Делай, что должно — и будь что будет

Храм-Памятник на Крови во имя Всех Святых, в Земле Российской просиявших. Для кого-то это святыня, для кого-то — визитная карточка Екатеринбурга. 

Но и первые, и последние теперь уже вряд ли представляют родной город без этого уникального храма. Кажется, что он был всегда. Сейчас уже трудно восстановить в памяти пустырь, оставшийся на Вознесенской горке после сноса Ипатьевского дома. Тем более важными нам кажутся свидетельства очевидцев того времени, когда говорить о возведении храма на месте злодейской казни Царской Семьи было столь же продуктивно, как о путешествии на планету Марс. Вернее, очевидцами тогда были тысячи людей. Мы же беседуем с человеком, являвшимся активным участником событий тех лет.

Анатолий Михайлович Верховский — человек, не ищущий известности и, тем более, славы. Однако, с его именем связаны события, которые смело можно назвать историческими. Это первое, самое первое(!) моление на месте убиения Царской Семьи, а также идентификация места уничтожения останков святых Царственных Страстотерпцев на Ганиной Яме. Сам Верховский искренне убежден, что события, связанные с увековечением памяти последнего Российского Императора и его семьи, были чудом Промысла Божьего, а не следствием каких-то человеческих заслуг.

Однако, у Господа нет других рук на земле, кроме наших. Людей, которые смогли действовать в соответствии с Его волей, Господь готовил к этому служению. В апреле 1982 года Анатолий Верховский был арестован «за клевету на советский общественно-политический строй». Заключалась она в том, что Анатолий Михайлович изложил свои исследования антихристианской сути коммунистической идеологии на бумаге. Это были еще «сырые» материалы, даже не подготовленные к публикации. Но и самого факта их существования вполне хватило: полтора года тюремного заключения, клеймо на семье, невозможность устроиться на работу. Когда Верховского арестовали, его супругу Светлану Николаевну, владеющую редкой тогда специальностью программиста, выгнали с работы. Устроиться она смогла лишь вахтером в общежитии, а затем ее «повысили» до уборщицы... Дочери в школе тоже пришлось нелегко.

Эти события семья Верховских перенесла достойно, а опыт, приобретенный в то тяжкое время, пригодился впоследствии. Пригодились также инженернотехнические и геологические знания: у Верховского, как говорится, «полтора высших образования». Окончив геологический факультет пермского университета, он работал геологом, а до того проучился три года на радиофаке УПИ.

Анатолий Михайлович, давайте начнем наш разговор с самого первого богослужения, проведенного организованной Вами группой на Вознесенской горке. Как это было?

Давайте начнем с того, что я глубоко убежден: тогда на Вознесенской горке нас собрал сам Царь-Страстотерпец Николай II.

Вечером 16 июля 1989 года на пустыре, оставшемся от снесенного дома инженера Ипатьева, было проведено первое открытое моление по убиенной Царской Семье. Тогда на Вознесенской горке собралось около сотни человек. Мы принесли самодельные хоругви, российский флаг и щит с Императорским орлом. Была у нас и брошюрка с текстом канона «Святому Царю-мученику Николаю», изданная в Джорданвилле.

Священника с нами не было, и поэтому службу читали сами по очереди. Откуда-то появились цветы и свечи. Свечи стали зажигать и ставить в центр круга, там же возложили цветы. У парапета через дорогу собрались бесчисленные зрители. Важно подчеркнуть, что мы сами никого и ни на что организовывать не надеялись, да и не собирались. Поэтому большое число людей, принявших участие в молитве, было для нас приятной неожиданностью. Не мы их призывали и собирали, не мы их научили принести цветы и свечи, они пришли сами — точнее, их призвал Господь.

