, как исполняет послушания, как учится, какие у него взаимоотношения с товарищами. Происходит отбор будущих пастырей, священников, служителей Церкви. И если человек ошибся, не желает жить так, как живет Церковь, то это нужно увидеть. Необходимо либо постепенно перевоспитать человека, изменить его мировоззрение, либо на каком-то этапе с ним расстаться, чтобы он искал себя в другом месте.

Ведь именно в семинарии закладывается определенный фундамент той жизни, которой он будет жить на приходе, там, где он будет служить. И если здесь допустить, что человек будет жить неправильно, то это потом отразится на приходе. А ведь даже самый небольшой сельский приход – это 30-40 семей. С учетом членов семьи, детей – это 120-150-200 человек. А если приход городской – это уже тысячи прихожан. От священника очень многое зависит, поэтому мы хотим свести риск до минимума. Чтобы люди выходили отсюда не просто образованными, но и нравственно готовыми к своему будущему служению

– Большинство семинаристов – молодые ребята, у них, наверное, и энергия еще через край плещет?

– Бывает, что выплескивается, да. Относимся к этому с пониманием, воздействуем не раз и не два, длительный период. Но когда какая-то грань нарушена, и человек не желает меняться, то… Пока он стремится к этому изменению и сам участвует в нем, пока говорит, что хочет, но не получается – с ним можно заниматься. А когда не желает, когда идет явно вразрез, то приходится какие-то более суровые меры применять. Но отчисление у нас – это крайняя мера. Бывает, что для вразумления отправляем семинариста на послушание в монастырь, чтобы он там какое-то время пожил. Но никого не отталкиваем, не выгоняем ни в коем случае. Если уж сам сказал, что все, не могу, отдайте мне мои документы – другое дело: свободу, которую даровал каждому Господь, мы не можем нарушать. Так что, можно сказать, нянчимся до последнего.

– В светском вузе обычно есть множество внеучебных занятий – кружки по интересам, секции. А в семинарии?

– В семинарии с этим несколько сложнее, так как времени свободного практически нет. Уроки, послушания, домашнее задание. Контрольные точки – обед, ужин, утренняя молитва, вечерняя молитва, отбой. Если даже человек хочет где-то заниматься, ему сложно вписаться в эти рамки. Но если желание действительно есть, то это не возбраняется. Главное требование – чтобы он не под что-то подстраивал режим семинарии, а чтобы в рамки режима семинарии постарался вместить то, чем хочет заниматься. Если это удается сделать – пожалуйста.

Поэтому есть ребята, которые проучились несколько лет, поняли систему обучения в семинарии, и теперь получают еще одно образование, светское. Мы поддерживаем такое начинание. Это необходимо не только человеку, но и Церкви. Порой бывает, что у священника на приходе завязываются хорошие контакты с садиком, школой, другими учреждениями, и там возникает возможность какого-то взаимодействия не только на уровне встреч и поздравлений, а даже для ведения каких-то уроков. И встает вопрос:  «Какое у вас образование?» Семинарское для светской школы не подходит. А когда человек имеет вдобавок к семинарскому еще и светское педагогическое образование, это упрощает ситуацию. Возможность священнику вести урок – это контакт с детьми, а через них и с родителями. Это уже и взаимодействие для формирования паствы. Поэтому хочется, чтобы ребята направляли свои усилия именно в эту сторону.

– Второе образование семинаристы получают уже в другом режиме обучения?

– Да, как правило, в заочной форме. На сессию обычно берется благословение, разрешение для специального режима. Это удается немногим, и мы рекомендуем до определенного времени не торопиться. 2-3 курс – желательно сосредоточиться на учебе в семинарии. А на 4-м – уже больше возможностей для этого. Конечно, семинарист тогда и загружен больше, но, вместе с тем, он уже адаптировался, научился планировать свое время.

– Какие послушания несут семинаристы?

– Главное послушание – в алтаре, пономарство. Это послушание семинарист несет один-два раза в месяц, не считая праздничных и воскресных богослужений. Алтарь – это место, где ему когда-то придется служить постоянно, сейчас он к нему привыкает. При наличии сноровки это не очень сложное послушание, но очень важное.

Следующее послушание – это клиросное, певческое послушание. Семинарист должен уметь делать все, в том числе, и читать, и петь – должен уметь полностью обеспечить службу.

