Яблоко от владыки

В обыденной жизни можно представить, наверное, не так много ситуаций, в которых могли бы встретиться журналист и руководитель в коммерческом банке — разве что во время интервью для модного глянца или бизнес-издания. Однако к возможности встретиться, раскрыться и по-настоящему узнать друг друга наших героев привел отнюдь не профессиональный интерес, а общность взглядов и служение церкви и людям. О своем пути к вере, добровольчеству и друг к другу рассказали добровольцы Православной Службы Милосердия Евгений и Анастасия Камшиловы.

По изгибам Чусовой

Евгений Камшилов:
Всю жизнь я был журналистом: начинал в газетах «Уральский рабочий», «Вечерние ведомости»; в «Нашей газете» проработал 10 лет. Издание было не политическим и не религиозным, церковные темы там не поднимались вообще, да и мне все это было чуждо. Тогда, в 2000-х, епархия часто звучала в новостях: то были выступления против гей-клубов, то запреты певцов — все время шли разные акции, обстановка нагнеталась. А поскольку я постоянно находился в информационном поле, то был в курсе этих событий, но старался не вникать: да, священники существуют, только пусть они ходят со своими крестными ходами где-нибудь в стороне, а меня не трогают.

Впервые я поговорил с батюшкой лет 7-8 назад. Тогда у нас с друзьями была общественная организация «Хранители Чусовой». Занимались мы тем, что очищали от мусора берега реки, тушили пожары, сплавляли туристов, детдомам помогали. Практически все выходные я проводил на Чусовой. Как-то мы обнаружили на берегу часть декораций к фильму «Золото»: для съемок была построена церковь, которую потом разобрали, а купол с крестом так и остались лежать. Мы не могли пройти мимо находки и направили в епархию письмо, в котором описали ситуацию.

В итоге с нами связался отец Виктор Вильчинский из поселка Старая Утка, туда и было решено перевезти купол. Батюшка пригласил нас к себе. В Староуткинске, пока мы ехали по селу, то и дело к нему обращались разные юди, что-то спрашивали, советовались — чувствовался авторитет, уважение к батюшке, что для меня было удивительно… И пока он с нами разговаривал, ни разу не произнес имя Иисуса Христа — иначе бы я точно сбежал — а говорил: Господь, Бог, Спаситель, Создатель, Творец... Эти слова есть во всех мировых религиях, и меня они не раздражали. Батюшка тогда посоветовал: «Положись на волю Бога. Когда никого не будет рядом, расскажи Ему обо всем, что тебя волнует, чтобы только Он слышал тебя, и скажи: «Господи, да будет во всем воля Твоя». После этого я начал вечерами на балконе бубнить что-то, причем, обращался не конкретно ко Христу, а как-то абстрактно: «Господи, если ты есть, пусть все будет так, как Ты хочешь».

И пока он с нами разговаривал, ни разу не произнес имя Иисуса Христа — иначе бы я точно сбежал — а говорил: Господь, Бог, Спаситель, Создатель, Творец... Эти слова есть во всех мировых религиях, и меня они не раздражали.

Право на выбор

Потом я решил уйти из «городской» журналистики и подался во внутренний туризм, в Центр развития туризма Свердловской области, в отдел рекламы и связей с общественностью. При нашем участии в Верхотурском округе проходил очередной фестиваль-ярмарка, на котором присутствовал и митрополит Кирилл. Я тогда еще не знал, кто такой митрополит, и воспринимал его просто как «большого священника». На ярмарке владыку сопровождал мэр Верхотурья, они обходили торговые ряды, разговаривали, владыка слушал и улыбался, торговки то и дело его угощали плодами своего урожая — это был конец лета, начало осени. Кто-то угостил его яблоком, и владыка держал его в руках. Я стоял в полутора метрах от него, с сигаретой в зубах, с фотоаппаратом — кадры щелкал, и еще мысль мелькнула, что неудобно с сигаретой стоять, дымить в лицо человеку, но, с другой стороны, мне казалось, как журналист я мог себе это позволить. Владыка тогда спокойно мне сказал: «Да выбрось ты эту заразу, на лучше яблочко съешь», — и бросил мне свое надкусанное яблоко. Я его поймал и думаю: что с ним делать? Выбрасывать как-то неудобно, бросил окурок и съел яблоко из вежливости. Говорят, у владыки очень цепкий взгляд и память, возможно, он тоже помнит эту историю, а может, и нет — сколько нас таких с окурками...