А вот участие «органов» — милиции, ОМОНа, да и КГБ, заключение под стражу и суд стали для нас неприятной неожиданностью. Ведь в конце 80-х годов всякого рода митинги и собрания были делом обыденным. Но в нашем случае все закончилось разгоном собравшихся силами ОМОН и задержанием 11-ти человек. Среди них были двое несовершеннолетних — 16-летний юноша и моя 14-летняя дочь. Но так управил Господь.

Многие отмечали, что в истории Вознесенской горки уже были однажды одиннадцать человек задержанных, среди которых находились двое несовершеннолетних 16-ти и 14-ти лет ...

Это было воспринято нами, как знамение, указующее на то, что связь времен не прервалась. Было и еще несколько странных, почти мистических моментов.

За нашим задержанием последовали три судебных заседания. В результате мы были полностью оправданы. Удалось вернуть отобранные при задержании хоругви. Кто-то из работников милиции даже понес наказание. Благодаря этому на многие годы милиция «не замечала» действий православных — не хотели себе неприятностей, ожегшись раз на молоке, дули на воду. Поэтому нам многое удалось.

Победе в судебном противоборстве Вы придаете большее значение, чем освобождению от уголовной ответственности.

Во-первых, ну, какая там уголовная ответственность? После 1987 года про уголовные «диссидентские» статьи просто забыли. Нам грозило не заключение на годы по уголовной статье, а от силы 50 руб. штрафа за «административное правонарушение». Во-вторых, поначалу у меня и впрямь был охотничий или спортивный азарт — победить в состязании, и я радовался нашей победе.

Как развивались события после суда?

Интерес к дому Ипатьева и к «царской теме» у жителей города был всегда. Помню, как после сноса дома Ипатьева была масса разговоров, хотя велись они тогда на кухнях и в курилках. Но после описанных событий словно прорвало плотину.

Прежде всего, это проявилось обсуждением в прессе проектов обустройства Ипатьевского пустыря: предлагались памятники в виде стел, монументов, как-то поособому распланированных скверов; дальше всех пошел проект с колоколом на специальной звоннице.

Какое место во всех этих дебатах отводилось точке зрения Церкви?

Ровным счетом никакого, это было никому не интересно. И нигде, никак, ни полслова не говорилось о духовном подвиге Государя и его Семьи — все рассматривалось лишь с точки зрения уголовного кодекса и «общечеловеческих ценностей».

В общественное сознание внедрялись два понятия: Царь — жертва, заслуживающая возведения мемориала на месте страшной кровавой ночи. И Царь — палач, получивший возмездие и, следовательно, ни в каком памятнике не нуждающийся... Для убедительности приводились привычные советские мифы о 9-м января и о «Николае кровавом».

Словом, ни о каком Храме на Вознесенской горке не могло быть и речи.

И, тем не менее, землеотвод под строительство храма отдали Русской Православной Церкви. А чисто практически как было дело?

Вопрос о землеотводе на Вознесенскую горку решался 4 сентября 1990 года на расширенном заседании Комиссии по культуре Свердловского городского совета. В числе заявителей, кроме общины Зарубежной Церкви, к которой в то время относилась наша «группа монархистов», были Церковь методистов (США), несколько коммерческих организаций (в том числе и фирма, обещавшая построить отель с молельней на первом этаже). И, к нашему величайшему изумлению — Екатеринбургская епархия. Изумление вызвал сам факт подачи заявки на землеотвод со стороны Церкви, которая официально не признавала святость Царской Семьи. Что делать — Церковь находилась в пленении.

Комиссия, рассмотрев заявки на землеотвод участка, приняла решение передать его Русской Православной Церкви в лице Екатеринбургского (тогда еще Свердловского) епархиального управления. Высокое начальство никак не могло допустить, чтобы «чужая» Церковь (РПЦЗ) получила доступ на Вознесенскую горку. Вот и отдали «своей» Церкви, они ведь не понимали, что Русская Православная Церковь — это не контора и не общественная организация, которая может быть «своей» или «чужой». Она может быть только Христовой или никакой. Но дело было сделано.

