Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл: «Нам надо находить точки взаимосвязи друг с другом»

— Владыка, на Екатеринбургской кафедре Вы уже полтора года. Какие характерные черты, какую местную специфику Вы отметили для себя за это время?

— Я считаю, что здесь существует ситуация, связанная с некоей непримиримостью мнений. Сегодня в Екатеринбурге очень ярко выражена пропасть между православными и неправославными, когда люди категорически настроены друг против друга. Православные считают, что они находятся в некоем гетто, в состоянии постоянных нападок извне, неправославные считают, что это православные постоянно что-то себе отвоевывают. Таких непримиримых отношений я давно не встречал. Такую ненависть к духовенству, к Церкви редко где встретишь. Для меня это откровение.

В то же время это дало определенный импульс развитию Екатеринбургской епархии. Тот же телеканал «Союз», который сегодня знают все, создавался, потому что не было полноценной возможности вещания на светских площадках — и вот, пожалуйста, такой благотворный результат. То же самое можно сказать и о других направлениях деятельности.

Для меня совершено убийственно то, что в Екатеринбурге всего 35 действующих храмов на почти полуторамиллионный город! Это, конечно, больше, чем, например, во Владивостоке, но совершенно не вяжется с таким огромным центром и с потребностями, которые сегодня есть. Храмы существуют в подвалах, в приспособленных помещениях — конечно, это поражает. В центральной России хоть и ощущается недостаток храмов, особенно в новых микрорайонах, но, в принципе, там в центрах старых городов церквей всегда очень много. В том же Ярославле на одном пятачке можно насчитать 16 храмов.

— Когда Вы говорите о 35-ти храмах в Екатеринбурге, имеются в виду типовые здания?

— Да. А действующих приходов в городе 80. Но большая часть существует в приспособленных помещениях. Более того, есть даже общины, которые вообще не имеют своего помещения. Например, община в микрорайоне Ботаническом, где на огромной территории нет ни единого храма. Люди собираются в подвале, в комнатке размером 3 на 3 метра. Это ненормальное явление.

И ведь мы не изобретаем велосипед: есть Госстрой с его правилами возведения храмов. Есть прекрасные примеры, даже у нас по соседству: возьмите Тюмень — там целая программа действует по храмостроительству. Так что это не прихоть православных общин, это реальная потребность, и загонять людей в подвалы недостойно такого города, как Екатеринбург. Как временное явление это имело бы право на существование, но когда приходы в таком положении по 10-15 лет... Я сам открывал храмы в бывших кинотеатрах или магазинах, но это было в начале 90-х, а затем приходы получали возможность выстроить церковь. Вот, например, город Новомосковск Тульской области — он был построен как Сталиногорск, там ни о каких храмах изначально и речи быть не могло. А сегодня там прекрасный монастырь и действующие храмы.

А ведь храм — это еще и центр педагогической, просветительской, социальной работы. В Ярославле строили храм Ярослава Мудрого — в проект сразу был заложен детский садик. Так в новом микрорайоне можно решить сразу несколько задач. При том не факт, что дети, ходившие в этот детский садик, через 10 лет останутся в этом приходе. Но они будут воспитываться в красоте, в доброжелательной, спокойной обстановке — и это отрадное явление.

Так что было бы желание — могла бы быть нормальная программа по возведению храмов.

Освящение колокола-благовеста Святейшим Патриархом Кириллом в 2010 году

— Это вполне обоснованная претензия к городским властям, вопрос, для решения которого уже много лет не хватает доброй воли. Но мы сами всегда ли молодцы в этом отношении?

— В Екатеринбурге, с одной стороны, есть прекрасные, изумительной красоты храмы, которые восстановлены УГМК или Русской медной компанией — Андреем Анатольевичем Козицыным, Игорем Алексеевичем Алтушкиным — это всякий раз просто шедевр, сделанный с любовью.