Через какое-то время я вернулся в журналистику, в одну газету, но она на моих глазах и при моем активном участии стала превращаться в бульварное чтиво, заточенное на рассказы о трагедяих, убийствах, смертях и сексе. Оставаться там было невмоготу, и я ушел. В то время читал много разной псевдодуховной литературы, слушал лекции, в основном, популярного направления нью-эйдж. Сначала казалось все ярким, интересным, но постепенно почувствовал, что все эти учения не более чем компиляция разных знаний, и искать нужно в другом направлении. Наверное, потому что первые духовные шажки уже были сделаны, мне захотелось обратиться в епархию: вдруг там журналист нужен? Дважды туда звонил и переносил встречу, не решался прийти. На третий раз даже дошел до улицы Крауля, почти до епархии, но не смог зайти — что-то меня не пускало, так и побрел по городу...

А когда, наконец, появился на собеседовании, меня отправили к отцу Алексию Кульбергу, будущему владыке Евгению, он тогда курировал работу пресс-службы. Сказали, как он благословит, так и будет. Попасть к батюшке можно, только отстояв огромную очередь на исповедь. Когда я подошел к нему и рассказал о себе, батюшка велел мне читать Евангелие и первую книгу «Флавиана» протоиерея Александра Торика. Через месяц я осилил все, что мне благословил отец Алексий, и снова с ним встретился. Мы посидели, пообщались, он меня познакомил с Анжеликой Михайловной Бриль, руководителем пресс-службы, и я приступил к работе.

Полное погружение

Поначалу было сложно вникать в церковные понятия, праздники, службы. Я редактировал новости Православной Службы Милосердия и статьи из «Православного вестника» для епархиального сайта, читал их и понимал: вот, кто реально занимается делом. До этого сектантские гуру, лекции которых я слушал, учили: «Прекрати стонать. Если у тебя все плохо, помогай старикам, детям, забудь о себе. Если у тебя есть любовь, дари ее своим ближним». Я не думаю, что цель всех гуру направить людей на путь добра, но иногда у них проскальзывают чисто христианские вещи. И мне тоже захотелось кому-то помогать. Одновременно, поскольку не хватало элементарных религиозных знаний, решил начать с огласительных бесед. При храме Успения Пресвятой Богородицы на ВИЗе как раз объявили новый набор на такие курсы, и неожиданно для меня там же оказалась Православная Служба Милосердия.

Вначале я не решался прийти — какой из меня милосердец? Где старики, инвалиды, и где я — разные планеты! К тому же, казалось, что в добровольцы идут те, у кого жизнь не сложилась, неудачники и старые девы. А потом был Царский крестный ход, и я от Службы Милосердия встал в группу сопровождения. На следующий день надо было помочь на территории храма, и в этом я тоже поучаствовал. И так постепенно влился в ряды добровольцев.

Не упустить главное

Анастасия Камшилова:
У меня с юности была установка на карьеру, независимость, самоутверждение, получение каких-то благ. Подростки обычно не знают, чего хотят от жизни, у меня было немного по-другому, знала, что пойду учиться на экономиста, после учебы строить карьеру в банке до руководителя, составила план на 20 лет вперед, получила специальность и на протяжении восьми лет поэтапно этот план реализовывала. В моем плане, как и у большинства девушек, конечно же, была семья. И она у меня была — сына Вадима я родила между сессиями, когда еще училась. Но через несколько лет поняла, что семья, которая у меня была, не вписывалась в мою картинку «идеальной семьи». И в итоге стала воспитывать сына самостоятельно. Свободное время от работы проводила на разных тусовках, презентациях и прочих мероприятиях, на которых я всегда чувствовала себя неуютно, стеснялась публичности, и в целом, казалось, что все это совсем не то, что мне нужно... В личной жизни была тишина, хотя подружки все время меня «пилили»: «О чем с тобой мужчине разговаривать? Об экономике и бизнес-процессах?».

Как-то раз, когда я приехала к бабушке в Невьянск, повидалась со своей крестной — у нее тогда была очень тяжелая личная ситуация, но благодаря воцерковлению все стало меняться в лучшую сторону, и, в первую очередь, она сама. Крестная тогда переживала за меня, рассказывала о Боге и ином пути в жизни, говорила, что единственное, о чем она жалеет — что сама поздно стала ходить в храм. Мне эти ее слова очень запомнились, и я стала переживать, что упускаю что-то важное. Крещена я была по старообрядческому обычаю, и мне следовало «докреститься». Пришла в наш храм в Невьянске. К крещению нужно было выучить молитвы «Символ веры» и «Отче наш», я учила-учила, но так ничего и не запомнила. В храме меня пристыдили, но приняли, и с тех пор я стала понемногу учить молитвы, знакомиться с духовной литературой. Но до воцерковления еще было далеко. Ходила в церковь только в Невьянске и очень редко — в другие храмы боялась заходить: вдруг что-то сделаю не так и меня осудят.