Анатолий Михайлович, Вы упомянули о своей тогдашней принадлежности к Русской Православной Церкви Заграницей. Сейчас, слава Богу, произошло воссоединение наших Церквей. Но тогда до этого было далеко. Чем было обусловлено Ваше членство именно в РПЦЗ?

Первейшая причина заключается в моем отношении в ту пору к Зарубежной Церкви, как к носительнице всевозможных добродетелей. Я был хорошо знаком с критикой нашей Церкви (Московского Патриархата) со стороны зарубежников. Кроме того, в ноябре 1980-го года РПЦЗ прославила в лике святых Царя-мученика Николая и его Августейшую Семью во главе сонма новомучеников и исповедников российских.

Часовня на месте разрушенного Ипатьевского дома, где были убиты святые Царственные Страстотерпцы

В феврале 1990 года была организована община, которая поставила своей целью возведение Храма на Вознесенской горке. Мы были почти совсем или совсем невоцерковленные люди, толком не принадлежавшие ни к какой Церкви, и священника у нас не было. Мы были, скорее, не общиной, а группой граждан: собирались по субботам в обширной мастерской одного художника, пили чай, беседовали, обменивались книгами — и все в таком духе. Подобных «групп граждан» самых разных направлений в ту пору появилось немало.

Летом мы вновь провели на Вознесенской горке «Царские дни» — теперь уже без последствий. И вскоре узнали, что намечается заседание специальной комиссии Горсовета, на котором будет решен вопрос о передаче землеотвода на Вознесенской горке. Чтобы участвовать в конкурсе, понадобилась регистрация общины и архиерейское благословение. Которое и преподал нам епископ Берлинский и Германский Марк (Русская Православная Церковь Заграницей). Владыка Марк благословил нас на созидание Храма, прислав благословение по факсу. С этого момента мы получили официальный статус.

Как видите, и здесь также действовал Божий Промысл: то благословение, которое при всем желании не мог на тот момент дать архиерей отечественной Церкви, дал зарубежный владыка. (В 2008 году Архиепископ Берлинский и Западногерманский Марк принимал участие в богослужениях и мероприятиях Царских дней, в том числе и в совершении Божественной Литургии в Храме-на-Крови в ночь с 16 на 17 июля. — прим. автора.)

Однако, наше пребывание в Зарубежной Церкви оказалось недолгим. Оно окончилось в 1991 году, но не по нашей инициативе. Не мы ушли из Зарубежной Церкви, а нас «ушли».

Кроме того, пока РПЦЗ была за морями, за горами, издали мы не замечали ни пятнышка на ее блистающих белых одеждах. Но при более близком знакомстве ореол привлекательности поблек.

Наше противостояние с Русской Православной Церковью постепенно утратило смысл, и мы незаметно влились в нее, поначалу даже не отдавая себе отчета в этом. К этому же времени наступило осознание сути доктрины антисергианства, на которой зиждилось противостояние Церквей, и мы пошли на полное примирение с отечественной Церковью через наше покаяние в гордыне и хуле на церковноначалие.

Давайте вернемся в 1990 год, ко времени подготовки вторых уже по счету Царских дней. Как развивались события?

Еще в мае нами была подана заявка городским властям на проведение молебна на Вознесенской горке вечером 16 июля. В конце июня горисполком ответил категорическим отказом. Лично присутствовавший на заседании начальник горотдела милиции после оглашения постановления добавил, что, если мы нарушим этот запрет, то у них дубинок на нас хватит. Никакая наша настойчивость не помогала. И старая коммунистическая, и новая демократическая власти пребывали в единодушии в этом вопросе. Помог трюк из арсенала диссидентской эпохи. После того, как нами была сознательно допущена «утечка информации», демократы всполошились: они оказались очень чувствительны к тому, «что про них Европы подумают». «Говорильная» власть уговорила власть исполнительную, что «мероприятие» все же нужно разрешить. Однако...