А с другой стороны, многим храмам, переданным епархии 20 лет назад, 10 лет назад, далеко до совершенства. Некая расслабленность в этом плане существует. Зачастую для благоукрашения храмов используются очень примитивные средства. Когда я только приехал в Екатеринбург, служил всенощную под Смоленскую икону Божией Матери, мы читали акафист. Так вот, иконочка Пресвятой Богородицы в храме была — литография, и это в кафедральном соборе! Мне это очень сложно воспринять. Когда это молодой или только начинающий жить храм, это можно понять — нужно срочно храм наполнить. Но дальше надо иконы писать, все иконы должны быть писаные, к этому надо стремиться. Так что проблема еще и в том, что даже из действующих храмов многие до сих пор не обустроены, как должно.

Пасхальный общегородской крестный ход

— А если вернуться от проблемы возведения храмов к проблеме взаимоотношений вообще?

— Я думаю, что здесь все «хороши». И мы, что так болезненно все воспринимаем, и та сторона, которая ведет себя порой очень агрессивно. Но нам придется максимально терпеть друг друга, потому что мы живем в одной стране, мы вынуждены существовать вместе, нам надо находить точки опоры и взаимосвязи друг с другом. Не заставляя атеиста стать христианином, а христианина не обязывая жить по атеистическим меркам.

Божественная литургия в день памяти святых Царственных Страстотерпцев. Храм-на-Крови.

— Ситуация, когда православные ощущают себя защитниками Брестской крепости, имеет минусы и плюсы?

— Конечно, она воспитала настоящих бойцов. Трудно найти епархии, где ведется работа с таким потенциалом. И важно, что она не утихает, не идет на спад, а наоборот, имеет тенденцию к продолжению, к увеличению, к хорошей активности. Активный народ православный — это большой дар.

Но конфронтация бесперспективна. Мы же не враги. Нам жить в одном городе, ходить по одним и тем же улицам, в одних и тех же школах учить детей — надо, чтобы мы жили добрососедски, уважительно по отношению друг к другу.

Но это крайне сложно, когда есть неуважение, антагонизм к православной культуре. Когда в названиях улиц увековечены имена убийц — людей, которые кровью залили страну. Ведь улицы Ленина, Свердлова, Толмачева, Хохрякова и других революционных деятелей — это все равно, что улицы Басаева, Дудаева, Доку Умарова или Чикатило. Почему хотя бы не использовать компромиссный вариант, который есть во многих городах — таблички с двойными названиями: улица Чапаева, бывшая Архиерейская. Во многих городах так.

— Владыка, невозможно не затронуть в разговоре и «царскую» тему — тему почитания убитых в Екатеринбурге святых Царственных Страстотерпцев, сохранения о них памяти, незамутненной клеветой.

— Царская тема — центральная для Екатеринбурга. Иначе не может быть. Эта тема вышла из недр нашей жизни, мы просто обязаны быть ее носителями, находясь здесь. Так сложилось, что именно здесь — не в Тобольске, не в Петербурге, не в Могилеве — было совершено это злодеяние, и по сегодняшний день оно накладывает определенную печать.

Очень хотелось бы, чтобы с течением времени ситуация прояснилась, и к людям пришло осознание, что те, чья кровь здесь пролилась, являются нашими покровителями, небесными защитниками. Голос Церкви имеет огромное значение, значение в том числе и сакраментальное, глубинное. Екатеринбург строился в честь святой великомученицы Екатерины, и естественным продолжением его исторической линии является стояние за Православие, за свой народ, за свое Отечество Царственных Страстотерпцев.

К сожалению, мы живем стереотипами, которые с течением времени никуда не уходят, и мы не стараемся от них отойти, но продолжаем убеждать сами себя.

Посмотрите, каким нападкам, клеветам, уничижениям и поношениям подвергались последний русский Царь и его Семья… Что стоит только знать, что представители элиты твоей империи посылают поздравительную телеграмму японскому императору в связи с победой над русским флотом?! Как это можно пережить? Их жизнь была полна таких испытаний. Документы свидетельствуют, что они вынуждены были максимально закрыться, жить своей семьей, потому что столько нападок было… А после убийства сколько!..

