Наташкин Бог

Аллочка Путятина плелась по улице в школу — а будто мчалась. По субъективным ощущениям. Контро-ольная! На неё всегда плетёшься, а кажется, будто мчишься. Почему вот? На светофоре рядом с ней кто-то остановился и весело поздоровался:

— Алл, привет!

Одноклассница. Наташка Фаробина. Вот она по-настоящему мчится. Ей что, контрольная не страшна?

— Приве-ет, — протянула Аллочка.

— Чего грустишь? — спросила Наташа.

— Чего веселишься? — буркнула Аллочка.

— Настроение хорошее!

Одноклассница улыбалась. А на втором уроке — контрольная! Жуть. Муть. Мрак. Почему Наташке — хоть бы хны? Улыбается, поди ж ты. А всё потому, что зубрила. Алле зубрить некогда. Жизнь пройдёт зря, если каждый день тратить на зубрёжку. Если бы не контрольная… Да если бы не контрольная, можно было бы вообще не переживать. Трагедия контрольной, что ни говори.

— А ты чего грустная, Алл? — участливо спросила Наташа. — Случилось что?

— Да так… Ничё, — уклончиво ответила Аллочка.

Наташа поняла:

— Контрольной боишься?

— А ты — нет? — огрызнулась Алла.

— Не-а, — сказала Наташа.

Легкомысленно как-то сказала, по мнению Аллы.

— А почему не боишься? — спросила она.

— А я Богу молюсь! — призналась та.

— Чего? — удивилась Путятина. — Богу молишься?

— Ну, да.

— И чего — помогает контрольную написать?

— Очень помогает, — кивнула одноклассница. — Попробуй!

Весь первый урок Аллочка Путятина терзалась сомнениями: молиться — не молиться? На перемене отыскала Наташу и шепнула:

— Точно молитва поможет? Контрольная по математике — это тебе не зачёт по физ-ре.

— Поможет! — уверила Наташа. — Честное слово!

— А как молиться-то?

— Своими словами молись! Что чувствуешь, то и говори, о том и молись. Я вот прошу ясности, сосредоточенности, внимательности. И ты можешь так попросить.

— Вон что… — приуныла Алла. — Внимательности, значит… А не оценку...

И разочарованно вернулась за свою парту. Прозвенел звонок. Контрольная начала отсчёт времени. Алле тут же стало не до молитвы. Вроде бы, знакомые задания, а что-то в них другое, и как их решать, не всегда понятно. Торжествующий звонок оглушил Аллу. В волнении и панике, она забыла дописать последний ответ и сдала исписанный листок.

Перемена была посвящена обсуждению. Через десять минут Аллочка знала, что решила, в принципе, правильно, уж на твёрдую четвёрку наверняка, если бы не огорошивший её звонок, из-за которого она забыла дописать ответ. И тогда девочка вспомнила о совете Наташи Фаробиной. Сейчас, конечно, поздно, но кое-что, наверняка, можно вымолить! И Алла, бегая и прыгая на физ-ре, бросая мяч в корзину, изо всех сил думала так: «Слушай, Наташкин Бог! Я в Тебя поверю лучше Наташки, если Ты допишешь последний ответ и в третьем уравнении исправишь 0,58 на 1,58! Исправь и допиши, а я в Тебя тут же поверю, честное слово! Лучше Наташки Фаробиной поверю! И в церковь схожу! Ладно?».

Вот так она горячо молилась и думала об этом весь день, удивляя родителей своим отрешённым видом и чересчур послушным поведением. А утром в субботу раздали контрольные. Красные пометки, большой вопросительный знак на пустом месте в последней задаче и аккуратненькая, и потому вдвойне обидная, тройка. С минусом.

Аллочка уставилась на оценку, не веря самой себе. Тройка! С минусом! Но ведь она так горячо, так неистово (хоть и внешне было незаметно) молилась Наташкиному Богу! И вот, пожалуйста! Ничего не вышло! Вглядитесь как следует: тройка! С минусом! Ничего Наташкин Бог не исправил. Ничего не дописал! А мог бы, если б на самом деле существовал.

Смысл оставшихся трёх уроков потерялся во тьме забвения, потому что Аллочка усиленно размышляла, чем она обидела Наташкиного Бога, что Он не исполнил её мольбы. Вроде бы, ничем, — решила она перед последним звонком. И решила докопаться, отчего же у неё ничего не вышло. Искательница истины увязалась за Наташей. Наташа выслушала её, посмотрела на часы и сказала:

— Слушай, я сейчас тороплюсь, а ответ на твой вопрос во какой громадный.

— Да ну? — удивилась Аллочка. — Не ожидала… Ну, хоть пару слов, а то я буду терзаться. Честно.

— Терзаться?

Наташа вздохнула.

— Проводишь до остановки?

И они направились к комплексу, под крышей которого ждал транспорта народ. И по дороге Наташа выдала поразительную вещь:

— Не всё, что мы у Бога просим, нам полезно. Чаще во вред себе просим.

— В какой такой вред? — не поняла Аллочка. — Нормальная оценка за контрольную — вред?! Этого я никак не пойму.

— Ну, исправил бы Он тебе, — ответила Наташа. — Так это не ты бы сделала, а Он. А ты как знала плохо, так и знаешь. Где ж тогда польза тебе?

— А ты что просила, в таком случае?

— Я-то? Уверенности, ясной памяти, понимания. Благословения просила… Я же тебе говорила! — сказала Наташа и вдруг махнула рукой: — Ну, всё, мой автобус пришёл, я поехала. Мне ещё сегодня вечером в церковь с родителями надо идти, так что я тороплюсь. Пока, Алл! Не переживай про отметку. Исправишь потом. Жизнь-то не кончается? Значит, и учёба тоже!

— Пока, — задумчиво пробормотала Аллочка Путятина.

Автобус увёз одноклассницу домой. Какая странная у неё жизнь! Другая. Совсем не похожая на Аллину. Вот: вместо того, чтобы в субботу телик смотреть или на горке в парке кататься, она в церкви стоять будет. Почему? Что в ней такого притягательного, в церкви?

Алла не спешила домой. Она думала, что такое польза от Бога и отчего ей так хорошо, легко сейчас? От снежной тишины? Но она и прежде была… А заметила её Алла и оценила только сейчас.

Девочка достала из кармана куртки сотовый телефон и набрала номер.

— Аллё? Наташ? Это Путятина. А можно с тобой в храм поехать? Мне кое-что понять надо... Ладно, подойду… До встречи!

«Всё-всё про Наташкиного Бога выспрошу и всё-всё пойму! — решительно сдвинула брови Алла и спрятала телефон в карман. — И тогда узнаю, что для меня — польза».

•03 •июля• 2015•