Подумал тогда, какие странные люди, наверное, все они матушки, в платочках такие — кто еще в нормальном уме и здравой памяти пойдет работать в воскресную школу? Только жена батюшки: батюшка — в церкви, матушка — на приходе. Там и увидел Настину фотографию, заприметил сразу.

Сильное впечатление на меня произвела встреча с отцом Иоанном из Среднеуральского женского монастыря. Пришла я к нему на исповедь, а до этого покурила, и батюшка это почувствовал. Сказал мне: «Курить — бесам кадить. Какое тебе причастие? Ты хоть понимаешь, что творишь? Приходишь на исповедь, грехи исповедуешь, хочешь принять Иисуса Христа, а сама куришь, с бесами дружбу водишь. Ты же девушка! Нет тебе причастия!». На следующий день все подошли к Чаше, а я — нет… Через несколько месяцев я поехала в Верхотурье и просила святых помочь мне с моей страстью — и они мне помогли. Эта история крепко засела в памяти, и с тех пор я пыталась выровняться духовно, найти свою дорогу, и не могла, пока не созрела для добровольчества.

Потребность помогать

Добровольчество я искала очень долго, просматривала объявления, но все они были об одном и том же — люди просили денег. А мне хотелось помогать существенно, то есть не просто деньгами, а делать какое-то конкретное дело. Однажды я поняла, что размышлять можно долго, а нужно что-то делать уже сейчас. Нашла в интернете сайт Православной Службы Милосердия, записалась на собеседование по детскому направлению — я очень сильно люблю детей, общения с малышами не хватало, поэтому решила пойти к деткам в детский дом. Собрание добровольцев по времени немного сместилось, и я «случайно» попала на встречу с прихожанами Успенского собора. После этой встречи мы пообщались с отцом Евгением Попиченко, и он благословил меня на новый путь — путь к Богу, а в добровольчестве на патронажное направление.

Сын Вадим стал ходить в воскресную школу, я стала приближаться к Богу — заниматься с катехизатором, моим помощником Светланой Леонтьевной. Директор воскресной школы Ольга Ивановна Слизина предложила мне вести кружок по творчеству в воскресной школе и иногда заменять педагога в младшем классе. Так постепенно я вошла в постоянный состав учителей. Моя жизнь стала светлой и радостной. Я была счастлива, что я могу хоть чем-то быть полезной. А с нового учебного года по благословлению отца Евгения я поступила в учительскую семинарию.

В это время у меня был небольшой опыт общения с особенными детками, я занималась творчеством с детьми в центре «Бонум» на Краснокамской. Сначала не знала, что делать, как у меня сложится эта работа, но четко понимала: раз меня туда пригласили, значит, там моя помощь нужна. Потом мне предложили стать координатором Патронажного направления.

Конечно, мне до сих пор сложно совмещать учебу в Учительской семинарии, воскресную школу, работу и координаторство — все время кажется, что где-то я не доделываю, не додаю, и совсем не достойна того, чем занимаюсь... Много нереализованных мыслей и идей сидят в голове, и надеюсь, что с Божей помощью в свое время я их воплощу. Служение Богу — для меня большая ответственность. Но и без этого я уже не представляю свою жизнь.

«Положись на волю Бога. Когда никого не будет рядом, расскажи Ему обо всем, что тебя волнует, чтобы только Он слышал тебя, и скажи: «Господи, да будет во всем воля Твоя».

Встреча

Евгений Камшилов:
Когда ходил на огласительные беседы, а они проводились в классе воскресной школы, то на стене увидел фото учителей. Подумал тогда, какие странные люди, наверное, все они матушки, в платочках такие — кто еще в нормальном уме и здравой памяти пойдет работать в воскресную школу? Только жена батюшки: батюшка — в церкви, матушка — на приходе. Там и увидел Настину фотографию, заприметил сразу.

