Вечера с бездомными людьми

Более подробно рассказать о жизни бездомных людей, чем доброволец Автобуса милосердия, могут, разве что, только сами бездомные. Автобус милосердия – это мобильная служба помощи бездомным, которая оказывает уличным бродягам скромную, но ощутимую для них помощь. В апреле 2014 года этому проекту Православной Службы Милосердия исполнится восемь лет.

Сегодня многие люди относятся к бездомным с предвзятым пренебрежением, опаской и осуждением, но зачастую единственная причина этого состоит в том, что о бездомных мы просто-напросто ничего не знаем. Тем полезнее будет этот дневник, который вел доброволец Автобуса милосердия в течение всей зимы.

15 января

Сегодня в девять вечера встречался с руководителем проекта «Автобус милосердия» Иваном Мозговым, чтобы посмотреть, где и как кормят бездомных.

Возле Северного автовокзала, под водонапорной башней, Иван раздает продукты из багажника своего авто. Каждому бездомному передает контейнер с вареной картошкой, пару ломтей хлеба, одноразовую ложку и пластиковый стаканчик с чаем (чай наливает из армейского бидона – термоса).

Делает он все это привычно быстро, попутно отвечая на мои вопросы: «Продукты и посуду получаешь у добровольца Татьяны, на улице Некрасова. Адрес потом скину. Хлеб покупаешь сам, булки четыре, нарезку. Начало – в девять вечера. В понедельник, среду и пятницу кормят из Автобуса, во вторник и четверг – из машин. Если можешь, приступай в четверг».

Тем временем подтягивается еще несколько бездомных. У всех при себе какая-нибудь сумка или пакет. Многие просят налить чай в бутылки. Иван разливает чай голыми руками – а на улице мороз, градусов 25, и я сам потихоньку начинаю замерзать. А каково бездомным? Я-то сейчас сяду в машину и через полчаса буду дома, а их дом – это насмерть промороженная улица.

Однако, один из них хвастается, что замечательно устроился. Где-то в районе кондитерской фабрики на высоте около метра над землей проходят две трубы. Изоляции на них нет, и они очень горячие. Закрыл эти трубы снаружи всяким хламом, покрыл чем-то холодную землю, и у него получилось, можно сказать, жилье с отоплением. Температура труб такова, что за два часа на них можно приготовить курицу, завернутую в фольгу. Там же он готовит и чифир. По словам Ивана, еще полгода назад он был совершенно нормальным человеком.

Из всех подопечных особо выделяется один – пожилой (впрочем, их возраст обычно на глаз не определишь). Но он отличается от других не внешним видом, а отношением к людям: искренне благодарит нас за помощь, желает доброго здоровья... Берет продукты и на свою супругу.

Впрочем, благодарны все, особенно за горячий чай. Делятся своими историями. У большинства из них нет не только жилья, но и документов. Иван советует несколько мест, где их могут помочь восстановить. Про станицу Державную в Среднеуральске многие знают и бывали там, но почему-то не задержались. Бездомный с кондитерской фабрики (с «конфетки», как он говорит) не остался в Державной по одной причине – там не платят деньги за работу, а бесплатно работать он не согласен, хотя там и тепло, и крыша над головой, и кормят.

Примерно за полчаса все заканчивается. Народу не очень много – холодно, и многие сейчас прячутся в теплых местах: подвалах, коллекторах… Некоторые сердобольные ЖЭКи пускают в свои подвалы, где бродяги наводят и поддерживают порядок.

Иван раздает остатки продуктов, бездомные потихоньку расходятся. Пустые стаканчики и контейнеры, собранные в мешок, один из них, «дедушка», вызывается отнести на ближайшую помойку.

17 января

Мой первый самостоятельный выезд. Немного волнуюсь. По адресу, данному Иваном, меня уже ждут. Забираю у Татьяны сумку с едой и армейский бидон с чаем. Гружу все в машину, выезжаю на вокзал. Ехать мне недалеко, приезжаю рано.

Пока никого нет. Холод стоит собачий. Ноги начинают подмерзать. Но вижу первого подопечного: моя машина ему незнакома, поэтому он останавливается неподалеку и ждет. Я спрашиваю: «За продуктами?». Он оживляется, подходит.

Постепенно начинает подтягиваться народ. Некоторых я уже видел во вторник: тут и «дедушка», и бездомный с «конфетки». Наиболее прилично одетый из них (мне почему-то кажется, что он удмурт) спрашивает, нет ли теплой одежды. Одежды у меня нет, но обещаю решить этот вопрос. Предполагая, что после смены останется еще много пайков, раздаю по три-четыре порции в одни руки. Все равно осталось два контейнера и целая булка хлеба.

Звоню Ивану, чтобы узнать про одежду. Отвечает, что ее раздают в Автобусе милосердия в определенные дни недели, и самому суетиться не надо.

31 января

Приехал опять рано, расставил продукты в багажнике, жду. Весь вокзал затянут густым дымом. Сегодня теплее, и я думаю, что народу будет больше. Первым появляется «дедушка». Здороваемся, как старые знакомые. Выдаю ему двойную порцию – на него и болеющую супругу. Он искренне благодарит, желает здоровья и всяческих благ.

