О вечной правде, служении ближним и прочем…

• Диакон Антоний Щепеткин.
• С 2004 года преподает в воскресной школе храма во имя святителя Николая на Синих Камнях.
• В 2008 году окончил химический факультет Уральского государственного университета. Учится на 3 курсе Екатеринбургской православной духовной семинарии.
  
• В июне 2011 года рукоположен в сан диакона.
  
• Женат. Недавно в семье о. Антония родился сын.

На страничке о. Антония в интернете есть такие слова о себе: «Башка забита мечтами о вечной правде, о служении ближним и прочими бреднями». Эту характеристику о. Антоний объясняет тем, что попытался посмотреть на себя, да и на любого верующего человека, глазами людей, не имеющих никакого отношения к Церкви.

О малой части того, чем забита голова диакона Антония Щепеткина, пойдет речь в этой статье.

– Отец Антоний, расскажите о себе и своей семье. Как Вы пришли в Церковь, как дошли до диаконства?

– Я всегда был верующим человеком, но рос и воспитывался в нецерковной семье. Правда, за меня всегда молилась крестная, которая жила в другом городе. Может, по ее молитвам я, в конце концов, пришел в Церковь. В Свято-Никольский храм на Синих Камнях начал ходить в 2002 году, когда готовился поступать в университет. Беседовали с о. Алексием Яковлевым на духовные темы, часто дискутировали, выясняли разные спорные моменты в духовных книгах, которые я тогда начинал читать. Впервые исповедался и причастился в августе 2002 года.

В 2004 году о. Алексий предложил мне преподавать в воскресной школе, и я до сих пор пытаюсь это делать. До сих пор заваливаю детей непосильными богословскими вопросами и «мучаю» их долгими занятиями – так получается. Спустя год батюшка благословил на клиросное послушание, и я пел там вплоть до своего рукоположения. Клирос многое мне дал для понимания богослужения.

В 2008 году я окончил университет, а через год поступил в семинарию. В 2010 году женился. Мы с моей будущей женой Ксенией впервые увидели друг друга на молодежном балу, который организовывал Координационный совет приходских молодежных клубов в феврале 2008 года. На этом балу мы практически не общались, но позже Ксения сама написала мне письмо. Мы познакомились, встретились и уже через месяц решили обвенчаться.

Я никогда не предполагал, что в моей жизни все сложится таким образом. Я думал, что общение юноши с девушкой до принятия решения о браке должно длиться не менее года. Но у нас все получилось не так. Меньше чем через год после знакомства мы обручились в Свято-Никольском храме, а повенчались только в июле 2010 года. Мы были обручены больше года, потому что Ксения совсем юная: когда мы обручились, ей не было восемнадцати лет. Сейчас мы с нашим первенцем Арсением, который родился 19 июля этого года, слава Богу, счастливы. Моя жена для меня – источник радости, вдохновения и творческих сил. У меня даже в самых трудных обстоятельствах поднимается настроение, когда вспоминаю, как она улыбается.

В июне этого года произошло очень важное для меня событие – я был рукоположен в сан диакона. Конечно, я стал диаконом не по своей воле, а по совету о. Петра Мангилева, проректора семинарии, и с благословения о. Алексия, моего духовника. Сам бы я никогда не решился на такой шаг, хотя всегда об этом мечтал. И, слава Богу, сейчас мне очень радостно. А те сорок дней после рукоположения, когда я проходил сорокоуст, наверное, были самыми счастливыми днями в моей жизни.

– Как получилось, что Вы после школы пошли на химфак УрГУ, а после университета решили служить Богу в священном сане?

– Университет мне очень многое дал и очень во многом помог. Отец Андрей Кураев говорит, что самые лучшие и талантливые московские батюшки – те, у кого духовное образование накладывается на фундамент образования светского. Университет, наш факультет и в частности моя специальность – аналитическая химия – помогли сформировать аппарат мышления.