А потом она мне позвонила как координатор Службы Милосердия, на адрес надо было сходить, прибраться, шкафы подвигать — я себе в телефоне ее так и записал: «Анастасия ПСМ». И как забыли про меня. Ждал-ждал, позвонил сам. Настя со мной очень вежливо поговорила, а мне интересно стало, со всеми она так вежливо разговаривает или только со мной? Вскоре у нас намечалась поездка добровольцев в Тарасково, и я спросил ее, стоит ли брать туда дочку? Я был уже женат, развелся, и растет дочка — на тот момент восьми лет. Настя ответила, что стоит — они с сыном тоже ездили, батюшка песни под гитару пел, играли в волейбол, сын приехал под впечатлением вообще! Еще раза четыре мы общались по телефону. А потом как-то сидели на собрании добровольцев, а напротив меня девушка со странно знакомым лицом что-то все говорила-говорила… И вдруг я понял, что это та самая «матушка» с фотографии из воскресной школы. Более того, похоже, это Настя-координатор, «Анастасия ПСМ»! Решил, что рано сразу подходить и лоб-в-лоб разговаривать. Что я ей скажу? «Разрешите вас пригласить на вечернюю молитву?» Нашел Настю в Одноклассниках для начала, зашел к ней на страничку, погляжу, чем человек в интернете живет; думал, что сделаю это инкогнито, но прокололся. И на следующий день увидел ее в «гостях» на своей страничке — в общем, попался. Надо было как-то реабилитироваться, написал ей, а она мне в ответ: «Вы, Евгений, меня пока не отвлекайте, пожалуйста, у меня сессия». Дождался, пока сессия закончится — встретились, пообщались.

Еще помню первую встречу «неженатиков» — клуба для тех, кто хочет создать семью, проводил ее центр защиты семьи «Колыбель» все в том же Успенском соборе. И на этой встрече матушка Ксения Кабанова рассказывала, как она до своего знакомства с супругом, отцом Георгием, молилась о муже — высоком, голубоглазом, светловолосом, любящем детей. Так у нее и получилось. А отец Евгений сидит рядом и улыбается. Думаю, работает, значит, молитва-то! После этого я тоже начал молиться: «Господи, если есть Твоя воля, дай мне жену: цвет волос — любой, но лучше русый, глаза — серые или голубые, как у меня, чтобы детей любила и православной была». Возраст обозначил, в общем, «анкету» заполнил, и в течение двух недель каждый день молился, без слез — это был серьезный разговор с Богом: если есть, мол, воля Твоя, то я готов. И тут — раз! — через две недели на собрании добровольцев ее и увидел. Начали с ней встречаться, и с каждым разом мои чувства к ней укрепляются. Никакого романтизма и игр гормонов, просто четкое понимание: вот моя девушка. И до сих пор ни разу у меня не было никаких сомнений. И все — гора с плеч, внутренние метания исчезли: нашел, кого всегда искал.

Совершенно случайно день нашего венчания совпал с днем памяти Петра и Февронии Муромских — 18 сентября, это второй день памяти, на него можно венчаться. Хочется верить, что в этом есть Промысел Божий. На таинство мы пригласили владыку Евгения не столько потому, что он был моим непосредственным руководителем, сколько потому, что он изменил мою жизнь и всегда относился очень по-человечески, помогал, когда было трудно. Задолго до этого я пообещал владыке, что позову его на наше венчание, он тогда ответил: «Договорились!». До последнего момента мы не были уверены, что он придет, и очень признательны, что владыка смог разделить нашу радость. Это не укладывается даже в голове, что архиерей был на нашем венчании — просто как гость, он был без облачения и молился в храме вместе со всеми, а совершал богослужение отец Евгений Попиченко. Друзья рассказывали, что во время венчания на хмуром сентябрьском небе в это время появилось солнце и заглянуло в храм через разрушенную крышу старинного Собора Успения Пресвятой Богородицы на ВИЗе, где мы находились. У нас есть фотография, на которой епископ Евгений смотрит на солнечное небо и улыбается. Спаси, Господи, всех, кто за нас с Настей молился в тот день!

...Как-то у отца Евгения Попиченко спросили: «Как понять, что Господь благословляет твой выбор спутника жизни, что это та самая половинка?». Батюшка ответил: «Когда будете стоять перед алтарем со свечами в руках, а вас будет венчать священник…». И я тогда, стоя у алтаря, подумал: вот оно — Господь нас благословляет! Надо всегда помнить об этом: мы не просто с Настей поженились, а Господь нас благословил. И сейчас наша задача не подвести Господа, не обидеть Его, не оскорбить своей жизнью, помнить, что Он — член нашей семьи и всегда стоит среди нас.

•Фоторепортаж•

•25 •июля• 2017•