Дальше – послушание по трапезной. Поскольку все средства – церковные, то семинария старается максимально обеспечивать себя своими силами. И семинаристы в этом процессе участвуют. Осенью мы ездим в колхоз – заготавливаем овощи. Один-два раза в месяц семинарист несет послушание по трапезной: накрывает на столы, убирает посуду, убирает столы. Не готовит, конечно – для этого у нас есть повара. Еще одно – экскурсионное послушание на Ганиной яме. Семинарист должен уметь заниматься миссионерством. Должен уметь людям, порой абсолютно светским, абсолютно далеким от религии, от какой-то церковной действительности, дать минимальное знание о Православии. Ганина яма, к тому же, имеет свою определенную тематику – Царственные Страстотерпцы и все, что с ними связано – этой темой семинарист также должен владеть.

Это основные послушания. Бывают послушания внеочередные, разовые – помочь что-то загрузить-разгрузить, поучаствовать в каких-то епархиальных делах, оказать помощь епархиальным отделам. Вот, наверное, и все – но на самом деле, это очень много. Чтобы составить график послушаний, порой приходится потратить несколько дней – чтобы как-то гармонично получилось, на учебе не сильно отражалось, и все были бы в равных условиях.

– Получается, что раз в неделю каждый какое-нибудь послушание да исполняет?

– Обязательно раз в неделю семинарист поет на клиросе – утром и вечером. Кроме того, раз в неделю либо пономарит, либо по трапезной дежурит, либо водит экскурсии. Иногда получается даже два раза в неделю. Сегодня, например, у ребят нулевого курса день свободный, но выпал снег, и их отправили на уборку снега.

– Бывает так, что исполнял послушание и пропустил лекцию – потом приходится переписывать?

– Да, приходится восполнять. Семинарист должен уметь выживать не только в благоприятных условиях, но и преодолевать какие-то трудности, скорби. Если этой науки человек не познает, то ему и в жизни будет достаточно сложно. Мы это понимаем и стараемся, чтобы ребята тоже понимали.

– Батюшка, Вы сказали, что при поступлении основное внимание уделяется не знанию, а стремлению. А в процессе учебы?

– Мы стараемся всячески содействовать тому, чтобы человек программу выполнял. Если он старается, это уже хорошо. Если не старается, не ходит на лекции – это сразу становится заметным. Хотя на самом деле пропуски лекций без уважительных причин бывают очень редко.

Дежурный помощник сразу отмечает, что кого-то нет, выясняется причина отсутствия – человек, может, заболел. Если человек просто не учится, то сразу возникают различные меры дисциплинарного характера. Поэтому учеба – это момент очень важный. Опять же, помним о том, что у каждого свои способности. Кому-то все дается легко и быстро, у кого-то возникают большие трудности, но он старается, прилежен. Подходим к этому с пониманием.

– А какие бывают наказания?

– Самое понятное – объявить порицание, выговор. Скажем так, предупредить семинариста о том, что он попал на заметку, и к нему будет более пристальное внимание. Еще одна мера воздействия – назначить на внеочередное послушание. Например, вместо того, чтобы идти в общежитие и заниматься своими учебными, хозяйственными делами, придется взять лопату в руки в качестве наказания.

– Наряд вне очереди?

– Да, наряд вне очереди, совершенно верно. Возможен наряд по общежитию или здесь, по территории. Возможны и такие варианты, как беседа и вразумление.

– Как стало понятно из разговора, общежитие удалено от учебного корпуса. Наверное, было бы удобнее, если бы они были рядом?

– Конечно, семинарский режим обучения предполагает, что расстояние между местами учебы и проживания желательно сократить до минимума. Все должны быть на виду, все рядом. Но наши современные условия таковы, что мы рады и тому, что есть.

Начиналась семинария вообще в помещении епархиального управления, все было в одном месте, было крайне тесно. С одной стороны стенки – комната для проживания, с другой – учебный класс. Хотя в этом были свои преимущества, у семинаристов возникала какая-то особенная сплоченность.

Первые выпуски до сих пор вспоминают об этом времени, как о самом лучшем. Но есть к условиям образования определенные требования – нормы по площади, определенные условия по учебному корпусу, пищеблоку, спальному корпусу. Никуда от этого не денешься.

Мы благодарим Господа, что у нас есть такие условия. А перемещение между корпусами укладывается минут в 15. В этом есть некоторое испытание: соприкасаясь с миром, мы должны его преображать, а не уподобляться ему.

– Есть статистика, какая часть семинаристов «доживает» до диплома?