Прибытие Благодатного огня

Люди привыкли бездумно повторять, что царь был слабовольным, ничего не делал. А вы ознакомьтесь с достижениями Российской Империи в период царствования Николая II! У нас в Патриаршем подворье действует замечательнейший музей, который, на мой взгляд, должен посетить каждый человек, вне зависимости от его отношения к Государю. Я думаю, что информация, собранная в этом музее, должна разойтись как можно шире. Пусть современный человек увидит, как Россия рванула тогда вперед — в отношении и социальном, и научно-техническом, и культурном, и демографическом — и задумается над этим, и сам сделает выводы.

— Владыка, в прошлом году Вы впервые совершали Божественную литургию в ночь на 17 июля возле Храма-на-Крови и возглавляли Крестный ход, идущий от места мученической кончины Царственных Страстотерпцев до места уничтожения их тел — монастыря на Ганиной Яме. Какие впечатления от этого у Вас остались?

— Я, как и все, глядя на жизнь, часто расстраиваюсь, огорчаюсь, унываю, и для меня очень болезненно ощущение потери моими соотечественниками национального чувства, это постоянное самоуничижение перед другими странами, народами, культурами, это постоянное унижение собственного достоинства, незнание родной истории, демонстративная нелюбовь к русскому языку и русской культуре. Для меня это все очень больно, как и для многих других людей. Знаете, как сейчас о нас говорят: эта территория, это население, эта страна, электорат и так далее. Нет отношения как к народу, как к нации.

Но когда ты идешь в этом Крестном ходе или приезжаешь в Верхотурье на праздник праведного Симеона — ты начинаешь ощущать себя именно среди народа. Не среди толпы, не на территории в окружении населения. Это многотысячное единое целое — разного возраста и социального положения, с разными взглядами — но это народ. Это сила, и есть люди, которым она не нравится. Но эту силу сегодня ничем не изменить, не перестроить, не переделать. Здесь нет ничего искусственного. Это подлинное стремление. Это приближенность к своей земле, к своим истокам. Люди, даже уезжая, ощущают некое родство. Они действительно братья и сестры, они хотят встретиться вновь, это общность настоящая, подлинная. В этом сила наша.

Встреча Пояса Пресвятой Богородицы

Если этот Крестный ход когда-нибудь, образно говоря, пройдет из Храма-на-Крови через Ганину Яму по всей стране до сердца нашей Родины, до Москвы, пройдет эта народная волна, может быть, не в физическом измерении, а в духовном — тогда она снесет всю кровавую пыль, которая лежит на нашей стране — и, наверное, что-то может измениться. Потому что в этой народной силе есть видимое присутствие благодати Божией.

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ, 1913 ГОД

• За годы правления Николая II население России увеличилось на 50 млн., достигнув к 1913 г. 178 млн. человек (каждый седьмой житель Земли был подданным Российской Империи, сейчас — каждый пятидесятый).
• В 1913 г. рабочий самой низкой категории получал 130 копеек в день, столяр — 234 коп. в день, врач — 900 руб. в год, учитель — от 700 до 2500 руб. в год, профессор — от 3000 до 6000 руб. в год.
• При этом хлеб стоил 3 коп/фунт (400 гр.), говядина — 24 коп/фунт, бутылка водки — 17 коп.
• Россия обеспечивала треть мирового экспорта зерна, 50% яиц, 80% мировой добычи льна.
• С 1884 по 1913 гг. промышленное производство выросло в 4 раза.
• К эпохе Николая II как нельзя лучше подходит слово «первый»: первая кинохроника, первый автомобиль, первая гидроэлектростанция, первый электроплуг, первая подводная лодка. Были разработаны: план электрификации всей страны (ГОЭЛРО), проекты нефтепровода от Баку до Персидского залива, Беломорско-Балтийского канала, первого метрополитена в Москве, крупнейшей Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. Эти великие планы будут выданы большевиками за свои.
• Каждое техническое новшество не оставалось без внимания Государя или вводилось по его инициативе.

•03 •июля• 2013•