Храм-на-Крови, построенный на месте гибели святой Царской семьи

Взамен богослужения нам предложили провести мемориальный вечер на площади у киноконцертного тетра «Космос». Хоть чиновники и уверяли, что они атеисты и им безразличны условности и ритуалы, но от перспективы, что русские православные люди проведут богослужение на святом месте, их чуть ли не начинало трясти.

Мы встретились со странным феноменом. Атеистическая власть упорно отстаивала свои позиции, имеющие чисто духовную природу. Нас они десятилетиями приучали безразлично и рационалистически относиться к святыням (икона — доска, закрашенная краской, следовательно, можно пустить ее на дрова или заколотить окно в курятнике, в храме устроить склад, в алтаре — туалет), но у самих такого безразличия не наблюдалось. На подмену мы не согласились ни тогда, ни позже.

Вечером 16 июля 1990 года на Вознесенской горке собралось великое множество народа. Кроме того, такого количества фото-, кино- и телеоператоров разом доводилось видеть нечасто. Присутствовали знаменитые бренды — BBC, CNN и прочие. Видать, и до них дошли слухи о прошлогодних событиях. Я даже немного пожалел начальника горотдела: было ясно, что ему не доведется исполнить своего обещания насчет дубинок, которых на всех хватит.

Богослужение провели священники Русской Православной Церкви — один из Москвы, двое местных, причем, была отслужена панихида, а не молебен. То есть, обращались ко Господу «со святыми упокой», а не «святые Царственные Страстотерпцы, молите Бога о нас». Но главное — начало было положено.

Еще одним знамением победы Церкви на Вознесенской горке стал Крест, воздвигнутый там 18 августа 1990 года. Разрешения у властей на это не спрашивали, и воздвижение Креста сопровождалось многими авантюрными эпизодами. Решение было принято спонтанно, вечером 17 августа. Утром 18-го установили изготовленный за ночь Крест. Благодаря такой стремительности мы избежали утечки информации и поставили власти перед фактом. Когда наряд милиции явился, Крест уже стоял. Без прошлогоднего урока разговор был бы короток. Крест бы выдернули, а участников — в воронок. На этот же раз с нами только вежливо поговорили.

Неделю спустя Высокопреосвященнейшим Владыкой Мелхиседеком у Креста была отслужена панихида по святым Царственным Мученикам.

Ганина Яма. Крест у шахты, куда были сброшены тела святой Царской семьи

И в этом случае не обошлось без странных совпадений или, если угодно, курьезов. В город приехала киногруппа. Режиссер, задумав снять один из эпизодов у только что поставленного Креста, обратился к Архиерею. В ту пору по закону еще не положено было служить вне церковных стен, и Владыка ответил: пожалуйста, если обком разрешит. Режиссер приходился родным сыном тогдашнему советнику Горбачева, и обком разрешил.

И режиссер, и обком полагали, что Владыка служит фильму и великому замыслу режиссера, снявшись в проходном эпизоде. Но богослужение не бывает «понарошку», это служение Богу и никому более. И на таком месте богослужение случайным не бывает. Про кинофильм давно забыли, имя режиссера и тогда-то мало кто знал, но после того случая у Креста стали служить, уже никого не спрашивая.

Позже деревянный крест был заменен металлическим. Очень быстро установился обычай возложения цветов новобрачными к его подножию. Поначалу это встретило насмешки демократической прессы, но обычай превратился в устойчивую традицию.

Традицией стало и проведение Царских дней. И столь привычные нам теперь крестные ходы также были возрождены именно там, на Вознесенской горке...

Это было уже на Царские дни 1991 года. 16 июля, после вечернего богослужения, от Вознесенского храма до Царского Креста прошел крестный ход. После 1919 года это был первый крестный ход, совершенный в городе.

А в августе того же 1991 года Вашей группой был установлен Крест на месте взорванного в 1930-м году Екатерининского собора.