Четвертый курс университета совпал с моим обучением на катехизаторско-педагогических курсах при Отделе церковно-приходских школ. Сейчас они преобразованы в учительскую семинарию. Когда мы поступали на курсы, руководитель Галина Семеновна Ващенко пообещала, что этот год будет для нас «веселеньким». Но он оказался для меня в прямом смысле очень радостным, потому что учиться было интересно. В конце пятого и на шестом курсах УрГУ у меня стал возникать вопрос о смысле всего этого, и я не сумел найти однозначного ответа на него. Я не говорю о том, что сама наука или обучение в университете бессмысленны, но мне казалось, мне нужно выбрать какой-то другой путь. Через год после окончания университета я поступил в семинарию, о чем, в общем-то, давно мечтал. Когда у меня были, например, трудности в учебе, или я грустил из-за несчастной любви, то открывал интернет-сайт семинарии и думал: «Как же там должно быть хорошо!»

Отношение к семинарии у меня несколько двойственное. С одной стороны, там очень хорошая система преподавания некоторых предметов. Например, отличные преподаватели – о. Петр Мангилев, Иван Александрович Никулин, Дмитрий Борисович Осипов, они очень помогают развиваться, помогают поднимать свою планку выше. Но на некоторых предметах процветает система школьной зубрежки, что мне не кажется верным.

– А какие все-таки плюсы Вы видите в семинарии, для чего она нужна? Для галочки – «я окончил семинарию, теперь могу быть священником» – или она действительно что-то дает?

– Я пока не могу дать полный ответ на этот вопрос, потому что учусь только на третьем курсе. Семинария, конечно, дает и много хорошего – даже не за счет самой системы обучения, а за счет тех хороших людей, с которыми ты там встречаешься. Например, весь первый курс, учась на очном отделении, я впервые в жизни жил в общежитии. Мне там понравилось: была очень дружная компания, было забавно слушать даже какие-то перебранки наших братьев. Бывало, что поздно вечером, лежа в постели, можно было слышать такие споры: «Я тебе доказал, что ты католик, а теперь ты мне докажи, что я кошке поклоняюсь!»

И просто там попадались хорошие люди, которые открывали глаза на что-то. Например, во время каникул в семинарию приехала группа заочников. Это были уже люди старшего поколения, в основном, батюшки. И один из них сказал нам: главное – чтобы мы сами умели всех любить и никого не осуждать.

– А как удавалось совмещать учебу в университете и изучение богословской литературы?

– Совмещать учебу с самостоятельным изучением богословской литературы на самом деле не так сложно. Я всегда читал по дороге на работу или учебу и домой.

– Вы довольно рано после своего прихода в храм начали преподавать в воскресной школе, продолжаете учить детей и сейчас. Вы сами определяете план и содержание этих уроков? На каких моментах ставите акценты?

– Как и другие наши преподаватели, я использую общепринятую программу преподавания Закона Божиего, но реальность такова, что эту программу приходится большими усилиями сближать с жизнью. Хотя бы то обстоятельство, что у нас многие ребята из нецерковных семей, обязывает строить занятия таким образом, чтобы они узнавали о важности участия в Таинствах и необходимости Причастия. Приходится им объяснять какие-то очевидные реалии духовной жизни, в объяснении которых не нуждаются те дети, на которых рассчитана программа. Часто использую наглядные примеры из книг и фильмов, которые им знакомы, и таким образом мы находим с ними общий язык. Мне кажется, много можно взять примеров из классической литературы и даже фантастики, которые могут помочь в катехизации прихожан или в занятиях с ребятами Законом Божиим.

– Как бы Вы могли охарактеризовать Свято-Никольский приход, чем он живет?

– Наш храм я могу охарактеризовать словами владыки Кирилла: он сравнил его с катакомбами, потому что храм находится на первом этаже жилого дома. Но Владыка также отметил, что атмосфера в приходе очень дружная и сердечная. У нас в приходе происходит много интересного. Например, в прошлом году у нас было организовано «идеальное» всенощное бдение – богослужение по Типикону без всяких сокращений. Его продолжительность составила около пяти с половиной часов.

Эта служба выглядит совсем по-другому, на ней ощущается, насколько прекрасно и мудро устроено наше богослужение. Типикон предусматривает наличие двух ликов – двух хоров на службе, которые подхватывают пение друг друга и как бы помогают, не дают друг другу устать. В проповеди после этой службы батюшка отметил, что как два хора поддерживали друг друга, так и мы должны помогать друг другу в нашей жизни.

Мы надеемся, что в этом году состоится вторая такая служба. В ее организации, конечно, участвуют одни добровольцы, те, кто сам захотел, кто любит наше богослужение, а не те, кого направили.