Подходят двое молодых парней, один из них нерусский. Гастарбайтеры. Нерусский (с Дальнего Востока) вежливо ко мне обращается: «уважаемый». Жалуется на нечестных работодателей, которые часто «кидают» с зарплатой. Говорит, что объездил весь Союз (Советский Союз до сих пор жив в памяти этих людей).

Подходит еще одна компания: двое парней и девушка. От одного из парней разит перегаром.

«Удмурт», нуждавшийся в теплой куртке, приходит в обновке – дали в Автобусе. Рад за него.

Народу сегодня, действительно, много. Продукты стремительно кончаются. Наконец, очередному бездомному уже ничего не достается, кроме чая. Даже хлеба нет. В следующий раз надо будет взять пять буханок. Вновь подошедших пою пустым чаем, разливаю с собой в пластиковые бутылки. Чай горячий, обжигает пальцы.

Подвыпившая молодежь тоже решает набрать чая, приносят с ближайшей урны пустую бутыль. Начинаю разливать и ощущаю сильный запах растворителя. Смотрю на этикетку. Так и есть – сольвент. Выкидывают ее, приносят другую.

7 февраля

Сегодня не моя смена – подменяю заболевшего добровольца. Хлеба купил пять буханок, да и контейнеров Татьяна приготовила аж 34 штуки – сумка все руки оттянула.

Из знакомых в толпе бездомных – «дедушка» и «удмурт». «Удмурт» берет продукты с собой – он никогда здесь не ест – и быстро уходит. «Дедушка», напротив, ест неторопливо, просит наполнить бутылку горячим чаем и постоянно благодарит.

Ему вторит пожилая женщина довольно приличного вида. Она цитирует «Православную газету» и показывает осведомленность в политике. Внезапно между ней и каким-то молодым бездомным возникает перепалка. На время этой склоки ее интеллигентность куда-то сразу улетучивается...

Стараюсь регулировать количество «пайков» в одни руки, чтобы ничего не осталось. Несмотря на относительно теплую погоду, подопечных мало, поэтому раздаю продукты с запасом. Заодно выясняю, где бездомные зарабатывают деньги.

Заработок их зависит от сезона. Сейчас работают грузчиками на базах или чистят крыши от снега (я едва сдерживаю улыбку: сам уже неделю занят уборкой снега с крыш на одном из екатеринбургских заводов). Когда потеплеет, начнется сезон строительно-ремонтных работ (с приходом тепла и у меня начинается горячий сезон – стройки, покраска, ремонт). Оказалось, у меня с бездомными даже очень много общего. Вот денег им, правда, платят значительно меньше: 500-700 рублей в день.

14 февраля

Народу пришло сначала так много, что я едва успевал раздавать еду. Потом становится свободней, и можно оглядеть сегодняшний контингент. Подходит и «дедушка». Наконец-то узнаю, что зовут его Борис, живет он в семейном общежитии на улице Машинистов.

Молодой парень, прилично одетый, со спортивной сумкой через плечо, интересуется реабилитационным центром. Рекомендую ему станицу Державную, объясняю, как туда проехать.

Вообще, реабилитационными центрами интересуются в подавляющем большинстве молодые парни из тех, кто недавно оказался на улице и у кого еще не погасло желание выбраться из этой ситуации. Пожилые люди, а также женщины, обычно уже привыкшие...

21 февраля

После длительного перерыва я снова на автовокзале. Первый посетитель – молодой парень. Немного пообщались. Радуется, что получил работу – халтуру по электрике в Белоярском.

Минут через пять пошел народ и стало не до разговоров. Не ожидая сильного наплыва и понадеявшись на изрядное количество контейнеров (32 штуки), поначалу выдавал продукты с избытком. Потом, почувствовав, что их может не хватить, стал прижимать, но все равно еда кончилась раньше посетителей. Даже чай разлил весь до капли. Те, кому не хватило, были, конечно, разочарованы. Я мог им только посоветовать приходить пораньше.

Сложно заранее предсказать количество народа, поэтому, если придерживать еду, она может остаться, а если выдавать про запас, кому-то может не хватить.

28 февраля

Сегодня первым посетителем оказался армянин, в лучшие времена работавший на Ереванском коньячном заводе. Пользуясь относительным малолюдьем, обсудили с ним проблему подлинности армянских коньяков в российских магазинах.

Потом пошел наплыв страждущих, и тему пришлось свернуть. Тем не менее, сын Кавказа, пользуясь, как он, видимо, считал, моим особым к себе расположением, стал вдруг распоряжаться очередью, а в конце заговорщицки попросил отложить ему пару пайков. Вот откуда у них такое?

Пришлось объяснить ему, что раз народу много, то сегодня выдаю только один паек в руки. Обиделся, отошел в сторону. А там и продукты закончились, остался лишь чай. Подопечные потихоньку разбрелись.

Так кто же они – бездомные, бродяги, бомжи? Несмотря на глухую беспорядочность их жизни, на привычку к грязной и темной улице, нужно помнить, что это в первую очередь – ЛЮДИ. И быть человеколюбивее. Кто знает, какие беды, какие силы выбросили этих людей на городские улицы из далеких деревень, детдомов, сгоревших и отобранных квартир? Наверняка, эти силы придавили бы и нас, будь мы на их месте.

•11 •декабря• 2014•