Это было также сопряжено с некоторыми неожиданностями и курьезами. Так сложилось, что наша группа принимала участие в организации празднования Дня города. Вышли к властям с предложением установить на месте главного городского собора памятный знак. «Какой памятный знак?» — «Крест, конечно!». В результате и разрешения мы не получили, и о наших намерениях стало известно. Нам стали мешать. В День города на площади Труда дежурило множество милиционеров. Были и «люди в штатском».

Часовня на месте взорванного Екатерининского собора

Изготовленный накануне деревянный Крест мы привезли, но установить его нам просто не дали бы. В это время на Плотинке пытались запустить в небо огромный воздушный шар. Такие развлечения тогда были еще в диковинку. Но что-то там у них не складывалось. А потом, абсолютно неожиданно, шар с шумом взлетел. И вся толпа народу, в том числе и милиция, и «товарищи в штатском», устремились к месту события, оставив нас без наблюдения. Чем мы и воспользовались. Когда они вернулись, Крест уже был установлен. Убрать его тогда не посмели. Но позже деревянный Крест дважды кто-то спиливал. Поэтому решено было заменить его металлическим, залитым у основания бетоном.

И крест на месте алтаря Екатерининского собора, и часовня святой великомученицы Екатерины давно привычны горожанам. И уже сложно представить, что когда-то их не было, а ради установки первого, тогда еще деревянного, Креста люди готовы были идти на риск. Точно так же кажется, будто бы всегда стоял в лесу монастырь святых Царственных Страстотерпцев на Ганиной Яме. Однако, было время, когда точное место уничтожения останков царственных мучеников и их верных слуг даже не было известно.

Точное местоположение шахты № 7 занимало меня очень давно. Ибо именно около этой шахты располагались два кострища, на которых изуверы-цареубийцы сжигали огнем и серной кислотой расчлененные честные тела Царственных страстотерпцев и их верных слуг. Однако, задача была очень и очень нетривиальна. Если говорить о проблеме в самом общем виде, то ее решение — это вопрос «привязки». То есть, вопрос установления точного соответствия между элементами местности с описанием этой местности.

А для геолога лучшим описанием местности является масштабная карта?

Конечно. В данном случае требовалась карта рудника Ганина яма, которой не было. Но были глазомерные схемы, содержавшиеся в книгах следователя Соколова и генерала Дитерихса. Найти сам рудник по этим схемам не составило особого труда. На местности рудник Ганина яма — это полоса шириной метров пятьдесят и длиною почти в полкилометра. Промахнуться, как говорится, трудно.

До лета 1993 года не удавалось отождествить множество осыпавшихся воронок от шахт и шурфов с шахтой № 7. Во всех сохранившихся описаниях, в том числе и протоколах, все привязки делались относительно ориентиров, которые изгладились за десятки минувших лет: «пень врачей», «яма с бревном», «первая дорожка». Конечно же, ни пня, ни бревна, ни дорожки давно уже не было.

Ключом к решению этой задачи послужила одна фраза из книги Дитерихса: «От ямы, куда завалился автомобиль, дальше по направлению к „Ганиной яме “, как говорилось выше, дорожка следует по краю глубокого большого котлована, который упирается в открытую шахту, исследовавшуюся в августе 1918 года офицерами». [Дитерихс М. К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале, ч.1. «Скифы», М.,1991. Стр. 215].

Эта фраза дала привязку к конкретному элементу рельефа, который легко выявить на местности. Потому что такой длинный (более 100 метров) котлован на Ганиной яме — единственный.

Вот видите, как все просто. Нужно было всего лишь наткнуться на эту фразу и заодно знать, что на руднике Ганина яма нет другого такого же котлована.

Как же Вы наткнулись на эту фразу?

Разумеется, «случайно». Я готовил публикацию о том, что на Ганиной яме воздвигнут новый резной деревянный крест, взамен ранее установленного (в 1991 году попечением писателя В. Солоухина). В 1992 году Владыка Мелхиседек побывал на Ганиной яме, возглавив крестный ход, отслужил у креста литию, а впоследствии благословил сделать новый крест.