Говоря о деятельности прихода, нельзя не сказать о молодежном клубе. Он у нас появился в 2004 году. Одна из особенностей нашего клуба заключается в том, что многие мероприятия носят экстремальный характер. Это касается, например, военно-патриотических игр, которые мы организуем для детей. В одной из этих игр сражались, например, «индейцы» и «ковбои». Еще было «взятие пиратской крепости». И розыски коварного людоеда, который похитил христианскую святыню – крест.

Еще одно вполне экстремальное мероприятие было похоже на занятия по гражданской обороне. Мы отрабатывали эвакуацию прихода в случае теракта: притвор охвачен пламенем, и нужно срочно покинуть храм через окно.

И все наши прихожане, включая бабушек, вылезали через окно. Но потом нужно было еще двигаться через железную дорогу, а злоумышленники не дремали и устраивали на нас все новые покушения. То пролетел вражеский вертолет, и всем нужно было по команде залечь на землю, то открыли стрельбу и ранили одного из наших друзей (как нарочно, он был самым упитанным, и его пришлось нести на носилках). И, наконец, мы нашли себе безопасное место и стали пить там чай. Этим эвакуация и закончилась.

Но кроме этого проходят и вполне мирные встречи нашего клуба по вторникам в оранжерее недалеко от храма. Мы читаем Евангелие, беседуем и обсуждаем очередные мероприятия.

– Возвращаясь к диаконскому служению, какими личными качествами, знаниями и умениями должен обладать диакон, священник? Вы диакон недавно, но может, что-то об этом уже поняли из своего опыта?

– Диакон, священник, да и любой верующий человек в первую очередь, как мне кажется, должен иметь смелость встать и пойти по тому пути, который, в общем-то, всем нам известен. Кажется, игумен Никон (Воробьев) сказал, что мы знаем так много, что и сотой доли этого нам хватило бы для спасения, если бы мы только это выполнили. Но мы этого не делаем.

Например, каково наше отношение к богослужению? Когда мы стоим на богослужении, когда поем на клиросе, каждый ли из нас понимает, что совершается в это время, что именно в этот момент звучит из священных текстов? Ведь на то, что поется и читается за нашим богослужением, мы очень мало обращаем внимание. Стоим в храме и думаем о чем-то своем. Даже священнослужители, совершая какие-то священнодействия в алтаре, просто выполняют свою функцию, часто не задумываются, что именно в этот момент происходит. Они очень многое пропускают мимо ушей. Если бы мы понимали, что молитва – это действительно разговор с Богом, что на службе мы стоим лицом к лицу с Господом, то как бы изменилось наше отношение к службе, и как изменилась бы наша жизнь!

Вот, например, св. Антоний Великий, когда услышал слова Евангелия: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф. 19, 21), сразу понял, что так и нужно сделать. Он встал, оставил мир, оставил свою семью и ушел в пустыню.

Это пример того, как человек воспринял евангельское слово: не просто как что-то прекрасное, возвышенное, разумное, доброе и вечное, а как руководство к действию.

Или другой пример из книги «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу», в которой есть различные спорные моменты, но главная идея очень хорошая. Там герой услышал призыв апостола: «Непрестанно молитесь» (1Фес. 5, 17). Все окружающие люди объясняли ему, что это сказано в фигуральном смысле, что можно молиться так, как молится большинство людей. Но он не хотел удовлетвориться этим, ему нужно было буквально и точно выполнить эту заповедь. И он нашел путь непрестанной молитвы.

– Значит, главное в священнике, диаконе и всяком христианине – это не автоматическое выполнение своих функций, а жизнь согласно с тем духом, который живет в Церкви?

– Да, жить духом настоящей Церкви. В данном случае не надо под Церковью понимать основную массу верующих, которые удовлетворяются средними рамками и не стремятся к более высокому.

– Если можно, скажите о том, как Вы смотрите на свое будущее. Предполагаете ли стать священником?

– Трудно сказать, я не знаю будущего. Но я хотел бы вместе с ребятами еще раз провести уставное всенощное бдение и дальше знакомиться с нашим богослужением. Хотел бы продолжать учиться молиться, потому что до сих пор так и не научился этому. Мне кажется, что вполне достаточно дел и в моем нынешнем положении.

Подготовили Евгений и Наталия Алабушевы

•29 •декабря• 2011•