– Точной статистики у меня пока нет, т.к. в декабре 2010 исполнилось только три года, как Владыка Викентий назначил меня проректором по воспитательной работе. Поэтому еще не было семинаристов, которые при мне поступили и выпустились. Но определенный отсев, конечно, есть. И это не 2-3 процента, а процентов до 30-ти. В различные годы по-разному.

– Пусть лучше за время учебы человек поймет, что сделал неправильный выбор, чем потом всю жизнь с этим мучается?

– Вы знаете, если человек вдруг понял, что избранная стезя – не совсем его, но все-таки будет преодолевать возникшие на этой стезе трудности, прилагать к этому определенные усилия, то конечно это будет спасительно. Об этом надо помнить.

И еще, стоит задуматься, на какой срок человек выбирает профессию. Обычно при выборе профессии лет в 20-25, человек работает до пенсии, это 35-40 лет. А если он выбрал поприще священнослужителя, то может служить до самой смерти. И если он будет при этом приносить Церкви пользу, даже самую малую, это будет ему идти во благо.

– После получения диплома какая перспектива у семинариста стать батюшкой?

– Если семинарист поступил к нам сразу после школы, то, учась в семинарии, он сходит в армию, год отслужит – кто-то в процессе обучения, кто-то уже после окончания. После этого ему будет года 23-24. Он поступает на приход или возвращается в тот храм, откуда был направлен для обучения. Если он не женился, то у него есть время создать семью, либо определиться с принятием монашества. Т.е. до рукоположения во диаконы он еще имеет какое-то время. Потом определяется статус его служения и, соответственно, дальше он становится диаконом, священником.

Несколько другой вариант, если человек в семинарию поступил в более зрелом возрасте, в 20-25 лет (у нас есть и 30-летние учащиеся). Если в процессе обучения он женился или принял монашеский сан, то уже в семинарии может принять сан диакона, священника. При этом возможно либо перейти на заочную форму обучения, либо продолжить очное обучение и нести служение непосредственно.

– А те, кто по-прежнему хочет приносить пользу Церкви, но не видит себя батюшкой, для них есть еще какие-то варианты?

– Конечно. Церковь ведь не из одних батюшек состоит, церковное поприще очень широкое. Может быть, лет 30-40 назад церковное служение было сведено до минимума: священник – диакон – псаломщик. А сейчас в Екатеринбургской епархии есть множество отделов, телевидение, радиовещание и т.д. Поэтому грамотный специалист в духовной области нужен везде. В частности, на телевидении, которое сейчас вещает на весь мир, обязательно нужна духовная, церковная, религиозная грамотность. Таким образом, есть очень много мест, где можно себя применить. Священническое служение – это тяжелый крест, за какими-то привилегиями сюда не идут. У священника прав не много, а обязанностей – очень много. Поэтому человек в процессе учебы, находясь в церковной среде, определяется, что ему по силам, где его мера.

– Если молодой человек думает о поступлении в семинарию, но сомневается, что он должен сделать для разрешения этих сомнений?

– Он обязательно должен обращаться к Богу с молитвой. Просить, чтобы Господь дал вразумление, помог определиться. Чтобы человек не просто сам принял какое-то решение, но чтобы в этом было участие Божие. И еще важно понимать, что он идет на служение, а не на работу. Элемент работы при этом присутствует, но главное – отдать себя полностью. Должен понимать, что нужно быть готовым пожертвовать своими желаниями, своей самостью. Я бы выделил именно эти два момента – молитва и настрой на служение. Если эти моменты складываются, то выбор будет осознанным и правильным.  

– Батюшка, я задал Вам все подготовленные вопросы, какую тему мы не затронули в беседе, а на нее нужно также обратить внимание?

– Пожалуй, это вопрос семейного воспитания. Ведь семья, которая сподобится воспитать в своей среде священнослужителя, церковнослужителя – это особая привилегия, особый дар Божий.

Хочется, чтобы в семьях это понимали, и если такая возможность появляется, ее обязательно использовали. Можно вспомнить мечту каждой иудейской семьи. Это центральная линия их жизни – иметь большую семью, вдруг кто-то из детей станет Мессией. Вот если бы в наших православных семьях так же жила мечта о том, чтобы кто-нибудь из детей стал священником!

Да и решение молодого человека стать семинаристом, пойти учиться – не личное его дело, это дело общее. Мы уже говорили о служении – так вот, члены семьи в этом служении должны посильно участвовать, помогать. И даже если какая-нибудь тетушка священника мало что может сделать, пусть она возносит за него свои молитвы. Господь их услышит и поможет.

Яндекс.Виджеты

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

Православный вестник. PDF

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.