Вот поэтому весной 1993 года, как только снег сошел, я поехал на Ганину яму и ездил туда каждую субботу в течение 2 месяцев. Сначала работал один, потому что кроме меня, оказывается, никто из наших ребят топором работать не умел. Потом, когда фронт работ расширился, мне стали помогать. За два месяца я неплохо ознакомился с топографией рудника. Затем, как я уже говорил, когда крест был установлен и освящен, я начал готовить сообщение для прессы об этом событии. Вот тогда и произошла эта «случайность».

Может быть, Господь зачел мои труды топором за молитву и открыл мне единственную зацепку, которая помогла найти нужную шахту.

Разумеется, я не настаиваю. Грех настаивать.

Затем была создана полная карта рудника — рассказывать об этом долго. Работа была трудоемкая, заняла остаток лета и осень, до снега. Но карту мы сделали.

Результатом топографических работ, составления собственных схем и карт, сравнения их со схемами и описаниями, имеющимися в книгах Н. Росса «Гибель Царской Семьи» и Н. Соколова «Убийство Царской Семьи», стало точное определение местоположения шахты № 7.

Теперь это место известно всему миру. Особенно ярко это подтверждает многотысячное паломничество, которое совершается в Царские дни к екатеринбургским святыням. Святыням, воздвигнутым Промыслом Божиим.

Только спустя годы мне становится понятна суть происходившего тогда, 20 лет назад. Это уже теперь, когда на Вознесенской горке сияет золотыми куполами Храм-на-Крови, когда к нему на Царские дни приходят не сотни и не тысячи, а уже свыше 20 тысяч народа.

Когда весь этот народ устремляется в крестном ходе по Царской дороге на Ганину яму, а там теперь воздвигнут монастырь. Ведь все это делается народом ради почитания Царственных Страстотерпцев и молитвенного общения с ними, чтобы через это общение обрести Истину Христову.

И вот все это было заложено тогда, 20 лет назад. Ради этого мы должны были победить, чтобы восторжествовала Правда Божия. Потому что без победы Правды Божией ничего этого не состоялось бы.

Впрочем, извините, я, кажется, чересчур увлекся высокими материями, но и без них нельзя, иначе история Вознесенской горки, как и всей вообще Русской Голгофы, превратится в набор ничем не связанных эпизодов. Простое перечисление фактов — это, увы, та простота, что хуже воровства.

События, происходившие на Вознесенской горке, хотя бы с 1989 года (о более ранних не берусь судить) — это непрерывная цепь чудес. В них непрерывно устанавливалась и утверждалась Правда Божия, и всегда для этого требовалось участие хотя бы крошечной группы людей, этакой «жалкой кучки монархистов». Остальное совершалось Силой и Премудростью Божией.

Впрочем, так оно и должно быть, ведь дело нашего спасения совершается Богом, ибо нам оно не под силу. Но совершается оно не вместо нас, а совместно с нами.

P. S. Сегодня Анатолий Михайлович и Светлана Николаевна Верховские — прихожане храма во имя святителя Иннокентия Московского. Восемь лет назад супруги пережили потерю дочери. Воспитывают внука Никиту.

На Царские дни 2008 года, когда отмечалось 90-летие со дня убиения святых Царственных Страстотерпцев, Светлана Николаевна с внуком пришли в Храм-на-Крови с хоругвью — одной из тех, которые тогда, 1989-м, участвовали в самом первом молении. Их удалось сохранить. Спустя годы Господь привел святыню, бывшую тогда на пустыре, в большой величественный Храм, история которого началась с «жалкой кучки монархистов».

Дивны дела Твои, Господи!..

Яндекс.Виджеты

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.

Православный вестник. PDF

Добавив на главную страницу Яндекса наши виджеты, Вы сможете оперативно узнавать об обновлении на нашем сайте.